не уходит. Оно поселилось во мне: на веки вечные.
Мы двигаемся в такт. Дёма классный танцор. И ведёт так, что хочется вестись. Сердце бухает в груди, без сомнения, он это чувствует. Его губы накрывают мои, я зарываюсь пальцами в его волосы, не позволяя отстраниться.
Этот поцелуй… он не страстный вовсе. Нежный и… любящий. Мы словно признаёмся в чувствах друг другу прямо сейчас. Язык тела – он ведь тоже говорящий. Дёма полностью мой в этот момент, а я его…
– Спасибо, что проводишь время с моими друзьями. И спасибо, что согласилась на ужин с моей семьёй.
Пока он это произносит, я вижу печаль в его глазах. И в мыслях, которые в них отражаются.
– Вернёмся в отель? – спрашиваю, когда проводим достаточно времени в клубе.
С его друзьями весело, коктейли в баре вкусные, а разговоры непринуждённые, но мне хочется побыть наедине с Дёмой.
– Да. Прощаемся и уходим?
Мне нравится видеть его в этой обстановке, он такой естественный. И с моей стороны тоже естественно быть рядом с ним.
Мой любимый музыкант. Совсем как тот плюшевый мишка, которого он мне подарил. Это так мило. Так приятно. Рома всегда преподносил мне что-то практичное. И дорогое. Без смысла. Просто полезные или красивые вещи.
По дороге до отеля мы заскакиваем перекусить. Демьян по-прежнему молчалив и задумчив. Даже подозреваю, о чём он размышляет. Например, о том, как объяснить людям, кто я такая, почему рядом с ним. Сейчас. Ведь так не всегда будет.
Но сейчас – это сейчас.
В тишине мы чистим зубы, посматривая друг на друга через зеркало. Жду, пока он закончит, а потом беру его за руку и тяну на себя. Дёма кладёт ладони мне на бёдра и чуть улыбается.
– Всё в порядке? – уточняю, проводя пальцами по его взъерошенным тёмным волосам.
Лицо у Дёмы красивое. Мне нравятся правильные черты. Каждый их сантиметр.
Он кивает и также одну руку запускает мне под волосы. Мы теперь ближе. И когда начинаем целоваться, ощущаю какую-то приятную завершённость. Даже наполненность. Мы делаем это мягко, нежно, сладко и неторопливо. Дёма сажает меня на себя, и я держусь за его плечи.
Наш тесный контакт во сто крат эмоциональнее, чувственнее и физически ближе, чем в прошлые разы.
Ощущается иначе, до боли иначе.
Всё дело в эмоциях. Мы достигли черты. Пути назад нет. Для меня уж точно.
– Отнеси меня в постель, – выдыхаю ему в губы.
Он тут же крепче прижимает меня к себе и идёт в спальню. Где мы освобождаем друг друга от одежды, пока полностью не обнажаемся. Тяну Демьяна на кровать, мы двигаемся к самому изголовью, пока голова не касается подушки. Кожа буквально в огне, зажигается от соприкосновения с его телом.
Вскоре комната наполняется нашими стонами и шёпотом. Мы занимаемся любовью медленно, глубоко, с нежностью.
В первый раз делаем так.
Меня прошибает от мысли, что с Ромой так постоянно. И то, что с ним мне кажется скучным, обретает абсолютно другой смысл и значение с Дёмой.
Всё дело в Демьяне. Не в сексе. Только в нём.
Не могу перестать об этом думать. Наши отношения в тупике. Мы разные. Я живу в Москве, а он колесит по миру со своей группой.
По миру, в котором мне нет места.
День девятый
Выхожу из горячего душа, тянусь за полотенцем и насухо вытираюсь, вторым оборачивая бёдра.
Возвращаюсь в номер, где всё ещё спит Маша. Как я ушёл, раскинулась звездой, почувствовав пространство.
Любуюсь на неё. Хотел бы назвать Машу своей. И в сердце, и в голове – она уже моя. Мой воздух. Мой дом. Моя девушка, с которой я готов просыпаться по утрам на постоянной основе.
Отношу гитару в угол комнаты. Вчера опять играл ей. Маше нравится. Она, кажется, не шутила про ежевечерние концерты. С ней комфортно. Мы так привыкли друг к другу за эти дни, что это ужасное чувство неминуемого расставания кажется фатальной ошибкой.
Десять охрененных дней. Самых охрененных в моей жизни.
Ещё одна ночь, и время истечёт.
– Доброе утро, – просыпается Маша, а я потихоньку начинаю одеваться.
– Доброе утро. Мы сегодня к моей маме на обед, помнишь?
– Конечно, помню. Ты ещё сомневаешься?
Не знаю, о чём она думает. И сам не понимаю, во что влезаем этим совместным визитом к моей семьей. Что я скажу маме? Что Маша моя девушка? Но это не так.
Внезапно Машин телефон начинает звонить.
– Это Рома, – избегая моего взгляда, поясняет она.
Я очень зол. Вскипаю за мгновение. И понимаю, что никакого права на эту реакцию у меня нет. Изначально ведь предложил ей такой формат отношений и ничего не сделал, чтобы его изменить.
Этот грёбанный Рома постоянно где-то тут, между нами. Слушать их разговор – у меня желания нет.
– Я за завтраком. Скоро вернусь.
Подхватываю ключ от номера и не ухожу, а убегаю.
И стараюсь не думать, о чём Маша может говорить со своим парнем.
Помню, вначале мне даже нравилось, что такая правильная девочка может изменять своему скучному парню. Со мной. Чувствовал себя каким-то соблазнителем пай-крошек. А вот сейчас мне думать об этом тошно.
Маша должна быть моей. От и до. Полностью.
Некоторое время я брожу по центру. Это хорошо, что в большом городе можно затеряться. Потому что в маленьких нас с парнями уже начинают узнавать на улицах. Я всегда открыт к общению, но иногда просто необходимо побыть одному. Вот как сейчас.
Беру в кафе еду на вынос и возвращаюсь в гостиницу. Маша уже привела себя в порядок и как раз застилает кровать.
– Тук-тук, рум сёрвис заказывали? – прикалываюсь, хотя самому не до смеха, настолько мысли мрачные.
Еду расставляю на столе, а Маша пристраивает плюшевого мишку-гитариста среди подушек. Будто эта отельная кровать – наше ложе, а номер – наша спальня. А всё вокруг – наш дом.
Грёбанная иллюзия.
– А что ты принёс? – интересуется Маша, подходя.
– Твой любимый «Цезарь» и картошку-фри, – подмигиваю ей.
Реально Маша это может есть каждый день, удивительно, как ей не надоедает.
– Вкуснотища, – подмигивает в ответ.
Мы завтракаем медленно, она говорит, что Рома звонил сообщить, что возвращается в столицу и завтра встретит её на вокзале. Вот и сказочке, как говорится, конец.
Это меня злит. А ещё не понимаю, как буду жить без Маши?
Вместо того, чтобы нормально поговорить, я трахаю её на любой свободной и пригодной для этого поверхности номера. Мне
