Она собиралась развернуться и пойти в дом переодеться, но остановилась как вкопанная, услышав звуки за спиной.
Ее сердце бешено забилось. Кристу охватило мрачное предчувствие, когда она поняла, что звук, привлекший ее внимание, был не чем иным, как цокотом копыт по булыжной мостовой. Она резко обернулась и увидела Клеренса. Он отрезал ей путь к отступлению, встав на дорожке, ведущей к дому. Ее наполненные ужасом глаза встретились с его недоброжелательным взглядом.
Криста почувствовала неприятный холодок внутри живота, она вновь была маленькой девочкой, приехавшей погостить к бабушке, у которой была та строптивая коза. Мама взяла ее посмотреть на маленьких козлят, таких беленьких и пушистеньких, что так и хотелось протянуть руку и взъерошить их шелковую шерстку, но коза была против, ей не понравилось их присутствие. Она, низко нагнув голову и угрожающе выставив вперед длинные рога, двинулась на людей.
Эта атака не произвела особого впечатления ни на маму, ни на бабушку. Но маленькой девочке эта коза показалась страшным чудовищем, и Криста до сих пор не могла забыть свой первый неудачный опыт общения с рогатыми животными.
Вчера где-то в глубине у нее шевельнулись отголоски детского страха, но она чувствовала себя в безопасности, потому что, во-первых, наблюдала за козлом из машины, а во-вторых, находилась под защитой Дэниела. Сейчас же Криста оказалась один на один с Клеренсом во внешнем дворе, хорошо понимая, что путь к дому ей отрезан и если она, поддавшись панике, попробует спастись бегством, то он быстро настигнет ее.
Казалось, он знает, что она чувствует. Криста зябко поежилась, когда внимание козла переключилось с брюк на нее саму.
— Только попробуй меня боднуть, и тебе несдобровать, — угрожающе предупредила Криста, но она могла поклясться, что он смеется над ней, прекрасно понимая ее неспособность защитить, ни себя саму, ни свои брюки.
Он сделал сначала один шаг по направлению к ней, затем второй.
У Кристы гулко застучало в висках, во рту пересохло.
— Кшш, — нерешительно пролепетала она. — Кшш… уходи… убирайся…
Тоненький голосок, прозвучавший слабо и нерешительно, не произвел на глупое животное никакого впечатления. Неужели это она — та женщина, которая проявила твердость и добилась своего, одержав победу над хитрыми и изворотливыми торговцами Индии и Пакистана?
Где-то в глубине ее сознания неясно промелькнула мысль, что равномерный стук металла о булыжную мостовую прекратился, но Криста была слишком испугана, чтобы проанализировать этот факт и искать его причину, поэтому она вздрогнула от неожиданности, когда над ее ухом раздался насмешливый голос Дэниела:
— Вы встали, прекрасно… Я как раз подумывал о том, чтобы сделать перерыв на ланч.
В другое время Криста незамедлительно прореагировала бы на его дразнящий тон, намекающий на добродетельность раннего подъема. Она непременно бы вспыхнула, обрушив на него поток гневных слов, но сейчас ей было не до того. Напуганная его внезапным появлением не меньше, чем присутствием козла, она резко повернулась. Страх, вызванный злобным животным, сменился чувством унижения, которое больно кольнуло ее при мысли, что Дэниел стал невольным свидетелем ее малодушия.
Клеренс словно ждал, когда ее захлестнет паника, и она отведет взгляд. Он воспользовался возможностью, невольно предоставленной ему Кристой, и ринулся на свою жертву с видом завоевателя.
Криста в ужасе развернулась, услышав приближение своего врага, забыв про присутствие Дэниела и его кривую усмешку, — она была во власти неописуемого страха, охватившего ее от головы до кончиков пальцев на ногах. Ее глаза наполнились ужасом, она попыталась бежать — куда угодно, лишь бы подальше от этого чудовища. Но ее модельные туфельки явно не были предназначены для прогулок по грязному, вымощенному булыжником двору. Остатки здравого смысла говорили ей, что ни один человек на двух ногах не может убежать от злобного животного на четырех.
Ее сердце бешено колотилось, ей не хватало воздуха, она опять была той маленькой девочкой, которая понимала, что ей некуда бежать, что нет спасения…
Сердце замерло, когда земля неожиданно стала уходить у нее из-под ног. Криста зажмурилась: она представила, что уже лежит на грязных булыжниках и слышит над ухом жаркое дыхание Клеренса, наклонившегося, над ее распростертым телом. Очнувшись, она сообразила, что упала не на землю, а в прочные объятия, в которых так уютно и спокойно, и чьи-то сильные руки, руки мужчины, крепко прижимают ее к широкой груди.
Человек… мужчина… Дэниел.
Криста открыла глаза. Дэниел! Дэниел поймал ее. Руки Дэниела обхватили ее за талию и крепко прижимают к сильному телу. Пальцы Дэниела скользнули в волосы; взъерошив их, он прижал ее лицом к ямке у себя на шее. Голос Дэниела, живой, настоящий, немного дрожал от плохо скрываемой насмешки, когда он нежно выдохнул ей в ухо:
— Эй, перестань, все в порядке. Это всего лишь Клеренс.
Всего лишь!
Криста подняла голову и бросила на него негодующий взгляд.
— Он собирался напасть на меня, — нерешительно отозвалась она, прикусив губу от досады, вспомнив, как была напугана. Она почувствовала невероятную слабость и дрожь во всем теле, ее зазнобило, а к горлу подкатил тошнотворный комок, слезы, которые она пыталась безуспешно сдержать, предательски хлынули из глаз. — Все в порядке, — сердито передразнила Дэниела Криста, — вам смешно, но…
Она попыталась высвободиться из рук, которые все так же крепко сжимали ее в объятиях, хотя каждой клеточкой чувствовала присутствие Клеренса, а тот с невинным видом стоял в стороне, вежливо сохраняя дистанцию.
— Мне вовсе не смешно, — возразил Дэниел. В его голосе, как и в его прикосновениях к ее лицу, было что-то, от чего у нее перехватило дыхание, в чем она боялась признаться себе.
— Пустите меня, — потребовала она, но ее голос прозвучал слабо и неубедительно.
— Я отпущу вас после того, как благополучно провожу в дом. Вы должны понимать, что вам совершенно незачем бояться Клеренса, — сказал Дэниел, развернув ее за плечи и провожая к дому.
— Он напал на меня, — возразила Криста.
— Он животное. Он чувствует ваш страх и пользуется этим, как и все животные. Но Клеренс не первый козел, напугавший вас, я прав? — с присущей ему проницательностью догадался Дэниел.
— Да, — согласилась Криста, шмыгнув носом. — Это была… У моей бабушки была коза, и я ее боялась до ужаса. Бабушка всегда посмеивалась надо мной, советовала не глупить, потому, что в жизни есть вещи, которых следует опасаться, пострашнее, чем строптивая коза. Она презирала слабость в людях. Она была очень сильной женщиной.
