глотку за знакомство… и весело… и не пьяные, — говорил отец и переливал содержимое бутылки во фляжку. — Ты смотри, да здесь и мне на пару рюмочек осталось за твоё здоровье выпить вечером. Держи.
— Нина Николаевна, мне что-то плохо. Изжога и живот сжимает, — неожиданно тихо произнесла Наташа.
Лицо у неё было бледное. Руками она держалась за живот. Мама помогла ей встать и повела в комнату.
— Пойдём, приляжешь.
— Наташа, что с тобой? — Валерка шёл сзади.
— Не волнуйся, сейчас пройдёт.
Маринка прибралась на кухне. Владимир Леонтьевич взял Валеркин рюкзак, вложил в него пакет с продуктами,
— Я в машину. Давайте выходите. Не хватало ещё опоздать.
Валерка вошёл в свою комнату. Наташа лежала на кровати. Она смотрела на него своими большими и чистыми глазами. Губы застыли в виноватой улыбке.
— Не проходит?
— Нет, не отпускает. Ты не волнуйся за меня. Езжай, а то опоздаешь.
— Валера, езжай с отцом и Маринкой. Я с Наташей дома останусь. Давай, сынок, целоваться, и посидим на дорожку.
Нина Николаевна подошла к сыну. Обняла, поцеловала его. Из её глаз выкатились слезинки.
— Всё будет хорошо. Береги, пожалуйста, Наташку. И себя береги. Я тебя люблю. Ты мне нужна.
— Ну, всё, сынок. Не трави душу. Иди.
Валерий подошёл к кровати и припал губами к губам жены.
— Поправляйся. Приеду на место, сразу дам телеграмму. Интересно только, где это место? До свидания. Маринка, ты готова?
— Только тебя жду, — донеслось из прихожей.
Валерка не оглядываясь, быстрым шагом вышел из комнаты. Обул в прихожей старые полусапожки, и с Маринкой вышел из квартиры. Возле подъезда уже стояла машина.
— А где мать с Наташей? — спросил отец, когда брат и сестра садились в салон «Жигулей».
— Наташке плохо. Мама с ней дома осталась, — сказала Маринка.
— Ну, тогда поехали, — и отец включил первую передачу.
Возле военкомата оказалось не очень много народа. Посчитав призывников, отличающихся от всех причёсками и одеждой, Валера сказал:
— Всего пятнадцать человек. Пятнадцатое мая и пятнадцать человек.
— Первая партия. Наверное, поэтому, — предположил отец.
Из военкомата вышел уже знакомый Валерию майор и скомандовал:
— Убывающие заходят в помещение с паспортами, повестками и приписными свидетельствами. Провожающие, ожидаем, — отчеканил офицер и спокойно добавил. — Это ненадолго.
Со всеми призывниками Валерий оказался в небольшом кабинете на первом этаже военкомата. Здесь у ребят собрали гражданские паспорта и приписные свидетельства. Отметили повестки о прибытии на призывной пункт и выдали под роспись новенькие, пахнущие типографской краской военные билеты. Процедура действительно заняла немного времени.
— Минуточку внимания, — майор встал возле стола. — От военкомата никуда не отлучаться. С минуты на минуту прибудет автобус. Опоздавшие будут считаться дезертирами и пойдут под военный трибунал.
— Товарищ майор, а куда нас повезут?
— А где мы будем служить?
— Нас оставят в области или отправят к черту на куличики? — спросил Валерка.
— Не знаю, где и как. Знаю, что для начала вы поедете на распределительный пункт в посёлок Раздольный. А там, согласно номерам команды, которые у вас стоят в военных билетах. Уже сегодня кто-то из вас убудет к месту службы. Ожидайте автобус.
Выходя из помещения, все рассматривали военные билеты и сравнивали номера команд. С Валеркиным номером совпали номера ещё восьми призывников. На улице он подошёл к отцу и сестрёнке.
— Ну что, куда? — спросил отец.
— Не говорят. Вот, выдали военные билеты и сказали, что скоро повезут на распределительный пункт в Раздольный. А оттуда, возможно, вечером отправят к месту службы.
— Всё ясно, — сказал Владимир Леонтьевич, — всё предельно ясно. Как и положено у военных. Ясно то, что ничего не ясно. Может, сходить поговорить с майором?
— А зачем?
— Действительно. Зачем? Ты узнаешь вечером, а мы, надеюсь, утром получим от тебя первую весточку.
Подъехал старенький «ЛАЗ». Все: и призывники, и провожающие их родственники, и знакомые заметно зашевелились. Маринка повисла на шее у брата:
— Валера, ты обязательно пиши, и много пиши. Мне всё интересно. Как у тебя дела? Как служба? Чем занимаешься в свободное время? Думаю, и папе с мамой будет интересно. И Наташе тоже будет интересно. Братик, миленький, пиши. И фотографию первую сразу вышли. Интересно посмотреть, какой ты в форме. Хорошо?
Маринка щебетала и щебетала. Валерка кивал ей головой, а отец молчал.
— Ну, сынок, служи достойно, чтобы потом стыдно не было. Защищай Родину. Давай пять. Беги. Вон майор вышел. Сейчас будет командовать.
— Прощаемся, граждане родственники. Нам отправляться пора, — спокойно сказал майор.
Владимир Леонтьевич быстро обнял сына и поцеловал в щёку. Пожал руку и, отвернувшись, пошёл к машине.
— Расстроился папка, — вытирая слёзы, сказала Маринка. — Ну, прощай братик.
— Не прощай, а до свидания, — улыбнулся Валерий. — Ты чего, меня хоронишь, что ли?
— До свидания, — она обняла брата и поцеловала. — Иди, а то заругают.
Валера шёл к автобусу, а Маринка стояла и смотрела ему вслед. Он встал на подножку и обернулся. Сестрёнка сразу замахала рукой. Валера улыбнулся и стал взглядом искать отца. Он увидел его сидящим в машине. Отец смотрел на сына, а по щекам текли слёзы.
— Рассаживаемся. Места на всех хватит. Сегодня нас немного, — в салон автобуса вошли майор и молодой лейтенант, который держал в руках несколько папок с личными делами убывающих призывников.
Валера в последний раз посмотрел через боковое стекло на улицу, но ни Маринки, ни отца уже не было. «Что ж, наверное, так и надо. А чего рассусоливать и слезами давиться на глазах у всех. Правильно. Пошёл служить, значит, служи. Не трави душу себе и близким. Всё наладится. Не навсегда же, а только на каких-то года два», — думал Валерий и грустно смотрел в окно уже выезжающего на проезжую часть автобуса.
Пересыльный пункт
На пересыльный пункт автобус ехал медленно, около двух часов. Проезжая по Петропавловску-Камчатскому, никто из ребят не обращал друг на друга внимания. Высунув головы в открытые окошки, они орали и свистели. Когда автобус притормаживал или останавливался, призывники заигрывали с девчонками, предлагая ехать с ними. Несколько человек, в том числе и Валерка, грустно смотрели на шалости ровесников. Уже выезжая на объездную дорогу через кольцо на улице Лукашевского, уставший от криков водитель, включил громкую связь в салоне:
— Пользуйтесь моментом. Кричите, свистите. Кто-то все два года так и будет свистеть, проезжая мимо девчонок под тентом грузовой машины.
Шутка вызвала истерический гогот.
Майор с лейтенантом увлечённо беседовали. Им никто не мешал. Ребята успокоились и расселись.
— Ну, собратья по несчастью, давайте знакомиться. С кем-то, может, все два года проведём вместе. Меня зовут Женя. Закончил
