прошлого века. Наверное, дофига горд этой своей фишечкой. — Здесь я решаю, кому сесть за свое место, а кому отвечать за своё опоздание и наглую ложь! Никаких пробок, зеленый свет, — поднимает планшет и тычет им Лоле.
Та краснеет, выдавая себя с головой. Она, что, пыталась обмануть его такой вот детской ложью?
— Наверное, какая-то ошибка… — Задирает вверх подбородок нифма, готовая принять ответный удар, и продолжает вешать лапшу на уши профессору.
Черт, нимфа, остановись! Вот реал, ты сама себя топишь, ибо не на ту напала.
Здесь все знают, что Зелепухин может жизнь любого студента превратить в ад. Даже жизнь тех, у кого есть связи и деньги. У него только на меня зубов не хватило, но это скорее исключение из правил, нежели пример для подражания.
Вздыхаю и качаю головой. Наверное, я сам себя прокляну за свой поступок. И уж точно не знаю, что именно движет мной в этот момент, потому как я никогда не стремился к тому, чтобы отхватить себе звание «спасателя невинных душ и утопающих».
— Савелий Саныч? — окликаю профессора, близкого к тому, чтобы коршуном накинуться на Лолу.
— Чего тебе, Бесовский?
— Забыл вам сказать, вас там в деканат вызывают.
— В деканат?
— Да, что-то насчет ежемесячных отчетов и образовательного процесса. Ну короче ваша тема.
Зелепухин еще с пару секунд оценивает меня недоверчивым взглядом, который я выдерживаю с лихвой, а потом машет рукой в сторону Лолы и ее подруги.
— Ладно, первое и последнее предупреждение. И кстати, — теперь уже обращается ко всем остальным студентам. — Будьте благодарны своим однокурсницам за то, что в первый же учебный день у вас пройдет срез знаний.
По аудитории проносится недовольный гул. Да, Зелепухин у нас профи в стравливании студентов друг с другом.
— А теперь можете сесть, — заявляет он с довольной ухмылкой и выходит из кабинета, бросив напоследок: — Приду, назначу отработку.
Дверь за ним закрывается, и мои группаши, все как один накидываются на девчонок, мнущихся у доски.
— Вы ненормальные?! — визжит Ленка Соколова, по уровню истерик не уступающая моей бывшей.
— Из-за вас страдаем мы.
— Какого стояли выпендривались там?
Да, попахивает жареным. Кажется, Лола тоже это понимает, потому как бросает на меня умоляющий взгляд.
Просит помочь?
Ну уж нет, нимфа, не строй насчет меня никаких иллюзий, хватит и того, что я отмазал тебя и твою подругу от Зелепухина. Дальше как-нибудь сами.
И, игнорируя её негласную просьбу, направляюсь к своему месту. На сегодня достаточно благотворительности, итак превзошел себя — половина группы многозначительно переглядываются и косятся в мою сторону.
Здесь все знают, что Беса никто не волнует, кроме себя. Поэтому продолжаю держать марку отъявленного эгоиста и негодяя.
Я не герой и никогда не собирался им быть…
Лола
На что я рассчитывала, когда ждала повторной помощи от этого себялюбца? Дашка бы сказала, что так уже не модно говорить, но, слава богу, она не могла прочесть моих мыслей и не была в курсе того, что мы с этим Бесом знакомы.
Правда, шила в мешке не утаишь, а особенно в дырявом. Это как раз-таки мой случай.
Всю пару спиной чувствую прожигающий насквозь взгляд, но стараюсь не оборачиваться. Да, он спас нас с Дашей от гнева профессора, вот только не факт, что завтра мне не прилетит счёт за оказанные услуги. К тому же, Бес ясно дал понять, что его помощь строго ограничена. Видимо, лимит в одно доброе дело в сутки.
Тогда, в прошлый раз он сильно расщедрился.
— Я думала, они нас прямо там сожрут, — успевает шепнуть Даша, когда мы, наконец-то, выходим из аудитории.
Выходим живыми и невредимыми, разве что убили полмиллиона нервных клеток и приобрели парочку седых волос. Это мы еще легко отделались!
Я считаю, что нас спасло только то, что Зелепухин вернулся к концу пары. Пытаясь угомонить тех, кто с пеной у рта обвинял нас в подставе, я вызвалась помочь каждому с написанием среза.
Из минусов: свое задание я выполнила просто отвратительно, очень надеюсь на то, что не напутала в двух местах расчёты.
Из плюсов же только то, что нас с Дашей амнистировали. Частично, ибо девицы из группы Беса оказались стервами, каких поискать.
До сих пор пребываю в шоке. Надо же, этот парень учится там же, где и я!
Сначала я решила, что мы с ним одного возраста, но потом оказалось, что наш поток объединили со старшекурсниками на время пар Зелепухина. Угадайте, чья это гениальная идея?
Видите ли, такой эксперимент должен помочь адаптироваться новоприбывшим, и еще мотивировать студентов помладше на более активную работу. Как по мне, это только еще один повод для напряга — объем домашних заданий такой же, как у старшекурсников, да и у Зелепухина не забалуешь, спрос с нас будет одинаковый.
Как ни странно, больше всего меня беспокоит не это. Больше всего меня беспокоит мой случайный знакомый.
Ох, чувствую, что отныне, не будет мне покоя. Как бы я не старалась дистанцироваться от Беса, сама судьба постоянно сталкивает нас лбами.
Возможно, если бы наш факультет не перевели в этот чертов новый корпус, мы бы с ним больше никогда не пересеклись. А теперь забыть события той ночи станет крайне сложно. Почти невозможно!
Слава богу, здесь нет его чокнутой бывшей! Это стало бы вишенкой на торте моих неприятностей. Я хорошо запомнила и её взгляд, и её слова, насквозь пропитанные безумием.
Эта Лера не из тех, кто смирится с расставанием. Она будет делать все, чтобы вернуть бывшего любой ценой.
Все-таки, интересно, почему они разбежались? Они ведь созданы друг для друга, по-крайней мере, визуально.
И зачем я вообще о них думаю?
Злюсь на себя за эти мысли. Обещала ведь, что постараюсь забыть…
— Слушай, Даш, не хочешь перекусить? — решаю отвлечься на более приземленные темы, тем более с утра во рту не было и маковой крошки.
— Я бы с радостью, Ло, но у меня собрание старост через десять минут, поэтому… — Дашка делает виноватое лицо. — Ты иди, может, я еще и успею вернуться.
— Угу. Только возвращайся живой, Диброва. Хватит с нас на сегодня приключений. Что-нибудь тебе взять?
— Нет, спасибо, у меня с собой протеиновый батончик.
— Гадость, — морщусь и машу подруге, мол, иди с богом.
А у самой внутри кошки скребутся. Нет, Дашка, конечно же, не виновата, что первый обед в местном кафетерии мне придется провести в гордом одиночестве. Просто… мы с ней привыкли, что везде ходим
