Внезапно она почувствовала, как чья-то рука коснулась ее запястья.
— Тихо! — послышался мягкий шепот Ланса. — Все в порядке?
Неожиданно для себя она всхлипнула — напряжение последних дней не прошло даром.
— Послушай, детка, — торопливо сказал Ланс, — теперь слишком поздно жалеть. До сих пор все шло хорошо.
Она кивнула, и он немного успокоился, хотя тревога и не покинула его глаз.
— Вплоть до сегодняшнего утра я не верил, что вы решитесь на это. — Он взял бокал из ее рук и отставил в сторону. — Детка, у нас мало времени. Не знаю, чем все это кончится, но… Обещаю, если что-нибудь случится, я буду на вашей стороне. За то, что вы дали ему счастье. Сколько оно продлится — зависит от вас. Вы дороги ему. И ради всего святого, помните мои слова.
Сказать больше он не успел. Брент беспокоился, что ее нет рядом. Автомобиль уже ждал, чтобы отвезти их в отель. Напутственные крики еще звучали в ее ушах, вместе со словами Ланса, напомнившими о том, о чем она так старалась забыть. Ведь Брент думал, что женится на Анне…
И еще Ланс сказал ей ужасные слова, от которых щеки Вирджинии покрылись румянцем, а сердце упало.
— Тяните время, может быть, мы что-нибудь придумаем, — говорил он.
— Не могу, — повторяла она. — Слишком поздно!
— Но ведь… — он безнадежно махнул рукой. — Да, вы не можете разочаровать его. Но подумайте, что вам грозит — пьеса подходит к финалу.
Она непонимающе уставилась на него и внезапно покрылась холодным потом.
— Боже мой, ведь вы девственница! — в отчаянии воскликнул он. — Неужели вы не понимаете, что я хочу сказать? Неужели надо объяснять подробно? Вы должны помнить об этом — о медовом месяце и материнстве!
В автомобиле Вирджиния закрыла лицо руками чувствуя, как у нее кругом идет голова. Брак и материнство. Боже! Надежды, которые она лелеяла последние несколько дней, снова превратились в детские мечты, не имеющие ничего общего с реальностью.
Она не заметила, как Брент сел рядом с ней и обнял за плечи.
— Слава Богу, все церемонии окончены! — Его руки сжалась. — Ты счастлива, дорогая?
— Д-да.
— Все могло быть и лучше, — напряженно произнес он. Она прикусила губу, устыдившись столь односложного ответа. Но что она могла сказать?
— Я уже не надеялся дождаться этого дня, — вздохнул Брент, и в его голосе появились тревожные нотки. — Ты разочарована, дорогая? Да, мы думали, что все будет иначе. Я представлял наш медовый месяц таким сказочным! Я хотел увезти тебя в Хуа-Хин, ведь тебе всегда нравилось загорать на песчаных пляжах. Хотел показать эту землю, рассказать ее легенды, наблюдать, как твое тело покрывается загаром… А теперь…
Она увидела, как в нем вновь растет отчаяние, и забыла о собственных страхах.
— Я не разочарована, — тихо проговорила она. — Мне равно, если мы не побываем в Хуа-Хин или где-нибудь еще, и… — ее голос задрожал, — разве так важно, если я не смогу загорать? Я буду счастлива в бунгало, занимаясь хозяйством.
— Я еще не показывал тебе дом, — смущенно произнес он. — Это холостяцкая берлога, и вряд ли ремонт изменим ее. Надеюсь, А-Фун выполнил все мои распоряжения, — добавил он.
— Я уверена, — быстро кивнула она, — правда, я…
— Что тебя тревожит? — Не дожидаясь ответа, он прижал ее к себе, — Я так счастлив, что начинаю забываться. Так что же тебя беспокоит?
— Не знаю, стоит ли иметь слугу-китайца. Не могу себе представить, как я буду обсуждать с ним меню или…
— Тебе придется привыкнуть. Ты будешь хозяйкой в моем, то есть нашем доме. Анна, жена моя…
Анна!.. Боже, он снова назвал ее Анной! Неужели во время свадебной церемонии он не обратил внимания на то, что у них разные имена — Анна Вирджиния и Анна Дженнифер? А если обратил??
Когда они оказались в своем номере отеля, Вирджинии переоделась в кружевное платье, сбросив свадебный наряд. До сих пор Брент не произнес ни слова, но когда заговорил, она вздрогнула, как ужаленная.
— Я не знал, что твое второе имя Вирджиния.
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему. Брент стоял у окна, на его лице было написано явное недоумение.
— Да, это мое второе имя, потому что и меня, и мою сестру звали Анна. Понимаешь, — торопливо продолжила она, — так звали обеих наших бабушек, и у каждой из них было по одному ребенку — наши отец и мать. Поэтому каждая бабушка хотела, чтобы первую внучку назвали в ее честь. К сожалению, имя одной из бабушек пишется через «э», а мама этого не знала… — она смутилась, понимая, что все это звучит неубедительно.
— Продолжай, Вирджиния, — попросил Брент.
Она судорожно сглотнула.
— Когда я… когда родилась моя сестра, мама тоже назвала ее Анной, дав другое второе имя. Меня звали Анна Вирджиния, а сестру… — она поперхнулась, поняв, что перепутала, но решила продолжать: — а сестру — Анна Дженнифер…
Последовало долгое молчание.
— Понимаю. С именами получилась сплошная путаница.
— Да, — быстро подтвердила она.
— Теперь припоминаю: твою сестренку звали Джинни, вероятно, уменьшительным именем от Дженнифер, ей это не нравилось.
— Н-нет.
В комнате вновь воцарилось молчание. Вирджинии пристально наблюдала за Брентом. Заметил ли он ее смущение?
Брент улыбнулся.
— Мне нравится имя «Вирджиния», оно лучше, чем «Анна». Я буду звать тебя Вирджинией, — по его лицу скользнуло облачко воспоминаний. — Как дела у твоей сестры? Должно быть, она выросла с тех пор, как я видел ее.
— Да.
Вирджиния с грустью заметила, что в уголках его лице играет та самая улыбка, которая когда-то покорила ее. Боже, чем все это кончится?
— Тебе холодно?
— Нет, что ты, — быстро проговорила Вирджиния.
— Накинь шаль, когда мы пойдем обедать… — Он оттянулся и осторожно направился к ванной.
Она не стала помогать ему — Брент уже дал ей понять, что не хочет ни от кого зависеть. Минуту спустя он вернулся.
— Я готова, — сказала она, стараясь казаться спокойной. — Идем?
— Да. — Он потянулся к ее руке, нащупал ремешок часов и пробормотал: — Черт, а где я оставил свои?
— Давай я поищу…
— Знаешь, Вирджиния, ты сильно изменилась.
— Изменилась? — Ее опять охватила тревога.
— Да, за прошедший год. Раньше ты ничего не хотела делать для меня, — в его голосе звучало явное недоумение.
— Но ты ведь не был сле… — Она в ужасе закрыла рот рукой.
— Договаривай! Тогда я не был слепым? — хрипло продолжил Брент.
— Извини, дорогой. Я не это имела в виду. — Вирджиния почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Знаю… Не сердись на меня.
