— Не торопись, — ответила Кэтрин и, захлопнув дверцу, пошла по дорожке, обсаженной аккуратно подстриженными кустами.
Все вокруг что-то напоминало, но, что именно, она не могла вспомнить.
— Миссис Темпельстоун! — воскликнула Мэри Хейз, вскакивая из-за стола и с удивлением глядя на вошедшую в офис Кэтрин. — Как я рада вас видеть!
Кэтрин улыбнулась.
— Мне тоже очень приятно видеть вас.
— Боже! Неужели я слышу Кэтрин? — раздался голос Пола Томпсона из-за приоткрытой двери.
— Я пришла сюда в надежде, что обстановка офиса поможет мне вспомнить прошлое, — сказала Кэтрин, когда Пол вышел ей навстречу и взял ее руку в свою.
— Ну и как? — заботливо спросил он.
— По-моему, безуспешно, — разочарованно ответила Кэтрин, оглядывая приемную.
— Но ведь ты пережила серьезную травму! — сказал ей Пол.
— Я всегда считала, что вам следует держаться подальше от этих мотоциклов, — заметила Мэри. — Мой кузен из-за них чуть ноги не лишился.
— Наверное, вы правы, — согласилась с ней Кэтрин и вдруг подумала: значит, ей нравилась езда на мотоцикле. Может быть, поэтому она и вышла замуж за Джонатана Темпельстоуна…
Не желая дальше думать на эту тему, Кэтрин сказала Полу;
— Пойду взгляну на свой кабинет. Не возражаете?
— Ничуть!
Слегка поддерживая Кэтрин под локоть, Пол повел ее по коридору.
— Надеюсь, делами ты заниматься не станешь. Мне звонил доктор Грин и приказал пока не допускать тебя до работы. Генри Перселл будет замещать тебя до твоего полного выздоровления.
Они остановились у двери, на которой была прикреплена табличка с ее именем. Пол открыл дверь. Кэтрин вошла в кабинет, он последовал за ней.
Неспешно разглядывая комнату, Кэтрин пыталась наткнуться взглядом на что-то, что могло бы всколыхнуть ее память. Три стены большого кабинета были заняты книжными полками. Солнечный свет, проникающий сквозь большое окно, создавал в комнате приятную атмосферу. Перед широким письменным столом стояли два деревянных стула. Чуть поодаль — журнальный столик с несколькими удобными креслами вокруг него.
Вся обстановка показалась Кэтрин смутно знакомой, но не более того.
Пол закрыл дверь и остановился рядом, обеспокоенно глядя на Кэтрин.
— Джонатан хорошо к тебе относится? — вдруг спросил он.
Кэтрин удивилась. Пол говорил так, будто ожидал услышать от нее отрицательный ответ.
— Мой муж — истинный джентльмен, — ответила она.
— Да-да, конечно, — поспешно сказал Пол, и на его лице появилась растерянность. — Просто я никогда не доверял ему.
Кэтрин почувствовала раздражение.
— Джонатана общительным не назовешь, зато он честный и на него можно положиться, — сказала она, удивляясь, что сочла нужным защищать мужа.
— Должен признать, что это похоже на правду, — согласился Пол. — Знаю, ты всегда считала, что я не одобряю твоего выбора, потому что прочил тебе в мужья своего сына, — произнес он заботливым тоном. — Но правда состоит в том, что ты могла бы найти себе более подходящую партию.
— Возможно, — согласилась с ним Кэтрин.
Пол с облегчением вздохнул, как если бы убедился в том, что она способна рассуждать здраво.
— Мне бы хотелось ненадолго остаться одной, — сказала Кэтрин.
— Конечно. — Пол ободряюще улыбнулся и направился к двери. — Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать мне или Мэри.
— Спасибо.
Оставшись одна, Кэтрин стала медленно обходить кабинет. Проведя рукой по корешкам книг на полках, она подошла к столу и улыбнулась, увидев фигурку клоуна, стоящую посередине. Потом села за стол и огляделась. Да, призналась себе Кэтрин, здесь уютно.
Выдвинув ящики стола, она стала рассматривать их содержимое. Несколько мгновений спустя Кэтрин облегченно вздохнула: ей было понятно, о чем идет речь в документах и что следует с ними делать.
— Я помню, в чем состоит моя работа, умею читать и даже водить машину, — рассуждала она, вспоминая, как наблюдала за Джиневрой.
Кэтрин показалось, что она вполне могла бы сама сидеть за рулем.
— А моя личная жизнь? Я ничего не могу о ней вспомнить…
Стук в дверь прервал ее рассуждения. Не успела она ответить, как дверь открылась и в кабинет вошел поразительной красоты мужчина.
Он был чисто выбрит, светлые волосы аккуратно подстрижены. Взгляд его горящих синих глаз был устремлен на Кэтрин.
— Отец сказал мне, что ты здесь. Выглядишь прекрасно. — Мужчина закрыл за собой дверь и подошел к столу. — Слава Богу, ты поправилась!
— Гаролд? — неуверенно спросила она и тут же невольно стала сравнивать его с Джонатаном.
Он был не так высок, как ее муж. И очень хорош собой, но Кэтрин его красота оставила равнодушной.
От волнения его синие глаза, казалось, стали еще ярче.
— Ты помнишь меня?
Кэтрин внимательно вгляделась в него, пытаясь оживить воспоминания. Но тщетно.
— К сожалению, нет. Джонатан говорил мне, что я встречалась с сыном Пола по имени Гаролд.
Гаролд усмехнулся.
— Он признает, что ты вышла за него замуж, не отдавая себе отчета в совершаемом действии?
Кэтрин стало не по себе.
— Нет, Джонатан сказал, что с моей стороны это был вполне обдуманный шаг и он поверил в искренность моих намерений.
— Он готов был поверить всему, лишь бы добраться до чужих денег.
Кэтрин посмотрела Гаролду в глаза. Ей хотелось знать правду.
— А ты? Тебя вроде бы тоже интересовали мои деньги, и это, как я поняла, стало причиной нашего разрыва.
Гаролд смотрел на Кэтрин с сожалением.
— Не правда! Я любил тебя и люблю до сих пор. А Темпельстоуна пора как следует проучить за то, что он допустил тот несчастный случай.
Ведь ты же могла погибнуть! — Его слова звучали вполне искренне, а мягкий взгляд скользил по ее лицу подобно нежному прикосновению.
Неужели она ошибалась относительно него?
Неужели этот человек любит ее, а она вышла замуж за другого, любящего только ее деньги?
Кэтрин потрясла мысль, что она совершила ужасную ошибку в выборе мужа.
Гаролд обошел стол и осторожно коснулся ладонями ее лица.
— Я знаю, что слишком много говорил о твоих деньгах, но я советник по инвестициям.
Деньги — моя работа. Она волнует меня. Если бы я был пилотом, то, вероятно, все время говорил бы о полетах. Мужчины такой народ — у них на уме постоянно работа и карьера.
Да, он прав, признала Кэтрин. Она сидела неподвижно, сосредоточив все свое внимание на мужчине, который мог бы стать ее мужем.
Но его прикосновения не трогали ее, она оставалась холодна. Даже бездонные синие глаза не согревали ее.
