– Вот здесь я обитаю по ночам, – сказала она. – Мне очень многие вещи подарили. Эти одеяла и коврик…
Джозеф молча раздевался, не сводя с Аннабет завороженного взгляда. Аннабет тоже не могла отвести от него глаз. Она уже была близка с ним, ощущала его, касалась, но еще не видела этого сильного мускулистого загорелого тела. Джозеф был просто великолепно сложен. Аннабет почувствовала слабость в ногах и потом нарастающее горячей волной возбуждение. Она бормотала что-то невнятное про подарки, безделушки. Джозеф шагнул к ней и начал медленно раздевать ее. Она послушно подчинялась, но вдруг в какой-то момент, словно из последних сил, крикнула:
– Ну возьми же меня! Скорей. Пожалуйста… В следующую секунду он уже целовал ее. Его губы, его руки были везде сразу. Опустившись на пол, Аннабет изгибалась, всем телом, стремясь к нему. Но Джозеф, стоя над ней на коленях, ласкал ее то нежно, то жадно. Потом он вдруг сел и спокойно обвел взглядом комнату.
– Ну так что? Это твоя спальня? Расскажи-ка еще разок про все эти тряпочки! – он явно дразнил ее.
Аннабет показала ему кулак.
– Я тебе покажу, Джозеф Миллер! Ты еще у меня попросишь пощады. Я буду жестокой, холодной и тогда…
Джозеф не дал ей закончить тираду. Он положил обе руки на плечи Аннабет и потом медленно повел их вниз, по ее подрагивающему телу. Сжимая пальцами ее бедра, он тихо сказал с улыбкой:
– Холодная? Родная, ты такая мягкая, нежная, горячая.
– Да? Ну держись!
В одну секунду Аннабет опрокинула Джозефа навзничь и оказалась сверху. Ее волосы, груди, руки ласкали его тело, губы обжигали поцелуями шею, грудь, живот… Джозеф смотрел, что она делает, и почти не дышал. Это было какое-то дикое, неведомое наслаждение. Не в силах сдержать стон, он протянул руки, чтобы задержать ее там, прочувствовать все до конца. Аннабет неожиданно отстранилась и улеглась рядом.
Едва переводя дыхание, она сказала с усмешкой:
– Ну вот, видишь! Так о чем теперь поговорим?
Аннабет играла с ним, дразнила, заводила его. Когда Джозеф метнулся к ней, она начала смеяться, содрогаясь всем телом, потом стонать, вскрикивать от того, что он делал с ней. Им хотелось, чтобы эта невыносимо сладкая мука длилась вечно или уж кончилась скорей…
Испытав высшее наслаждение, они еще долго не могли и не хотели расцепить объятия. Прижимая к себе ослабевшую Аннабет, Джозеф думал, как она дорога ему сейчас. Она не похожа ни на одну из тех, кого он знал. И такого, как сегодня, у него не было ни с кем. Он подумал со вздохом, что ведь Аннабет в конце концов когда-нибудь уедет. Ее автомобильчик исчезнет, мельница опустеет. Как он будет тогда жить без ее улыбки, ее глаз, без ее любви?
Аннабет прервала его грустные мысли.
– Джозеф! – позвала она, приподнявшись на локте и глядя ему в глаза. – Спасибо!
Он протянул руку к ее щеке, и она поцеловала его ладонь.
– Ты знаешь, когда я думаю о том, что ты живешь один и на несколько миль вокруг нет никого, кто бы мог в случае чего прийти на помощь…
Джозеф не дал ей договорить.
– У меня есть замечательная соседка! – и он улыбнулся.
– Как мне нравится твоя улыбка, – прошептала Аннабет.
И Джозефу было приятно и легко улыбаться. Благодаря Аннабет он снова почувствовал вкус к жизни. Его душа ожила, он теперь снова любил и был желанным и любимым.
Машина Аннабет находилась в ремонте у Тони Уолкера, и в последующие дни Аннабет никуда не ездила. Днем она работала дома, возилась с бесчисленными документами. Ночи она проводила с Джозефом. Они спали вместе на ее довольно узкой кровати, занимались любовью и разговаривали. Вспоминали каждый свое детство, семьи, увлечения. Аннабет поведала Джозефу о своих жизненных неудачах и разочарованиях. А вот Джозеф неохотно возвращался к теме собственных несчастий. Аннабет не настаивала. Понимала, что у него в глубине души все болит при мысли о дочери. Им было хорошо вдвоем. Хорошо, как никогда.
Как-то днем, после обеда, они вышли пройтись к пруду. Было на редкость тепло, солнечно и безветренно. Аннабет смотрела, как колышется и подрагивает длинный стебель.
– Видишь? – спросила она. – Ни одна травинка не дрогнет, кроме этой. Это значит, что на ней танцует фея.
– Я не верю в фей.
– Так я и знала. А в то, что лошади чуют и видят привидения?
Джозеф только усмехнулся.
– А знаешь, если с трех раз ты не можешь разжечь огонь, то тебя околдовали?
– Это значит, что дрова сырые.
– Господи, какая проза. Ну а в знахарство ты тоже не веришь? Погоди, вот найду специальную траву, чтобы излечить тебя от занудства.
– Я не зануда. Я просто реалист.
– Циник.
– Скептик. Я не верю в то, что нельзя неопровержимо доказать.
– Нет, Джозеф, ты – циник, – вздохнула Аннабет. – Неужели ты не можешь просто поверить?
– Это у меня уже было. Я поверил Кэролайн, и что из этого вышло?
Аннабет не ожидала такого поворота в разговоре. Но она знала, что ответить.
– У тебя было восемь или девять лет супружеской жизни, жена и обожаемая дочь. И не так уж это плохо. Жаль, что все кончилось разводом. Плохо, что Кэролайн увезла Кайли. Но у тебя были хорошие времена и есть что вспомнить.
Джозеф отвернулся.
– Нет. Ничего нет, – сказал он.
– Ну, Джозеф, ты действительно циник и лжец. Ты же был влюблен в Кэролайн, когда женился на ней. Вы мечтали о будущем. А вспомни тот день, когда она сказала, что ждет ребенка! Это ли не была радость? А когда родилась Кайли? – вдруг Аннабет осеклась. – Джозеф, я только разбередила тебе душу. Извини, тебе и так тяжело с тех пор, как она ушла.
– Кэролайн даже не попрощалась, – спокойно сказал Джозеф. – Она все спланировала заранее. Я пришел вечером, а их уж и след простыл. Она так решила из-за Кайли. Я бы не пытался остановить Кэролайн. Но я бы не отдал Кайли. В ней была вся моя жизнь.
Аннабет задумалась: жестокость это со стороны Кэролайн или страх? Хотела ли она нарочно причинить боль Джозефу, забрав ребенка, или боялась, что он действительно не отдаст Кайли и ей придется остаться или уехать одной? Трудно сказать определенно. Аннабет не знала Кэролайн, не понимала, почему та решилась на такой шаг.
– Тони помог Кэролайн уехать, – сказал вдруг Джозеф.
– Так вот почему… – начала Аннабет.
Джозеф продолжал;
– Наверное, между ними что-то было. Он все крутился возле нее, а я не обращал внимания. Пока наши с ней отношения окончательно не испортились. Мы все время ругались. Она перестала общаться со мной, спать со мной. Но проводила время с Тони. А к этому моменту мне уже было все равно: спит она с ним или еще с кем-нибудь. Но именно Тони помог ей улизнуть от меня и увезти Кайли. Ты права, вот почему я не могу простить его и не прощу никогда.
