Я огляделась. В углу — пыльные стопки книг. А посредине комнаты громоздились коробки — поменьше и побольше. Юрий заглянул в одну из них.
— Фотографии, — произнес он, однако рассматривать их не стал. Просто, закрыв коробку, добавил: — Это я с собой увезу.
Глянул в коробку побольше.
— Ее вещи. Одежда. С ней-то что делать? Выкинуть?
Он жалобно глядел на меня. Кажется, я поняла, что можно сделать.
— Знаете, Юра, в конце нашей улицы есть часовня?
Он кивнул.
— Ну так вот. Неподалеку от нее есть сооружение вроде ларька. Там каждую субботу и воскресенье одежду принимает какая-то благотворительная организация, а потом раздает ее бедным и бездомным. Надо только аккуратно в мешки все сложить, и завтра же отвезти можно. — Я тоже заглянула в коробку. — Тем более все тут чистое, целое.
Юрий задумался.
— Да, пожалуй, это самый разумный выход. На помойку нести не могу, а так хоть людям польза.
— Может, давайте переберем, вы что-нибудь на память оставите?
На лице у Юрия вновь воцарился страх.
— Наверное, и впрямь какие-то вещи стоит оставить, но… может, завтра? У вас будет время мне помочь?
В его просьбе крылось столько мольбы и надежды, что отказать ему я не смогла:
— Конечно, Юра, смогу.
Я понимала: он еще не готов сегодня к столь тяжелой для него миссии. Он, кажется, догадался, о чем я подумала, и скороговоркой сказал:
— Просто поздновато уже сегодня. Да и мешки надо купить.
— Да, да, мешки обязательно, — поддержала я.
Мы обследовали еще несколько коробок. Какие-то сувениры, Наташина любимая ваза (Юрий бережно вернул ее в коробку и поставил к фотографиям), Наташин чемоданчик — набор для вязания и вышивания.
— Пока Ниночку носила, пристрастилась, — объяснил Юрий. — Целыми днями вязала. У нее, знаете, как хорошо получалось! Ниночку на год вперед разными шапочками, кофточками и пинетками обеспечила. Она так мечтала о девочке. Все повторяла: «Буду одевать ее, как принцессу».
Чемоданчик он бережно поставил на коробку с вазой.
— Вдруг Ниночке пригодится.
Затем он долго перебирал книги. Сложил большую стопку и, указав на оставшиеся, сказал:
— Остальные можно отдать. Может, тоже в ларьке благотворители возьмут?
— Спросим, — ответила я. — А если им не надо, есть районная библиотека. Кстати, у вас там на кухне полно кастрюлек, сковородок. Это благотворители точно берут.
— Отдайте, — махнул рукой он. — Только чашку Наташину заберу.
— Давайте я тогда заверну ее и к вазе пристрою, с собой и увезете. — Тут я спохватилась. — Нет, вам сегодня нельзя ехать, вы выпили.
Он поразмышлял немного и ответил:
— Пожалуй, вы правы, не стоит рисковать. Оставлю машину во дворе, а сам что-нибудь поймаю.
— Если хотите, можете у меня до завтра остаться, — нерешительно проговорила я.
— Да что вы! — воскликнул он. — Вы и так неизвестно зачем со мной возитесь. И потом, Ниночка рассердится. Мы с ней утром обязательно вместе завтракаем.
Меня охватило одновременно и облегчение, что он отказался, и сожаление. С одной стороны, я уже очень устала, и хотелось побыть в одиночестве. Но с другой… Очень сложное чувство! Даже и словами не выразишь. Женщина приглашает его к себе, а он, не раздумывая, отказывается! Обида? Досада? Нет, наверное, слишком сильно сказано, но нечто в этом роде. Хотя мое приглашение было совершенно невинным. А все же… Хотя почему меня это так задело, ума не приложу.
Мы договорились, что завтра я подойду сюда часикам к десяти утра. Обменялись номерами телефонов, убрали остатки нашего пиршества, и Юра собрался проводить меня до подъезда.
— Знаете, только сперва такси вызовите, — посоветовала я. — А то вы в нашей глухомани долго можете ловить.
— Идея! Вот, видите, привык сам на колесах.
Он заказал такси к моему подъезду, а потом меня до него довел. Вернее, даже до двери моей квартиры.
— Может, зайдете? — вновь пригласила я.
— Зайду обязательно, но не сегодня. Спасибо вам, Катя, спокойной ночи, и отдыхайте как следует. Вы даже не представляете, насколько сегодня мне помогли.
И с этими словами он осторожно поцеловал меня в щеку.
— И вы мне тоже помогли, — откликнулась я. — Благодаря вам целый вечер о себе не думала.
— Вот и продолжайте не думать. — Он улыбнулся. — А утром, обещаю, так вас загружу, что вы о своих проблемах долго еще не вспомните. — Он поднес мою руку к губам и поцеловал. — Хороших снов, Катя. — Он вошел в лифт. — Давайте-ка открывайте дверь, чтобы я был спокоен: доставлена домой в целости и сохранности. Открывайте и за собой запирайте. Иначе я не уеду.
Я помахала ему на прощание и вошла в квартиру. Внутри надрывался телефон. Пока успела до него добежать, звонки прекратились, но секунду спустя начались опять. Первая бредовая мысль: это Миша. Вспомнила, что мы с ним условились о встрече на субботу или воскресенье. Тогда придется Юре отказывать. Нет, не могу я ему отказать! Значит, скажу Михаилу, что могу только в воскресенье.
Схватила трубку. Оттуда сперва послышался жуткий кашель, сменившийся Дуськиным воплем:
— Ты куда пропала? С ума уже схожу! Дома нету! Мобильник не отвечает…
Правильно. Не отвечает. Я звонок отключила во время совещания на работе, а после, конечно, забыла включить.
— Даже маме твоей звонила! — продолжала вопить Дуська.
Вот молодец! И маму на уши поставила. Придется теперь со всеми объясняться!
— Надеюсь, ты ей про Михаила не ляпнула?
— За кого ты меня принимаешь! Но ты-то где была?
— Да так, Юрию помогала…
— Юрию? Его же вроде Сергей зовут.
— Это Мишиного друга зовут Сергей, а человека, которому я помогала, зовут Юрий.
— С работы какой-нибудь?
— Нет, с детской площадки.
— Это теперь, значит, так называется?
— Да нет, в прямом смысле. Мы с Тошкой недавно с ним познакомились.
— Совсем с ума сошла баба! — взревела Дуська. — С Тошкой на детской площадке! Наверняка маньяк.
— Евдокия, спокойно. Никакой он не маньяк. Нормальный мужик. Он пять лет жил в доме напротив нас. У него дочка ровесница Тошки.
— Так и сказала бы, что раньше с ним познакомилась! Только с толку сбиваешь.
— Нет, Дуська, познакомились мы с ним только вчера, а раньше просто видела. Про него тут многие знали. У него несчастье случилось, жена при родах умерла. Естественно, кумушки обсуждали.
— Жена? При родах? — Дуська явно была заинтригована. — А теперь он по-новой женат?
— Нет. Понимаешь, он до сих пор покойную жену любит.
— Вот, блин, чудеса! — задохнулась Дуська. — Разве такие мужики еще водятся?
