Глава шестая
Воскресенье. Третий забег.
Пробуждение было медленным и мучительным. Бекка застонала от боли в левом колене — накануне она, стараясь показать лучшее время, чем у Черил-Энн, слишком резко и торопливо взяла барьер. Хорошо еще, что ей удалось справиться с нервозностью лошади и они обе не упали. А потом ей пришлось весь вечер танцевать на празднике награждения. Теперь Бекка за все расплачивалась ноющей болью в колене. Она повернулась на бок, и ей в глаза сразу же бросилась пустая постель матери.
Наверное, головная боль у Джой наконец прошла. Вне себя от радости, Бекка даже забыла о больной ноге и подскочила на кровати:
— Мама! Где ты?
Ей никто не ответил. Бекка умылась и причесалась. Войдя в гостиную, она увидела миссис Ларсон в одном из уютных кресел с пяльцами для вышивания в руках. В свои лучшие дни Джой любила вышивать ковбойские рубашки, в которых Бекка выступала на арене.
— Вот ты где! — воскликнула девушка, обнимая мать. — Когда ты проснулась?
— Около четырех, но встала только в шесть, — ответила Джой со слабой улыбкой. — Я боялась разбудить тебя, дорогая. Тревис сказал, вы вернулись в два часа ночи.
Бекка вспыхнула. Неужели Тревис уже что-то рассказал матери об их «отношениях»? Ей вовсе не хотелось, чтобы у Джой возникло ни на чем не основанное убеждение, будто дочь нашла свое счастье. Однако она ограничилась лишь сухим замечанием:
— Да, мы вместе были на празднике.
— Ты выиграла еще одну Пряжку?
Бекка покачала головой:
— Лошадь чуть не задела второй барьер. Представляешь, если бы мы упали, я получила бы пять штрафных очков и могла бы забыть о победе на чемпионате! К счастью, все обошлось, но победила Черил-Энн. Ты бы видела ее лицо!
— А Тревис? Он выиграл?
— Нет, он был вторым в скачках на быках и четвертым в командном соревновании арканщиков.
Хотя никто из них не выиграл в тот день, Тревис настоял, чтобы они пошли на праздник награждения, где все смогли бы лицезреть их вместе.
— Он такой милый, — сказала Джой.
Да уж, танцевал с ней весь вечер. Правда, Бекка не призналась ему, что повредила колено.
— И, по-моему, ты ему нравишься, доченька.
Чувствуя, что не в силах продолжать этот разговор, Бекка отвела взгляд.
— Сколько времени? Я проголодалась. — Оказалось, уже почти одиннадцать. — Боже мой, я так долго спала! А ведь собиралась встать пораньше, чтобы приготовиться к приезду Хэнка и Алекс. Мама, ты будешь завтракать?
— Нет, дорогая, я уже поела с Тревисом. Он заказал нам еду в номер, и там осталось еще полно всякой всячины для тебя. Можешь разогреть все в микроволновке.
Расставляя на столе тарелки с едой, Бекка думала только об одном: с тех пор, как она согласилась с планом Тревиса, он проявлял постоянную заботу о ней, платил за еду, возил и сопровождал ее повсюду. Самое ужасное: ей начинало это нравиться. Да, ей определенно нравилось, что он избавлял ее от массы повседневных забот, нравилось чувствовать его сильную руку на своей талии и даже его губы на своих губах. Она нахмурилась. Какая глупость! Ничего хорошего из этого не выйдет! Неужели она сама начала верить в то, что становится для него чем-то большим, чем подруга детских лет…
Вдруг двери гостиной распахнулись, и появился объект ее размышлений. Тревис улыбнулся:
— Проснулась?
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но, исполненная решимости избегать близости с ним, Бекка заслонилась рукой:
— Мама уже встала.
Он бросил взгляд в сторону занятой вышиванием миссис Ларсон и шепнул Бекке:
— Она тоже должна думать, что мы всерьез…
Бекка отвернулась, а Тревис пробормотал:
— Миленький у тебя наряд. Я готов потерять голову и забыть о присутствии миссис Ларсон…
Бекка смутилась: на ней все еще была длинная футболка, заменявшая ей ночную рубашку, и сейчас горячий взгляд Тревиса словно обжег ее. Она вскочила, собираясь укрыться в спальне, но задела ногой одно из кресел и вскрикнула от боли.
— Что такое? — Он бросился к Бекке и схватил ее за плечи. — Ты сказала, что ничего себе не повредила.
— Ерунда, просто синяк.
Но он уже склонился над ее коленом и приподнял ногу, разглядывая ушиб. Теряя равновесие, Бекка была вынуждена обнять его за плечо.
— Почему ты мне не сказала? Нам не надо было танцевать вчера вечером!
— Пожалуйста, отпусти мою ногу!
— Иди присядь рядом с Джой, я сейчас принесу лед и сделаю тебе компресс.
Однако Бекка захромала к себе в комнату.
— Куда ты? — окликнул ее Тревис.
— Пойду оденусь, — пробормотала она, не оборачиваясь.
— Зачем, дорогая? Я уже видел все, что только мог, и, признаюсь, мне очень понравилось!
— Грязный старый ковбой, — сердито отозвалась Бекка, исчезая за дверьми своей спальни.
Понедельник. Четвертый заезд.
— Дядя Тревис! Мы здесь!
Бекка улыбнулась. Возбужденный встречей восьмилетний Мэтт метался на заднем сиденье машины, размахивая руками, и едва Хэнк притормозил, как он выскочил наружу и припустился навстречу объятиям Тревиса.
— Дядя Тревис! Я тоже здесь! — закричала малышка Сара, прыгая на своем детском сиденье и пытаясь выбраться наружу.
Улыбаясь, Тревис несколько раз подбросил хохочущего от удовольствия племянника в воздух и поставил на землю.
— Сначала посмотрим, как там ваша мама. — Он открыл переднюю дверцу машины.
— Рада видеть тебя, Бекка, — поздоровалась Алекс, выбираясь из машины. — Помоги, пожалуйста, Саре. Нам пришлось купить детское сиденье с самыми крепкими застежками, чтобы заставить ее сидеть на месте.
— Да, сейчас. — Бекка видела, что малышка запуталась в ремнях и покраснела от напрасных усилий высвободиться самостоятельно. — Я помогу тебе, дорогая.
Она извлекла девочку из машины, и та радостно обняла ее за шею пухлыми ручонками. Бекка почувствовала, как ее охватывает теплая волна признательности. Идены принимали ее как свою, точно она была членом их большой семьи.
— Сколько лошадей вы привезли? — спросил Тревис брата.
— Десять. Давай разгружать трейлер.
Они были в двадцати минутах езды от Лас-Вегаса, на большом ранчо Леона Уайтхеда, где Идены обычно держали своих лошадей, привезенных для участия в соревнованиях. В течение последующего получаса Бекка помогала Тревису, Хэнку и его старшему сыну Джей-Джею перевести животных в стойла.
— Еще не видел ни одной лошади, с которой бы Джей-Джей не справился, — с гордостью заметил Хэнк, когда они закончили свою работу. — Хороший растет помощник!
