издает стон.
— Хорошо, тысяча долларов. Я хочу узнать, такая же ли она сладкая, как и все остальное. Совсем немножко, пожалуйста.
Когда я больше не могу игнорировать напряжение внутри себя, а он смотрит на меня своими пронзительными зелеными глазами, обнажая себя и показывая, как сильно он этого хочет, я улыбаюсь.
— Две тысячи.
— Да, черт возьми!
Он раздвигает мои ноги и отводит назад, чтобы соскользнуть вниз и лечь на пол между ними. Он похлопывает меня по икрам и приказывает: — Присядь мне на лицо.
Мой живот трепещет от того, как он возбужден, когда я опускаюсь на него. Схватив меня за задницу, он меняет мое положение, затем велит мне опереться руками о скамью. Он широко улыбается и облизывает губы, выглядя как ребенок в кондитерской, переводя взгляд с моего лица на мою киску и обратно.
Через несколько минут, когда мои ноги начинают дрожать от напряжения, но еще ничего не происходит, он спрашивает: — Тебе нужна небольшая помощь?
Я фыркаю и киваю. Во взгляде Блэйка вспыхивает пламя, заставляя мой чрезмерно чувствительный клитор пульсировать в предвкушении. Угол наклона неудобный, но его руки достаточно длинные, чтобы он мог положить одну ладонь мне на спину, а другую — на низ живота.
Он сжимает до тех пор, пока я не чувствую первую струйку, и нарастающее давление, наконец, ослабевает.
Блэйк стонет и поворачивает голову из стороны в сторону, наслаждаясь нашим первым золотым дождем. Удивление мелькает в моих мыслях, пока я опустошаюсь и покачиваю бедрами.
Как… я ввязалась в это?
Возможно, дело не в самом акте, а в доминировании и власти, которую я испытываю над своим преследователем в такие моменты. Я контролирую его удовольствие, в то время как обычно он контролирует мое.
Мой муж ахает, когда я запускаю пальцы в его волосы и сжимаю густые влажные пряди, прижимаясь к его открытому рту после того, как поток снова превращается в тонкую струйку.
— Съешь мою киску, сладкий мальчик, и заставь меня кончить.
Его ответный рык желания вибрирует во мне, когда он лижет, сосет и поглощает меня, пока я не испытываю оргазм в третий раз. Я снова устраиваюсь у него на груди и провожу пальцами по волосам, затем нежно провожу тыльной стороной ладони по его щеке.
— Ты так хорошо поработал, приведя меня в порядок, грязный мальчишка.
Глаза Блэйка широко распахиваются, прежде чем он приподнимается и кладет ладони мне на затылок, чтобы я не ударилась о плитку, когда он переворачивает меня на спину под собой.
— Я был прав. Все в тебе замечательно.
Я взвизгиваю, когда он переворачивает меня на живот и рывком поднимает на четвереньки, а затем вскрикиваю от внезапного вторжения, когда он засовывает половину своего члена, смазанного еще большим количеством массажного масла, в мою задницу. Должно быть, он планировал это с самого начала, заранее подготовив мою дырочку тремя пальцами.
Смущенная тем, что он застыл на месте, вместо того чтобы ввести все остальное, я оглядываюсь через плечо. Его лицо искажено болью, а сбоку на шее вздувается и пульсирует толстая вена.
— Что не так?
— Еще тысяча долларов.
Я прищуриваюсь и нерешительно спрашиваю: — За что?
— Скажи да, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— Сказать да чему? — спрашиваю я.
— Детка, — умоляет он, тяжело дыша. — Будь хорошей девочкой и скажи да.
Не уверена на сто процентов, чего он хочет, но я доверяю Блэйку свое тело — несмотря на все безумные выходки, которые он вытворял до того, как мы официально стали вместе — и я, наконец, отвечаю ему да.
— Спасибо, спасибо, спасибо тебе. Даже не представляешь, каким счастливым ты меня делаешь. Ты такая хорошая девочка для своего мужчины, — говорит он, и мое сердце наполняется радостью.
Мне нравится быть его хорошей девочкой.
Но когда он не двигает ни единым мускулом, я начинаю считать до шестидесяти, а затем еще раз, дрожа, так как замерзаю без горячей воды.
— Эм, ты в порядке?
— Тсс. Пытаюсь сосредоточиться.
— Сосредоточиться на чем?
— Это почти невозможно, когда я такой твердый. Очень больно.
— Что это значит?
— Это, — говорит он, и его рот приоткрывается от долгого, глубокого удовлетворенного вздоха, когда он крепко сжимает мои бедра и наполняет мой зад жидким теплом, которое вливается в меня и выплескивается наружу, стекая по моим бедрам.
Как только он ослабляет хватку, я наклоняюсь вперед, и его член вываливается из моей задницы. Он отводит мои бедра назад, затем раздвигает мои ягодицы и наклоняется ко мне сзади.
— Трахни меня, красотка.
Он выпрямляется и изумленно смотрит на меня, когда наши взгляды встречаются, в его зеленых глубинах клубится благоговение.
— Самая горячая штука, которую я видел с тех пор, как ты родила.
— Неужели ты… помочился в меня? — я выкрикиваю этот вопрос.
— Черт возьми, так и есть. И тебе это понравилось, не так ли?
Я покачиваю задом и прикусываю нижнюю губу.
— Я так и знал, — победно восклицает он, а затем засовывает свой толстый член мне в задницу на всю длину, яростно трахая меня, пока мы не кончаем одновременно.
Раньше я думала, что выжата как лимон, но это ничто по сравнению с тем чувством пресыщения и усталости, когда я падаю на пол в душе, закрывая глаза, и вспоминаю нашу первую неделю вместе. Я почти не замечаю, как Блэйк массирует и моет мое тело, уделяя особое внимание промежности. И почти теряю сознание, когда он просовывает руку под меня, чтобы помассировать мой клитор, в миллионый раз благодарит и хвалит за то, что я хорошая девочка, милая жена и замечательная мать, и доводит меня до пятого и последнего оргазма.
После этого он вытаскивает меня из душа, сажает на столик в ванной, чтобы мы могли почистить зубы, а затем несет в нашу спальню. Крик, доносящийся из детской, заставляет меня насторожиться, но Блэйк укладывает меня на середину нашей кровати и целует в губы.
Он шепчет: — Я послежу за Ноа. Спи. Я знаю, тебе нужен отдых. Люблю тебя, красотка.
Улыбка приподнимает уголки моих губ, когда мой муж укрывает меня одеялом.
— Я тоже люблю тебя, мой милый сталкер.
— КОНЕЦ—
