– О чем вы думаете? – спросил Эван, повернувшись и протянув ей бокал белого вина.
– Я любовалась рисунками ваших племянников. Вы часто видитесь?
– Нет, – признался Эван с явным сожалением. Он всегда был занят работой. Время от времени он появлялся на их днях рождения или на Рождество с дорогими подарками, купленными по его просьбе секретарем; этим ограничивалось его присутствие в жизни сыновей его сестры. Эван сделал глоток и пожал плечами. – Они замечательные дети, но я вижу их не так часто, как мне бы хотелось.
– Это не поздно исправить, – улыбнувшись, заметила Роуэн.
Эвану сделалось жарко. Ее улыбка чертовски опасна... неужели ей не хватает ума улыбаться реже?
– Да, вероятно, вы правы. Не хотите ли сесть за стол и приступить к еде?
Вино приятным теплом разлилось по ее желудку. Роуэн попробовала вермишель.
– Запах очень аппетитный. Вам, очевидно, нравится готовить.
– Хорошая еда имеет большое значение. Она дает жизненную силу и энергию. – Как раз то, чего в последнее время ему не хватает, добавил про себя Эван, глядя в тарелку.
– Вы правы, но, когда работа поглощает большую часть времени, не всегда удается организовать полноценное питание. Легче подогреть уже готовую еду в микроволновой печи... хотя я довольно редко делала так: только когда Грег неожиданно появлялся дома в неурочное время поздно ночью или на рассвете.
– Чем вы занимались, когда ваш муж бывал в отъезде?
– Я тоже много работала. – Роуэн попробовала приготовленное Эваном блюдо и подняла на него глаза. Его испытующий взгляд приводил ее в трепет, и на мгновение ей показалось, что замкнутое пространство кухни стало еще меньше. – По вечерам, когда я возвращалась домой, приготавливала себе какую-нибудь еду и одежду на следующее утро, у меня уже не было сил делать что-то еще. Но один раз в неделю мне удавалось посещать занятия по аэробике, после которых я была чуть жива. – Она улыбнулась, и в карих глазах блеснула озорная искорка.
И снова внутри Эвана вспыхнуло пламя, вызванное желанием. Нежный румянец Роуэн стал бы гуще, если бы она догадалась о том, что он чувствует.
Раздраженный тем, что он не способен управлять своими эмоциями, Эван резко поднялся из-за стола, чтобы приготовить кофе.
– Я полагаю, что заниматься один раз в неделю лучше, чем не заниматься вовсе, но не разумно подвергать себя изнурительной нагрузке без предварительных тренировок. Можно повредить мышцы, если вы хорошенько не разогрелись. Чем вы зарабатываете на жизнь?
В безмолвном восхищении глядя на великолепную фигуру Эвана, стоявшего к ней спиной, Роуэн приложила к губам бумажную салфетку и попыталась овладеть собой.
– Я была помощником в производственном отделе независимой телевизионной компании.
– Были?
Зачерпывая ложкой кофейные зерна, Эван насыпал их в кофемолку. Он оторвался от своего занятия и, повернувшись, посмотрел на Роуэн, которая пожала плечами.
– Я оставила работу, чтобы пожить здесь.
– И как вы намереваетесь обеспечивать себе средства к существованию?
Ее передернуло от прямоты вопроса. Очевидно, он не признает никаких хождений вокруг да около.
– Думаю, что год я вполне смогу продержаться. Я хочу... мне необходимо время, чтобы подумать о том, как жить дальше.
Эван ничего не сказал и вновь занялся кофемолкой. Он думает, что она поступает неправильно? Возможно, ему кажется, что она убегает от проблем или, что еще хуже, ленива.
– Итак, если аэробика – не очень удачная мысль, можете ли вы предложить мне что-нибудь лучше, чтобы я почувствовала себя здоровой и бодрой?
Ее слова заставили его удивленно ухмыльнуться.
– Занимайтесь садоводством и работой по дому – вот мое предложение. Регулярные прогулки по побережью тоже не помешают. Но разве вы больны?
– Знаете, иногда я чувствую себя так, будто меня сбил десятитонный грузовик. Я просыпаюсь, и мне не хочется вставать. Это пугает меня. Если бы я была бодрее, то смогла бы лучше приспособиться... вот и все.
Эван мрачно подумал, что у него постоянно возникают подобные ощущения, но он знал, что в отличие от него чувство хронической усталости, испытываемое Роуэн, вызвано горем. У него возникло чувство вины.
– Я помогу вам окрепнуть, если хотите. – Поставив на стол кофейник и две темно-синие чашки из керамики, Эван сел напротив нее.
Роуэн удивленно посмотрела на него. Затем на ее восхитительных губках заиграла улыбка, и у него снова возникло совершенно неподобающее желание.
– Вы?
– Я зарабатываю этим на жизнь, – пояснил Эван. – Мой бизнес заключается в том, чтобы помогать людям обрести форму.
– Правда?
Его глаза холодно и раздраженно блеснули.
– Вы мне не верите?
Неужели Роуэн заметила его состояние и поняла, что он дошел до точки? – обеспокоенно подумал Эван. Инструктор, которого прошибает пот после спокойной прогулки вдоль берега, не говоря уже о чем-то, требующем усилий! Он сжал вилку с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
Роуэн заметила это. Чем она могла обидеть его? – мелькнула у нее мысль.
– Конечно, я верю. Какие у меня основания не верить? Стоит только взглянуть на ваше тело и... и... – Она покраснела, как помидор.
Пальцы Эвана разжались, и он положил вилку. Раздражение исчезло, и ему стало весело.
Откинувшись на спинку стула, он пытливо посмотрел на Роуэн.
– Что ж, посмотрите на мое тело и... скажите мне, Роуэн.
– Ну... – Она взяла салфетку и снова сложила ее. – Я хотела сказать, что вы выглядите так, будто тщательно следите за собой.
– А вы? – с мягкой настойчивостью спросил Эван.
– Что я?
– Вы тоже заботитесь о своем теле?
– Знаю, что сейчас я немного не в форме, – призналась Роуэн, смущенно отводя глаза. Она опустила голову, и прядь мягких шелковистых волос упала на ее щеку.
Как она ошибается! Эван вспомнил тот день, когда увидел ее в красном свитере и джинсах. Ему хватило одного взгляда, чтобы возбудиться.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что вы упорно прячете себя под длинными мешковатыми платьями.
– Они не мешковатые! – уязвленная его замечанием, Роуэн бросила на него негодующий взгляд. – Они сшиты... со вкусом. Я не думаю, что женщина должна выставлять напоказ свои прелести. Мне кажется, что в ней всегда должна быть небольшая тайна.
Эван придерживался того же мнения, ибо чем труднее атака, тем слаще победа. Только ему еще ни разу не пришлось встретить женщину, которая придерживалась бы того же мнения. У Ребекки была потрясающая фигура, и ее подчеркнуто облегающие туалеты отнюдь не скрывали ее. Он не станет отрицать: ему нравилось, что все без исключения мужчины завидовали ему, когда он входил в ресторан в сопровождении Ребекки. Хорошенькая молодая женщина в скромном платье, которая, застенчиво улыбаясь, сидит напротив него, – антипод его бывшей жене, и это очень утешительно, подумал Эван. Утешительно, но, тем не менее, его возбуждает мысль о том, как приятно было бы снять все эти одежки и увидеть под ними прелестное женское тело.
