— Сергей, давай вернемся к этому разговору попозже. Когда в себя приду. Но если какие проблемы возникнут, непременно к тебе обращусь.
— Непременно? Тогда буду ждать!
Я положила трубку и подумала: «А ведь у меня только что, считай, появился мужчина! Знала бы Ирка, с ума бы сошла! Накаркала!»
Ясно было одно: чтобы идти по жизни дальше, мне необходимо провести тотальную ревизию своих прежних взглядов абсолютно на все. Уж больно они не соответствовали реальной действительности. И вот теперь меня в нее тыкали носом, словно котенка в лужу. Эх, Катерина Васильевна, как же ты жила до сих пор? Слепая, глухая и немая, не иначе!
Я позвонила Дуське. Она сипела, хрипела, хлюпала носом, сказала, что говорить почти не может, однако готова меня выслушать и даже настаивает на этом.
Изложила ей в подробностях события последних двух дней, которые она пропустила. У нее даже голос прорезался:
— Говорила ведь тебе, что он к другой бабе ушел! В следующий раз не станешь спорить с опытным человеком!
— Ну хорошо. Не спорю. Права ты. Узнала я. Но мне теперь даже хуже.
— А вот это зря. По крайней мере, теперь есть ясность. И возвращать это сокровище скорей всего нет смысла. Силы не будем тратить. Нет, естественно, это тебе решать. Он, конечно, в какой-то момент, при определенных усилиях с твоей стороны, может и вернуться. Но после обязательно станет метаться. На фиг тебе такая головная боль. Лучше уж развестись и начать жизнь по новой. Тем более у тебя и кандидат на Мишкино место вроде наметился.
— Благодарю покорно, но этот Сергей мне даром не нужен.
— Нужен не нужен, сразу не прогоняй. Лучше хоть какой-нибудь мужик под рукой, чем вообще никакого. Пусть даже он тебя для любви не интересует, по хозяйству используешь. Ты даже не представляешь, сколько нужного и полезного можно извлечь из влюбленного мужика! Особенно когда сама в него не влюблена.
— Дуська, я так не могу.
— Научишься, раз жизнь приперла. Тоже невредный опыт. Опять-таки, сходишь с ним куда-нибудь. Насколько я помню, Сергей мужик фактурный, не в моем вкусе, правда, но для ресторана, театра или какой тусовки вполне годится. И Мишке своему нос утрешь. Ему вдвойне неприятно будет, что, не успел он уйти, ты роман с его лучшим другом закрутила, которого раньше терпеть не могла. Даже если он совсем тебя разлюбил, все равно его заест.
— А я именно поэтому и не хочу. Решит еще, что я с Сергеем закрутила ему назло.
— А ты лучше по-другому прикинь, — заспорила Дуська. — Если сразу с Сергеем станешь ходить, Мишка наверняка решит, что у вас еще до ухода началось. И почувствует себя полным идиотом с ветвистыми, оленьими рогами. Мол, он мучился, изобретал, как получше удрать, а преподнес тебе в результате полную свободу на блюдечке с голубой каемочкой.
Мысль показалась мне соблазнительной. Останавливал лишь Сергей.
— Ну не могу я крутить цинично людьми. Совесть не позволяет!
Дуська в ответ только рассмеялась:
— Да в чем цинизм-то! Он в тебя влюблен. Ты с ним ходишь. Доставляешь ему мгновения счастья и надежды…
— Но я же эту надежду потом отниму.
— Считаешь, он меньше станет страдать, если ты его сразу пошлешь?
— Сложный вопрос, — согласилась я.
— Вот именно. А потом, походите, познакомитесь с разных сторон, лучше узнаешь его, вдруг и понравится.
— Дуська, он мне никогда не нравился.
— Мало ли что тебе раньше нравилось или не нравилось. Ты вот была еще недавно уверена, что тоже Сергею не нравишься, а оказалось ровно наоборот. Словом, не зарекайся. Может, не только в нем, но и в себе не разобралась. А пошлешь его в результате, тоже не страшно. Будем считать, отомстишь за всех баб, которых Серега динамил.
— Ладно, Дуська, подумаю. Мне бы сперва с Мишкой разобраться. Пока он от меня прячется.
— Не бери в голову. Деньги у тебя есть?
— С этим пока нормально.
— Вот и ладушки. А с остальным справишься. Объявится Мишка. Никуда не денется. Ему же теперь наверняка официальный развод от тебя нужен.
Она снова закашляла и засипела.
— Ну вот. А собиралась молчать и меня слушать.
— С тобой помолчишь. То восемь лет без изменений, а то каждый день сюрпризы. Ладно, пойду горячего молока выпью. И бандиту моему надо дать на ночь лекарство.
К концу недели я чувствовала себя совершенно измученной и разбитой. Столько откровений и столько потрясений. Трудно сразу их все переварить. Да и быт, налаженный под двоих, свалился теперь на меня одну. В общем, лишь в пятницу вечером, когда я снова пристроила Тошку на выходные к маме, наконец смогла перевести дух. Обожаю своего сына, не люблю расставаться с ним, однако в эти выходные мне непременно требовалось передохнуть. А ведь Тошка, если дома, от него не отвлечешься. И дела накопились. А бабушке от него сплошная радость.
Мама, конечно, не преминула про Михаила спросить. И Тошка еще подбавил, радостно ей сообщив, что папа в такую долгую командировку уехал, что даже тапочки свои увез. У мамы глаза на лоб вылезли, и она очень выразительно на меня посмотрела. Тошка унесся в комнату, а она осведомилась:
— Это как понимать в смысле тапочек?
Я, к счастью, моментально нашлась:
— Да выкинула я их просто, пока Миши нет. Они старые были, а он не решался с ними расстаться. Завтра новые, кстати, куплю.
— А я уж подумала нехорошее.
Надо, наверное, было ей сразу сказать, но я пока еще не готова. Измучает ведь. Обсуждать примется, разбирать нашу жизнь по косточкам, так что отложим это удовольствие на потом. Мне сперва надо нервы привести в порядок.
Тошка уже увлеченно возился с игрушками, по которым успел за неделю соскучиться. Мне в ответ на «до свидания» лишь рукой махнул, и я ушла.
Доехала до супермаркета, купила для поднятия тонуса кое-что вкусное на ужин. Поразмыслив, добавила в корзинку красивое дорогое пирожное и бутылку красного вина. Имею право себя побаловать.
Вышла. И, в кои-то веки не торопясь, направилась к дому. Откуда-то сбоку раздался резкий автомобильный гудок. От неожиданности вздрогнула и шарахнулась.
— Катя! — радостно крикнули мне из джипа.
Юра!
— Вы меня напугали, — недовольно сказала я, подойдя к машине.
Он смутился:
— Извините. Не хотел. Просто увидел вас и решил подвезти.
— Я вообще-то пройтись хотела. Такая неделя выдалась напряженная…
— Тем более садитесь. Что с сумками-то гулять.
Сумки у меня были совсем легкие, однако я забралась в салон.
— У вас-то как дела, Юра?
Он вздохнул:
— Ничего хорошего. Я в тот же день зашел в квартиру и сразу вышел. Как в поддых дали. Знаете, казалось, все в душе перегорело. А переступил порог и понял: все это время ждал, что Наташа вернется. Ужас. Там все так, будто она только вышла. Не смог находиться долго. Вот сегодня предпринимаю новую попытку. Хочешь не хочешь, надо разбираться. Можно, конечно, нанять кого-то и выкинуть все подряд, но ведь как… Там ведь и книги ее любимые, и фотографий много… Ниночке на память о маме надо оставить.
