Он смущенно покачал головой и показал на цветок.
— Клянусь, я только подарил ей розу, а она заплакала. — Он посмотрел на Карли. — Ты знала, что она ненавидит розы?
— Нет. При чем тут цветы? Наверное, ты ей что-то сказал.
— Я хотел пригласить ее пообедать, но не успел.
Карли нахмурилась.
— Я никогда не видела Сару плачущей.
— Ну да, она и заплакала минуту назад. Похоже, ее что-то сильно расстроило. — Он ощущал себя совершенно беспомощным, а ничто на свете Дэниел Пендлтон не ненавидел так люто, как беспомощность. — Может, тебе сходить, за ней.
Он всмотрелся в злосчастную розу. Сладкий запах дразнил обоняние, но в горле горчило. Дэниел отчаянно выругался.
— Не розы она ненавидит. Скорее всего, она ненавидит меня.
После этого Дэниел за версту обходил Сару Кингстон. Это было не так трудно, поскольку ему приходилось разрываться между конюшней Эрин, уехавшей в свадебное путешествие с Гартом, собственной фермой и расхлебыванием мелких неприятностей в отсутствие мэра, имевшего обыкновение на Рождество брать отпуск.
Вчера, например, ему позвонила Тина Уиллис, которая была на последнем месяце беременности. Ее муж Элберт упал с лестницы и сломал ногу, когда развешивал рождественскую иллюминацию на крыше собственного дома.
Дэниел кормил и поил скотину, а Тина тем временем нянчилась с годовалой дочкой.
— Спасибо тебе, Дэниел. Через несколько дней нам поможет свекор, но сейчас, как на грех, он подхватил грипп.
— Пустяки. До тех пор мы с Троем и Джародом управимся. У тебя все есть для встречи Рождества?
Тина кивнула.
— Я сделала закупки по каталогу, а на праздники мы уедем к маме. Она живет за две деревни отсюда.
Дэниел подумал, что Тина чересчур молода для того, чтобы быть матерью двоих детей. Ей было не больше девятнадцати.
— Лучше держись поближе к больнице.
Он посмотрел на шестерых золотистых щенков, игравших друг с другом.
— Скоро они перестанут сосать мать. Что ты будешь с ними делать?
Тина улыбнулась.
— Хочешь, забирай.
Дэниел рассмеялся.
— Нет, у меня дома живности хватает.
— Тогда предложи другим, — сказала она, провожая его до дверей. — Матери — народ сговорчивый, а дети любят, чтобы их у порога встречали собаки. Если узнаешь, что кому-нибудь нужен подарок на Рождество, я с удовольствием поделюсь.
По дороге домой Дэниел думал о Саре. Интересно, как она собирается провести праздники? Скорее всего, останется одна. Не годится встречать Рождество в одиночку. Он сам частенько сетовал на невозможность уединиться, но только не в праздники. На семейных сборищах Пендлтонов недостатка в людях не ощущалось. Наверно, Карли пригласит Сару на рождественский обед.
Только едва ли она придет. Может, Сара и рада была бы присоединиться к чужому веселью, но не знала, как это сделать. У него заныло внутри. Будь проклята эта роза! Он чувствовал себя виноватым.
И снова в его мозгу вспыхнуло воспоминание: она спит на диване, держа в объятиях Люка. Дэниел насупился. Сара Кингстон — сложная натура. Казалось, она вполне удовлетворена положением одинокой и бездетной женщины, но заботиться о Люке ей явно нравилось. Заботливая женщина, которой не о ком заботиться.
Что ж, он не прочь доверить себя ее заботам.
Только ей это ни к чему, грустно подумал Дэниел.
Сара поглядела на ящик, а затем на Троя.
— Что это?
— Не ругайте меня. Прочтите записку. Это от Дэниела, — лукаво улыбнулся Трой, хихикнул и сунул ящик ей в руки. — Счастливого Рождества! — Прежде чем Сара успела вымолвить слово, он повернулся и затопал к своему грузовичку.
Сара подозрительно уставилась на ящик. Внутри что-то пофыркивало, повизгивало и шевелилось.
— Не может быть, — пробормотала она, возвращаясь в дом.
Поставив ящик на пол, девушка опустилась на колени, потянула за красную ленту, завязанную пышным бантом, сняла крышку и увидела два больших карих глаза. Щенок заскулил, и испуганная Сара вскочила, чуть не вскрикнув от удивления.
— Ох, Дэн, зачем? — пробормотала она, рассматривая лохматую собачку с висячими ушами, вываленным языком и огромными лапами. Лапы ей не понравились. Он задрал голову и посмотрел на девушку так, словно тоже изучал ее.
От этого взгляда у Сары сжалось сердце. Она вздохнула, подняла щенка и проверила, действительно ли это он. Дно ящика было подозрительно влажным.
— Ну что мне с тобой делать? Я ведь всегда предпочитала кошек…
Она прижала щенка к себе, ощущая наслаждение от прикосновения мягкой шерсти. Он быстро лизнул ее в нос, а потом забарахтался, пытаясь вырваться на волю и приняться за освоение новой территории.
Сара грустно посмотрела на коврик и принялась гадать, долго ли он останется сухим. В ящике лежал конверт. Вскрыв его, она прочитала следующее:
Попробуйте примерить. Если не подойдет по размеру, через две недели заберу обратно. Нуждается в бережном обращении. Надеюсь, вы будете ему хорошей хозяйкой.
Дэниел, все еще ждущий дождичка в четверг.
Оказывается, она совсем не знала Дэниела Пендлтона. Он казался ей самым положительным, рассудительным и здравомыслящим человеком.
— Он сошел с ума, — сказала она Трою несколько часов спустя.
Трой фыркнул.
— А что я вам говорил?
Сара покрутила в руках телефонную трубку и тоскливо посмотрела на кухонный пол, который украшала новая лужица.
— Пожалуйста. Мне действительно необходимо поговорить с Дэниелом.
— Он… Нет, это бесполезно. Я оставлю ему записку.
Сара нахмурилась.
— Сегодня вы уже трижды сказали это. Что мне делать с собакой? Вы же знаете, что общество защиты животных не позволяет дарить их без предупреждения.
— Дэниел знал, что этот зверь вам понравится.
— Дэниел ошибся. Я понятия не имею, как обращаться с щенками.
— Отведите ему место на кухне. Положите в ящик мягкую подстилку…
— Ящик мокрый.
Трой тихонько заржал.
— Возьмите другой ящик. Если он не уснет, положите рядом бутылку с теплой водой. А если не поможет, включите таймер и позвоните Дэниелу через две недели.
— Трой!
Послышался щелчок. Собеседник нажал на рычаг. Положив трубку, Сара призналась себе, что хотела поговорить с Дэниелом не только про собаку. Воспоминание о сцене, которую она устроила из-за подаренной Дэниелом розы, заставляло ее краснеть. Наверное, он думает, что она сошла с ума.
Дэниел застал ее врасплох. Позже Сара поняла, что была не права. Ее чувство к нему все крепло, и отрицать это было бесполезно. Мысли о нем неотступно преследовали ее.
