Ничего не выходило.
— Ладно, — ответила она, решая, что стрижка — самое главное.
Шарон знала ее волосы и вкус как никто другой и без лишних слов понимала, что ей требуется. С маникюром в худшем случае можно было справиться и самой.
— Сегодня в три дня к Шарон, — медленно и отчетливо повторила администратор. — Ждем вас, — добавила она любезно.
— Спасибо.
Ну и сюрприз мне преподнесла жизнь, подумала Натали, кладя трубку. Затем еще раз мысленно прокрутила разговор с Эндрю Харпером. Свалился как снег на голову. Хотя очень кстати.
Она подошла к зеркалу и занялась тем, чего не делала ни разу за последний месяц, — внимательно себя рассмотрела. Ее лицо выглядело бледным, щеки немного впали, под глазами лежали тени. Но главное, что ее поразило, была худоба. За последние четыре недели она определенно сбросила несколько килограммов.
Ее охватил страх. Фотограф ожидал увидеть ее такой, как на снимке в «Лабиринте», а с той съемки прошло месяцев пять. В модельной карьере она делала тогда первые шаги и была безумно счастлива с Джеймсом, поэтому светилась здоровьем и радостью.
Что, если, увидев меня, Харпер разочаруется? — подумала она, впервые искренне сожалея об утраченной привлекательности. Передумает фотографировать… Но он сказал, что главное для него глаза, не одежда, не тело. Тогда все не столь страшно, темные круги ведь можно загримировать, ресницы и веки подкрасить.
Натали сосредоточила внимание на глазах, пытаясь объективно оценить их. Белки от слез и переживаний стали желтоватыми, но синева радужной оболочки смотрелась насыщеннее, чем прежде, может, оттого, что она теперь много спала и долго не пользовалась косметикой. В общем, повода для особого волнения не было.
Сделаю перед сном холодные компрессы, решила она, переводя взгляд на часы. Десять минут одиннадцатого. Надо поторопиться, а то ничего не успею.
На маникюр и педикюр ей посчастливилось записаться в другом салоне, до которого было рукой подать. На четыре часа. Маску она решила сделать вечером дома. Остававшееся до трех время пришлось потратить на поход по магазинам — следовало купить что-то новое из одежды, старая, как оказалось, стала велика. Конечно, на это можно было наплевать, Харпер ведь сказал, что для него важнее всего глаза. Но врожденное чувство гармонии не позволяло Натали явиться на съемку в болтающейся на бедрах юбке или мешковато сидящих брюках.
Вечером, когда, преображенная, она едва вернулась домой, позвонила Кэролайн. Бедная, мелькнуло в голове Натали. Переживает за меня, пытается удержать в этом безумном мире, потому что еще не подозревает, насколько он безнадежен.
— Предлагаю встретиться завтра, — протараторила Кэролайн. — Часа в два тебя устроит?
— Нет, Кэрри, завтра я не смогу, — ответила Натали, размышляя, стоит ли рассказывать ей о Харпере.
— Но ты же обещала! — воскликнула Кэролайн, уже готовясь обидеться.
— Да, я помню. И сдержу слово, клянусь. Только позднее. Завтра у меня дела… — Натали подумала вдруг, что и так слишком долго ни с кем не общалась и что подруга, воспринимая действительность более трезво, чем она, сможет взглянуть на ситуацию с Харпером как-то иначе и дать ценный совет.
— Дела? — спросила Кэролайн удивленно. — У Дюпре ты, насколько я помню, уже не работаешь, а учебный год еще не начался.
— Я не об учебе и не о Дюпре. — Натали вздохнула, собираясь с мыслями. — Со мной сегодня произошло нечто занятное.
— Еще что-то? — встревоженно спросила Кэролайн.
— Да. Утром мне позвонил какой-то тип по фамилии Харпер. Сказал, что в октябре у него открывается фотовыставка, к которой он должен сделать еще несколько фотографий. Для раздела «Свет твоих глаз». По его словам, в поисках модели он сбился с ног и тут как-то раз увидел в «Лабиринте» мой снимок…
— Ты именно та, кто ему нужен! — воскликнула Кэролайн. — Угадала?
— Д-да, — ответила Натали со смущением, вспоминая о своей худобе и кругах под глазами.
— Ты согласилась?
— Угу.
— Умница! — провозгласила Кэролайн воодушевленно. — Правильно сделала!
— Если ты думаешь, что от этого что-нибудь изменится, то сильно ошибаешься, — поспешила предупредить ее Натали. — Поработать мне придется всего неделю. И я ответила согласием только потому, что на дорогу мне нужны деньги.
— Денег ты бы смогла взять и у меня, — произнесла Кэролайн не вполне уверенным тоном. — Хотя, признаюсь честно, я вовсе не горю желанием оплатить твою дорогу в царство теней.
— Не говори так! — возмутилась Натали. — Ты просто ничего не знаешь, понятия не имеешь, что мне пришлось пережить! Я возненавидела этот ненормальный мир и хочу бежать из него. Там, куда направляюсь, я обрету спасение, душевное успокоение, а не… не…
— Ну-ну, только не кипятись, — перебила ее Кэролайн примирительно. — Для того я и предлагаю встретиться, чтобы ты все-все мне рассказала.
— Мы обязательно встретимся, только на следующей неделе. Харпер намерен утром делать снимки, а днем и вечером просто со мной общаться… Якобы чтобы получше меня узнать и иметь возможность предугадывать, какое выражение примет в тот или иной момент мое лицо.
— Как интересно… — протянула Кэролайн в задумчивости.
— Ты находишь?
— А ты разве нет?
— Да, конечно да. — Взгляд Натали упал на собственную руку с узорами на ногтях, старательно выведенными девушкой-мастером. Красиво. Впрочем, все это глупости, скоро она забудет о них навсегда. — Только сначала его предложение показалось мне несколько странным.
— А по-моему, в нем нет ничего странного, — возразила Кэролайн, не то действительно не находя в звонке Харпера ничего необычного, не то надеясь, что работа заставит Натали отказаться от своей идеи. — Профессиональный фотограф, порядком намучившись в поисках модели, наконец-то ее находит, — произнесла подруга рассудительно. — Ему и впрямь хочется изучить ее, вот он и предлагает пообщаться вне съемок… А насчет договора вы говорили?
— Подпишем первым делом. Включим в него все, о чем условились. За обеды и ужины Харпер будет платить сам, а за день съемок пообещал целых семьсот баксов!
— Вот это да! — воскликнула Кэролайн. — Тебе неслыханно повезло!
— Да, наверное, — пробормотала Натали, думая, что было бы гораздо лучше, если бы не пришлось возвращаться к тому, о чем она страстно желала поскорее забыть.
— Я у Мейтсона получаю в день около двухсот пятидесяти.
— Я примерно столько же зарабатывала у Дюпре.
— Харпер, Харпер… — произнесла Кэролайн. — Что-то не припомню, чтобы слышала о фотографе с такой фамилией.
