Этот прозрачный намек удивил Айрис. Неужели Мейбл была до такой степени черствой, что ни разу не навестила старушку вместе с мужем? — думала она, все больше сомневаясь в том, что хорошо знает подругу. Вместе с тем было ясно, что, несмотря на некоторые осторожные намеки, которые позволила себе Клэрис, она относится к Стронгу с большим уважением и его личная жизнь для нее священна.
Когда женщина ушла, Айрис настолько воспрянула духом, что начала вязать крошечные пинетки из шерсти лимонного цвета, купленной на прошлой неделе, и даже подрезала несколько разросшихся кустов возле веранды.
На следующий день, когда наступили сумерки и в воздухе разлился легкий аромат цветов, она устроилась перед телевизором. Неожиданно Айрис услышала шум мотора и, не досмотрев интересный документальный фильм, подошла к окну. Во двор въезжал «паккард». И хотя в течение этих двух дней она постоянно напоминала себе, что Стронг — чужой муж, ее сердце радостно забилось.
— Привет, Айрис, — спокойно поздоровался Дэвид, когда она открыла дверь. Судя по элегантному темному костюму, он приехал прямо с работы. — Я привез машинку, — сказал он и поставил на стол большую коробку. — Что, не скучала здесь одна? — вопрос прозвучал непринужденно. Но почему же тогда Дэвид смотрел так, словно хотел проникнуть ей прямо в душу?
Взволнованная этим взглядом, чувствуя, как мурашки бегут по спине, она повернулась, чтобы выключить телевизор, и беззаботно ответила:
— Да нет, не очень. — Бог не допустит, чтобы Стронг узнал, как отчаянно она тосковала по нему с самого понедельника…
— Кто-нибудь заходил? — конечно, он имел в виду мужчин.
Айрис с укором посмотрела на Дэвида. Он снял пиджак и принялся распускать узел галстука. Под тонкой рубашкой волнующе перекатывались мышцы. Айрис опустила глаза.
— Мужчины не заходили! — ответила она таким тоном, что Дэвид насмешливо поднял брови. — Только миссис Аллард, — уже более спокойно прозвучал ее голос. — Она сказала, что придет завтра.
— Прекрасно. Ты уже обедала? — лицо Дэвида вдруг утратило суровое выражение, и он хитро прищурился. — Что ты сегодня ела на завтрак? Ведь дом насквозь пропах рыбой!
— Нечего смеяться! Я ведь не знала, что ты приедешь, не так ли? А мне ужасно захотелось копченой макрели, я просто с ума по ней сходила. Но я еще не обедала… — В зеленых глазах Айрис зажглись озорные искорки, она не смогла удержаться, чтобы не поддразнить Дэвида: — Я приготовила рис, но должна предупредить: я люблю, чтобы он был острым. Поэтому потушила к нему овощи с чесночным соусом…
— Забудь об этом! — с гримасой отвращения протянул он. — Сегодня мы обедаем не дома. Мой приятель содержит здесь неподалеку спортивный клуб, и мне нужно заехать к нему, чтобы дать консультацию. Когда ты сможешь быть готова?
— Полчаса — это нормально? — спросила Айрис, пытаясь скрыть буйную радость, которую вызвала у нее возможность вырваться из четырех стен.
На самом деле она собралась даже раньше. Сменив джинсы и блузку на слегка облегающее зеленое платье, Айрис вышла из комнаты и чуть не столкнулась с Дэвидом.
— Ты умеешь управляться с иголкой? — нетерпеливо спросил он, тыча ей под нос рукав с оторванной пуговицей. Его пренебрежительный тон задел Айрис, и ей захотелось дерзко ответить: «Смог бы и сам!»
Однако она придержала язык, спустилась за шкатулкой, которую обнаружила на стоявшем в гостиной старинном шкафу, и вскоре вернулась с иголкой и шелковыми нитками.
— Ты снимешь рубашку? — голос ее дрогнул.
Одного взгляда на Дэвида, стоявшего с обнаженной грудью, было достаточно, чтобы Айрис охватил легкий трепет.
— А что, это так необходимо?
Конечно нет, подумала она, краснея под его насмешливым взглядом. В конце концов, пуговицы не хватало всего лишь на манжете. Так почему же ее не слушались пальцы? Боже, если она не возьмет себя в руки, кончится тем, что иголка вонзится ему в запястье… Склонив голову так низко, что волосы прикрыли раскрасневшееся лицо, она изо всех сил старалась не замечать резкого контраста темных волосков и белоснежной рубашки, не думать о том, как дурманит голову исходящий от мужчины слабый запах мускуса, не чувствовать его тепла, не вспоминать о том, как однажды это тяжелое тело вдавливало ее в кровать…
— Ох-х! — вздрогнул он, и Айрис пробормотала что-то нечленораздельное. — Ты что, анализ крови собираешься делать? — сердито спросил Дэвид. — Или в свободное время занимаешься иглоукалыванием?
— Извини… — Красная от смущения, она осмелилась поднять глаза на его чеканное лицо и едва не провалилась сквозь землю, увидев насмешливую улыбку; казалось, он догадывался о том, что стало причиной ее невнимательности. — Ну, вот и все. — Она обрадовалась, когда пуговица наконец оказалась на месте, но тут же обнаружила, что забыла взять ножницы. А проклятая нитка ни за что не хотела отрываться…
— Вот как надо, — услышала Айрис и затаила дыхание, когда Дэвид неожиданно взял ее за руку, наклонил голову и зажал нитку зубами.
У женщины замерло сердце. Снаружи доносилось неумолчное воркование горлицы, нарушавшее тишину летнего вечера, но Айрис ничего не слышала и не видела, ощущая только свежий аромат мужских волос, еще влажных после душа, и силу прикоснувшейся к ней руки.
— А Мейбл была покорной женой? Она пришивала тебе пуговицы? — выпалила Айрис, стремясь положить конец своему мучению, и тут же пожалела об этом.
Дэвид поднял голову, их глаза оказались на одном уровне, и она увидела, что больно задела мужчину. Лицо его потемнело.
— Так вот как ты расцениваешь замужество? — резко спросил он. — Служение и покорность?
— А разве не этого ты ждешь от меня? — робко заикнулась она, думая только о том, как вызволить свою руку. Разве ее мать не состарилась раньше времени, стараясь ублажать вечно недовольного мужа? А в итоге тот бросил ее ради более молодой женщины…
— Поэтому ты и решила не обременять себя брачными узами? — задетая его резким тоном, Айрис стала вырывать руку, но его пальцы еще крепче сжали ее запястье, посылавшее сигнал тревоги взбудораженным нервам. — Именно за это ты и не любишь мужчин?
— Неправда! — вскинув голову с огненной копной волос, Айрис опять попыталась освободиться. Естественно, она не настолько глупа, чтобы думать, что все мужья такие, как ее отец. — Среди моих знакомых немало мужчин, которые мне нравятся…
— Но не настолько, чтобы завести от них ребенка! Так почему же ты выбрала именно меня, маленькая девственница? — Слова прозвучали как пощечина, напомнив Айрис то, что она не хотела вспоминать. — Наверное, во мне ты увидела того, с кем можно не только осуществить свои замыслы, но и удовлетворить глубоко спрятанное сексуальное влечение!
