Дэвид пришел и первым делом заявил, что не поверил, будто Лиз весь день провела в море.
– Опять выдумала? – спросил он.
– Нет. Это правда… Вернее, часть правды.
– Хотел бы услышать ее во всех подробностях.
Он предложил прошвырнуться – все лучше, чем сидеть дома. Они покинули отель и пошли, как казалось Лиз, куда глаза глядят. Потом Дэйв сказал:
– Зайдем ко мне?
– Ты же сказал, что не надо сидеть дома.
– Посмотришь, как я живу.
Лиз промолчала.
– Тааак… – протянул Дэйв. – Не хочешь. Боишься.
– Ничего я не боюсь!
– Ладно, забудем… Ну, о чем ты хотела поговорить?
Она молчала. Они прошли длинную аллею, затененную кронами вязов.
– Так и будем молчать? – поинтересовался Дэйв. – Может, тогда заглянем на дискотеку, потанцуем?
– Пойдем к тебе… – Лиз метнула на него взгляд исподлобья. Он был невозмутим. – Ты слышал, что я сказала?
– Слышал.
– Почему же не отвечаешь?
– Вдруг ты передумаешь.
Она взяла его под руку.
– Идем!
Дом, где Дэвид арендовал комнату с кухней, принадлежал старому бармену. Сам хозяин жил тоже в комнате с кухней, но в противоположном конце здания. Их разделяло несколько пустующих помещений, которые когда-то занимала семья бармена – жена, сын, невестка и внучка. Все они погибли в авиакатастрофе. Чтобы получить с жильца плату за квартиру, бармен никогда не пользовался соединявшим их комнаты коридором – он проходил через двор и звонил во входную дверь постояльца…
Вся мебель в комнате Дэйва принадлежала хозяину. Он сам владел лишь набором парикмахерских инструментов высшего качества, да еще шкурой рыси, в свое время покрывавшей сиденье автомобиля. После развода с женой при разделе имущества шкура досталась ему, а машина жене.
Окна комнаты, достаточно светлой и просторной, смотрели на задний двор. Здесь обитали четыре собаки – две колли и две дворняги.
– Сейчас будем пить чай… Или кофе? Чай? И ты все расскажешь.
Он пошел на кухню, очень удобную: стоя посередине, можно было достать рукой холодильник, плиту, стол…
– Ну, вот, – сказал Дэвид, внося на подносе чайник с чашками и сандвичи. – Я тебя слушаю… Тебе сладкий?..
– Дэйв, ты знаешь, кто такой Чарльз Болдуин?
– Нефтяной магнат. А что?
– Если б я сказала тебе, что танцевала с ним на его дне рождения…
– Я бы сказал, умерь свою фантазию.
– А если б я сказала, что плавала на яхте с его племянницей?
– Я сказал бы, что у тебя поехала крыша.
Лиз протянула Дэвиду блестящий кусочек пластика.
– Что это? – спросил он.
– Прочитай.
Он взглянул на золотые буквы.
– Откуда это у тебя?
– Мне дала Моника. Это ее визитка. Она пригласила меня в субботу на вечер.
– Так… – проговорил Дэвид. – Нельзя ли подробней?
Они пили чай, и Лиз рассказывала. Услыхав про акул, Дэвид остановил ее:
– Акулы? Кто тебе сказал, что здесь водятся акулы?
– Ты.
Он схватился за голову.
– Да нет здесь акул! Я просто попугал тебя, чтобы далеко не заплывала.
– Но я сама видела: большое, черное пронеслось мимо!
– Возможно, это был дельфин. Иногда они подплывают к берегу.
– Значит, ты обманул меня?
– Это же для твоей пользы!
– Для пользы? Я чуть не умерла со страху! Если бы не яхта, я бы точно утонула!
– Ну уж не выдумывай: коль тебя понесло, несмотря на мое предупреждение, в открытое море, значит, не очень-то боялась.
– И все-таки это была акула, – сказала Лиз, помолчав. – Понимаешь, я кожей почувствовала опасность. Ты веришь мне?
Дэвид вздохнул.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Я и говорю: глупая еще.
Они замолчали. Каждый про себя обдумывал ситуацию. Он первым нарушил молчание:
– Ну, а что было потом?
Лиз рассказала.
– И ты решила скрыть, что ты горничная? Представилась миллионершей?
– Ты бы посмотрел на их самовлюбленные морды! Они выбросили бы меня обратно в море, если б узнали, кто я! И никакой миллионершей я не представлялась! – Помолчав, она сказала: – Моника говорит, что я похожа на какую-то Трейси.
– Трейси Урман?
– Ты ее знаешь?
– Знаменитая теннисистка.
– Про дядю Чарльза, что я с ним танцевала, Моника сама придумала.
– И ты собираешься пойти к ней в субботу?
– Да.
– Ну, если решила – иди!
– В чем? Моника сказала: «Надень платье, в котором танцевала с дядей Чарльзом».
– Она спятила?
– Она нарочно сказала, чтобы позлить компанию. Она имела в виду, чтобы я была в шикарном платье.
– Что же тебя смущает?
– Не прикидывайся, Дэйв! У меня нет такого платья и денег, чтобы его купить.
– Послушай, зачем тебе все это? Посмотреть, как живут миллионеры, – и вернуться в отель Энни? Не связывайся с ними!..
– По-твоему, мне вообще ничего не нужно? Мое место здесь? На всю жизнь? Почему я не должна посмотреть и повеселиться, если так получилось? Меня ведь пригласили!
– Ладно, не лезь в бутылку. Я сделаю тебе роскошную прическу, и твоя Моника не будет сомневаться, что у тебя есть и яхта, и вилла, и все прочее.
– Согласна! – весело сказала Лиз. – Помни же, что ты обещал! Роскошную прическу!..
Мистер Банчинни и миссис Кроуз жарились на пляже. Лиз прибрала их номера. Мистер Банчинни, тот, что поселился вместо Хайда, был до противности аккуратен. Стопочка чистых платков, грязные – в холщовом мешочке. В ванной на полке новенькие, еще не распечатанные, в прозрачной бумаге щетки и щеточки – для зубов, для ногтей, для волос. Все расставлено, разложено.
Зануда! – определила Лиз.
Миссис Бесси Кроуз, которая, согласно жизненному и гостиничному опыту Ребекки, была любовницей Банчинни, в отличие от него была бестолковой и рассеянной. Иначе она не стала бы прятать в платяном шкафу губку, а в ванной вешать шляпу из рисовой соломки. Но в шкафу у нее висели необыкновенно красивые платья…
Лиз все время помнила о приглашении на виллу Моники. Надо только что-то решить к субботе с платьем. Потому что она обязательно должна пойти на этот вечер! Ей так этого хотелось! Что, если одолжить одно из платьев Бесси Кроуз? Всего на один вечер!.. «Дорогая миссис Кроуз! Разрешите в вашем платье пойти на вечер к Монике». Глупости! Лиз с сожалением закрыла дверцы шкафа. И все-таки не может быть, чтобы не нашлось выхода…
Случайно или почти случайно, она нажала кнопку автоответчика. Женский голос затараторил: «Бесс! Как он? Все хорошо? Твоему мужу я сказала все, как договаривались… Ха-ха!..» Значит, Ребекка права. Эти двое отлично знают друг друга, хотя в номере миссис Кроуз и не оказалось носков или галстука мистера Банчинни…
В этот день было много работы. Уехали Уилсоны, и надо было подготовить их апартаменты для нового гостя – вылизать номер от пола до потолка. Все обязано было сиять: кафель, унитаз, люстра, черт бы побрал ее хрустальные подвески, и все остальное…
