взгляд Ланы.
Та ревнует меня не по-детски. И активно это демонстрирует.
— А ты разве что-то умеешь? — певуче протягивает Лана.
— Я все умею. И вообще… Я очень способная, — пикирует Золотко, бодро расстилая спальный мешок. — Никита, а мы будем спать в одном мешке?
А вот это уже удар ниже пояса по самолюбию Ланы…
— Да, Золотко. Ночи на берегу холодные, будешь меня согревать, — заступаюсь за девчонку, замечая ее благодарный взгляд.
Лана фыркает, шепчет что-то и командует парням разжигать костер. Зойка и Алина моют руки и насыпают в большой чугунный казан гречневую крупу, Кристина нарезает помидоры и огурцы, Роберт мастерски открывает банки с говяжьей тушенкой, а Степка с Ваней развлекают нас игрой на гитаре. Лана намеренно не подпускает Злату к готовке. Очевидно, она готовит для нее куда менее приятное занятие — мытье посуды и огромного казана. Ничего… Пусть не думает, что я позволю обидеть Золотко. Мы справимся с посудой вместе.
— Я так понимаю, почетная роль посудомойки сегодня достаётся мне? — воркует Злата, окидывая ребят взглядом.
— Да, тебе. А что, не справишься? — цедит Лана, впиваясь ножом в хлеб. Наверняка сейчас она представляет на его месте Злату.
— Я обожаю мыть посуду, спасибо вам. Дома я делаю это всегда, отгоняю домработницу и… Становлюсь к раковине.
Злата не из тех, кто лезет за словом в карман. Она не так проста, как думает Лана. Умная, образованная девчонка, видевшая мир и посетившая много стран. Это Лана как раз ей на один зубок…
— Ребята, договорчик готов, подписывайте и можно пройти в будку и оплатить, — к нашему костру подходит дядька в грязных джинсовых шортах и такой же грязной поясной сумкой, туго набитой деньгами и бумагами.
— Идем, помогу тебе подписать, — улыбается Златка. — У меня почерк чудо, как хорош.
Кажется, я слышу, как скрипят зубы Ланы. Девчонки хихикают, продолжая колдовать над ужином, а мы со Златой следуем по мягкому песку за дядей Ваней — так он себя назвал.
— Душ на улице, во-он бак синий видите? Биотуалет рядом с ним. Вы тут только дебоши не устраивайте, молодежь. Спиртное взяли?
— Совсем немного, — честно признаюсь я. — Но завтра мы выпивать не будем. В воскресенье-то обратно ехать.
— Отдыхайте, молодежь.
Никита
Я оплачиваю пребывание в этом «замечательном комфортабельном месте», беру Злату за руку и веду к пылающему костру.
— Замерзла? — потираю ее плечи.
— Ничего, сейчас согреюсь.
— Скоро ужин будет готов. Роберт там такую вкуснятину нам готовит — закачаешься, — протягивает Зойка.
— Попробуете фирменное блюдо от будущего шефа! — Роб важно нагоняет жар над казаном. — Тут розмарин, хмели-сунели, свежая зелень.
— Вкуснятина! Пахнет замечательно, — блаженно произносит Злата.
— Может, пока ужин готовится, поиграем? В правду или действие, — предлагает Лана.
— Давайте, — хлопают в ладоши девчонки.
— Я начну первым, — важно говорит Роб.
Мы рассаживаемся вокруг костра. Языки пламени пляшут и отбрасывают на лица ребят тени. Я снимаю куртку и накрываю плечи моей Золотко, невольно коснувшись ее нежной бархатистой кожи. Встречаю полный нежности взгляд, боясь допустить мысль о возможной близости между нами… Хочу и не хочу погружаться в нее с головой, пропадать как в омуте и ранить себя и девчонку скорым отъездом. Но и от мечты отказываться не желаю…
Роберт делает самодельные карточки, прищуривается, пишет на них что-то — очевидно, вопрос — настоящих-то карточек из магазина у нас нет, и рассказывает правила игры.
Кристинке достается действие. Роберт бросает взгляд на Злату и произносит:
— Ты должна будешь помочь помыть посуду Злате.
— Так нечестно, — вмешивается Лана. — Роб, зачем ты облегчаешь этой мажорке жизнь?
— Лана, полегче на поворотах, — рычу я.
— Да помою я посуду, не волнуйтесь, — улыбается Златка. — Роб, моя очередь тянуть карту?
— Да, Злата, тяни.
— Действие. Я должна что-то сделать.
— Спеть, например, — ехидно каркает Ланка. Она-то не знает, какая Златка певица. И ее задание для моей Золотко сущий пустяк.
— Что желаете услышать? — встает Златка с места. Грациозно снимает с плеч мою куртку, демонстрируя присутствующим стройные ножки в шортиках и топ с рукавами-фонариками.
— Что, правда споешь? Наши уши не завянут? — язвительно протягивает она.
— Заказывайте песню, а там посмотрим, — деловито чеканит Злата.
— Я бы послушал что-то восточное, — метательное протягивает Роберт.
— Да погоди ты, Роб, — обрывает его Ланка. Впивается беспомощным взглядом в костер и перебирает пальцы, словно раздумывая, какую выбрать песню? — Наша мажорка, наверное, только зарубежку знает? Русские песни не для нее. А уж русские народные она и не слышала.
— Такая подойдет? — отвечает Злата и затягивает куплет.
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
А через дорогу, за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокый
Кабы мне, рябине к дубу перебраться?
Я тогда б не стала гнуться и качаться
Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листвою день и ночь шепталась
Но нельзя рябине к дубу перебраться
Знать ей, сиротине, век одной качаться
Шо стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
Ее нежный высокий голосок льется по воздуху и ласкает слух. Будоражит душу и заставляет сердце биться чаще. По коже проносится толпа мурашек, когда я смотрю на поющую девчонку. Радость и боль… Счастье и скорая разлука… Как же нам быть, господи? И почему мы встретились так не вовремя? Золотко прикрывает глаза, отдаваясь пению, а я обвожу взглядом ребят — парни восхищённо пялятся на Злату, девчонки приоткрывают рты от удивления. Даже Ланка ошарашенно молчит, позабыв о своей неприязни.
— Браво! — орет Роб мне в ухо. — Злата, это было крышесносно. Теперь мы знаем, кто будет развлекать нас по вечерам.
— Круто, Златка. Где ты научилась так петь? — вторит ему Игорь.
— Я с детства пою и танцую. Сначала родители заставляли, а потом я втянулась.
— Умница, — шепчу ей в ухо, когда моя девочка возвращается на место.
— А теперь очередь Никиты тянуть карточку, — переключается на меня Ланка. Она еще не отошла от потрясения, но упорно пытается сделать вид, что ничего не случилось. Хотя я-то ее давно знаю — бледность ее щек не скрывают даже пляшущие тени от костра.
— Мне досталась правда, — говорю я, читая криво нацарапанный Робертом текст.
— Ты любишь Злату? — опережая участника, который должен задавать мне вопрос, выпаливает Лана.
Что я должен ответить? Признаться своей девчонке в любви при всех, лишив романтического момента? Выставить наши отношения на всеобщее обозрение?
— Нет, — отвечаю твердо.
Наконец, на лице Ланы появляется искренняя радость. Она довольно потирает руки и передает бразды правления другому. Ну а почему нет?
