стрёмный секс с мамочкой.
Марина выбросила его с позором в тот же день в одних трусах и розовых с мехом наручниках, которые, слава богу, оказались достаточно хлипкими, чтобы Славик мог их просто сломать.
Тогда, чтобы спасти свою карьеру, Славику пришлось выбирать не глядя. А выбрал он Женю. И именно с Жени всё началось.
Славик давно перестал участвовать в съёмках, где не могли предложить достойный гонорар. Кроме того, он перестал сниматься у новых клиентов. Старых было и без того много, а времени на них не хватало. К тому же, благодаря Жениным деньгам, с галереей был полный порядок. Славе нравилось заниматься ею больше, чем чём-либо ещё. Даже рисовал он в последнее время с меньшим энтузиазмом и то только короткие наброски ручкой на полях бумаг.
В этот день, однако, вопреки своим принципам, Слава решил принять участие в съёмке одного малоизвестного бренда. Когда он увидел их прежние каталоги, то был зачарован, а в груди поселился давно забытый трепет: желание перевоплотиться, стать другим человеком, надеть на себя образ одновременно и чужой, и до боли близкий.
И, видимо, его настрой передался и остальным, хотя поначалу фотограф был настроен скептически, стилист отчего-то ходила с мрачной миной, а заказчики держались особняком. Как только Слава начал работать, они все внезапно отогрелись, даже злой фотограф. И домой Слава возвращался в радостном настроении, желая поделиться своими успехами да хоть с кем. Даже Женя с его чёрствой душонкой бы подошёл.
Нет, Женя не был так уж плох. У Жени были свои достоинства. У Жени был очень красивый член, хорошее тело и изысканный вкус в одежде. Ещё у Жени не было привычки связывать, бить по щекам или ещё как-то экспериментировать. Он был довольно скучным любовником, и Славика это устраивало.
Потому что Женя, которому на момент их знакомства было уже за тридцать, за прошедший год ни на день не повзрослел. Он был очень хмурым мужчиной, казался серьёзным даже, но, по сути, любил лишь выпить, да разбить очередную тачку.
Да, Женя был престарелым мажором, желавшим только одного: прожигать заработанное родителями на нефтевышках состояние и ни в чём себе не отказывать, и привычка вытряхивать из заначек белый порошок уже давно стала для Славика рутиной.
Кем для Жени был он, Славик так до конца и не понял. Женя налево не развлекался, Славу в том не ограничивал, зато очень любил банальную заботу о себе: кофе в постель, расчёсывание волос, подбрасывание до работы. Подобное было для Славы совсем не в тягость, но и не особо интересно: Женя в нём ответных чувств не вызывал, он был работой даже больше, чем была Марина. И с Мариной хотя бы было весело. Тёткой она была живой и настоящей.
Уже в прихожей Слава услышал приглушённые разговоры и тихонечко вздохнул. Кого могло принести к Жене в такой час, можно было только догадываться. Он не был любителем поздних гостей. Да и вообще любых гостей.
Однако незнакомый мужчина сидел с Женей в кабинете, попивая крепкий алкоголь и закусывая крепкой папиросой.
Когда он обернулся, Славик даже чутка залип. У незнакомца был почти-греческий профиль, приятные манеры и в целом он выглядел неплохо, хоть и казался немного странным.
— Добрый вечер, — устало поприветствовал Слава.
— Проходи, — кивнул ему Женя с лёгкой улыбкой. — Это Игорь, мой партнёр. А это Слава. Мой партнёр. — Он мягко рассмеялся, и Слава тоже позволил усталой улыбке прокатиться по лицу.
В принципе, он был не против немного посидеть перед сном в приятной компании, слушая разговоры, в которых ничего не понимает.
Рукопожатие у Игоря было так себе, но и не полный кошмар.
Слава откинулся в кресле и позволил налить себе выпить.
Они медленно обсуждали общие темы: работу, мировые события, свежие сплетни. Игорь много интересовался карьерой Славы, и Слава без экзальтаций, но с ленивым интересом отвечал. Уж лучше было обсуждать картины и моду, чем повязнуть в бесконечных котировках, ценах и непонятных, занудных терминах о крови земли.
Этот полупьяный, сонный вечер в уютных креслах мог бы стать достойным завершением дня, если бы Женя не подвёл разговор к самой цели нахождения Игоря в их квартире.
Поначалу он просто пересел поближе к Славе. Так, чтобы можно было его касаться. Потом начал позволять себе то, что никогда не позволял на публике. Поглаживал по бедру, почти дышал в шею и ухо.
Когда Игорь отошёл в уборную, Женя растолкал его и усадил на колени к себе лицом, поглаживая по спине и медленно раздевая.
— Ты чего? — спросил Славик устало. — А если Игорь твой вернётся.
— Не переживай. — Он начал целовать Славика в шею, как тот любил, и ласкать соски, и тому ничего не осталось, кроме как расслабиться. В голове осел тёмный, густой туман возбуждения, усталости и лёгкого опьянения.
Слава натурально поплыл, позволяя Жене проникать ему под одежду прямо здесь, в кабинете, в который вот-вот может вернуться их гость.
Закрыв глаза, он наслаждался этим дурманом в голове и тягучим удовольствием, охватившим всё тело.
Славик довольно вздохнул, когда тонкие пальцы обхватили член, а в нос проник запах сладковатого парфюма, и откинулся назад, в объятия чужого тела.
А затем распахнул глаза и вздрогнул, вырываясь, отчего неловко упал голым задом на паркет.
— Какого… — Славик вскочил на ноги и принялся судорожно застёгиваться. — Женя, какого хрена?
Женя смахнул пот со лба и устало вздохнул. Замерший неподалёку Игорь, чьи пальцы ещё несколько секунд назад ласкали Славика торчащий член, посмотрел на него с непонятным удивлением на лице.
— Просто иди сюда, — позвал Женя, убирая налипшие на виски волосы. — Не ломайся.
— Не ломаться? Ты в своём уме?!
Женя зарычал, закатывая глаза, и внезапно оскалился зло.
— В чём, блять, проблема, Слава? Только не говори, что ты со мной по большой любви!
Его крик догнал Славу уже в спальне, где он принялся спешно скидывать свои вещи в сумку, с которой ходил в спортзал.
Женя врезался в него на выходе и чуть не повалил. Он был и выше, и тяжелее Славы.
— Один раз, Слава! — прорычал он ему на ухо, грубо хватая за локоть. — Мне нужны его связи, понятно? Просто ляг под него один раз, и всё. Я обещаю.
Женя доверительно заглянул ему в глаза, но руки не выпустил.
Слава дёрнулся из его хватки и стремительно вылетел из квартиры. Такого унижения он ещё никогда не испытывал.
На улице, стоя под пушистым снегом в
