несколько свечей в настенных канделябрах. Уже это само по себе должно настораживать. Ну кто в трезвом уме и светлой памяти оснащает свой дом канделябрами? Сейчас в моде этот, как его, минимализм. Вроде слышала про хайтек еще, но замок графа Дракулы вышел из моды несколько веков назад.
— Здравствуй, Таисия, — раздается за моей спиной вместе с лязгом закрывающихся дверей.
Подпрыгиваю на месте и со скоростью света разворачиваюсь к Дамиру. Он, получается, где-то у двери стоял? У стены? Притих, чтобы потом произвести впечатление эффектным появлением?
— Нравится интерьер? — спрашивает, обводя взглядом комнату.
— Меня привезли сюда с мешком на голове. Мне не до оценки интерьера.
— Перегнули ребята, согласен.
— Перегнули!? — захлебываюсь от возмущения. — То есть вы считаете, что в остальном все нормально? Похитить человека, привезти его невесть куда?
— Я предлагал по-хорошему, но ты сбежала.
— Потому что я ничего у вас не воровала! Телефон при вас, что вам еще от меня нужно?
— Часы, Таисия. У меня из машины после той ночи пропали часы.
— Часы? — ахаю я. — И все это, — я кручу пальцем указывая и на себя, и на интерьер. — Из-за каких-то часов?
— Из-за часов, стоимостью двести тысяч долларов, — жестко произносит он.
Выжидает мгновение, наверное, чтобы произвести должный эффект. И у него это выходит! Потому что я глотаю ртом воздух, не в силах даже посчитать в уме сумму в… Это сколько-то… сколько-то очень-очень много.
— Ну как, не вспомнила?
Я машу головой. Обнимаю себя за плечи и еще сильнее машу головой. Кажется что от такого она вполне себе может отвалиться, но это определенно станет наименьшим из двух зол.
Двести тысяч.
Долларов.
Двести тысяч долларов.
Меня если всю на органы разобрать и продать на черном рынке и то, наверное, столько собрать не выйдет.
Господи, о чем я думаю!
— Нет! — внезапно даже для самой себя я громко, четко и немного с вызовом отвечаю, настолько испугала перспектива быть распроданной по частям, — никаких часов я не то, что не помню, я даже в глаза свои их не видела!
Произношу это и ежусь, представляя, что и глаза, наверное, тоже продают… Бр-р-р… надо смотреть меньше триллеров, ужасов и фантастики.
— Таисия, — Дамир скрещивает руки на груди и делает шаг в мою сторону, выходя из тени свечи.
Жуть жуткая. Хочется даже перекреститься, а то может он и правда вампир какой. Я машинально перепроверяю на мне ли крестик, а затем и правда крещусь. Не сказать, что я настолько воцерковленная, но… на всякий случай. Дамир от моих действий останавливается и хмурится.
— Я думал ты умнее. Я не православный Таисия, что мне твои христианские клятвы?
А? Какие-какие клятвы? Христианские?
Кажется, у меня нервный срыв, ведь как иначе объяснить то, что я начинаю смеяться. Стоит только представить, каким будет лицо Дамира, если он услышит почему я перекрестилась, так смех мой становится просто не остановить.
Дамир говорит, что-то еще, но я его уже не слышу, я просто смеюсь и смеюсь, ровно до тех пор пока не ощущаю на своих плечах мужские руки. Дамир меня встряхивает как тряпичную куклу, ловит мой взгляд, и я замолкаю. Смотрю на явно злого, крепко сжимающего челюсти мужчину и больше не смеюсь.
Интересно, что будет если я его поцелую?
Эта мысль простреливает мой разум как вспышка и тут же его покидает. Просто я перенервничала. А еще не знаю, что мне делать.
— У меня нет ваших часов, — еле разлепив губы произношу я, отчетлево ощущая, как во рту пересохло и оттого каждое слово дается с великим трудом.
— Где они? Ты их куда то заложила? Просто скажи адрес, и я тебя отпущу. Правда. Мне нужно выяснить направление поиска, — он говорит сбивчиво, словно волнуется, и я ему верю.
Сама не понимаю почему, но верю, что он отпустил бы меня, скажи я ему адрес какого-нибудь ломбарда.
— Нет. Я никуда ничего не закладывала.
— А кому, кому ты их отдала? Тебя кто-то подослал? Была наводка? — его пальцы сжимаются на моих плечах, скорее всего оставляя там отметины, но я не злюсь на него. Видимо Дамиру очень важны эти часы.
— У меня нет ваших часов, — повторяю я и прикусываю губу от досады.
Странно, но я начинаю искренне сопереживать мужчине, но увы помочь ничем не могу. Мне даже жаль, что часы украла не я.
— Я понял уже, что нет, — Дамир дернул головой, — кому отдала.
— Да нет же, у меня не просто их нет. Нет и не было. Понимаете? Я не брала ваши часы. Не бра-ла!
— Дура, — с досадой произносит Дамир, а затем отпускает одну мою руку, за вторую же начинает тащить куда-то, — значит будем повышать уровень твоего интеллекта, — говорит он себе под нос, но я слышу. Слышу и мгновенно вспоминаю про тот самый арсенал и снова начинаю бояться.
Меньше чем через минуту мы оказываемся уже в другом помещении — вполне себе современной столовой. Правда, с освещением у них и тут беда. Снова свечи.
Им отрубили электричество за неуплату?
За большим стеклянным столом сидят очередные бугаи, очень похожие на тех, что привезли меня сюда, но эти другие. Потому что те, что привезли меня, они поодаль подпирают собой стену около двери. К той самой двери меня и тащит Дамир.
Один из амбалов даже услужливо открывает перед нами дверь, и я вижу абсолютно темное помещение. Из-за чего на меня вновь накатывает паника. Я боюсь темноты. Практически до трясучки.
Дамир отпускает мою руку, разворачивает и легким толчком в спину, заставляет пересечь порог. Сам же остается по другую сторону.
— Пока не скажешь куда дела часы, будешь сидеть здесь, — жестко говорит он, и берется за ручку двери, намереваясь ее и правда закрыть.
— Стойте! — кричу я, пытаюсь ухватить Дамира за руку, но получается только за ткань его рубашки. — Вы же не можете меня оставить здесь.
— Почему не могу? — во взгляде Дамира даже интерес появляется.
— Это противозаконно. Удерживать человека против его воли.
— Воровать чужие дорогие вещи тоже противозаконно, Таисия, но тебя это отчего-то не смутило.
— Да не брала я эти ваши часы!
— Вот посиди, подумай, а как вспомнишь так и выйдешь отсюда живая и невредимая, — усмехается Дамир, и мне очень не нравится его уточнение, про живая и невредимая, словно может быть и иначе.
— Но как я могу вспомнить того, чего не знаю?
— А ты постарайся, — Дамир отцепляет мои пальцы и
