Алексис посмотрела на струи дождя. Они с Майклом ехали по относительно тихой дороге. Она уже не подпрыгивала всякий раз, когда мимо проносился грузовик, хотя по-прежнему ощущала свою беспомощность, сидя на том месте, где в Англии должен сидеть водитель. Неужели у нее такая странная семья? Прежде она никогда об этом не задумывалась.
Она сказала:
- Теперь только Фред и я. Он женился на моей матери, когда мне было двенадцать. Пять лет спустя мать умерла.
Пять бурных, истеричных лет, наполненных скандалами и разрывами, неожиданными отъездами и столь же неожиданными появлениями. Алексис не решалась подходить к двери, боясь разочарования: вдруг окажется, что это не мать?
- Вы с ней были близки? - спросил он. Алексис взглянула подозрительно, но он просто поддерживал беседу. Лицо было безразличным, глаза устремлены на дорогу.
- Нет, - сказала она. Вздохнула, а потом рассмеялась, удивившись тому, что так разоткровенничалась. - Знаешь, я никому еще этого не говорила. Может быть, даже самой себе не признавалась. Нет, моя мать ни с кем не была близка. Она была близка со своей публикой. Любила зрителей, а они преклонялись перед ней. Но отдельных людей… - Она покачала головой. - Мы словно никак не попадали в фокус. Временами она любила нас. Но чаще всего она нас просто не могла разглядеть… - Девушка перебила себя: - Я непонятно говорю?
- Совершенно понятно, - сухо сказал Майкл. - Не забывай, что у меня тоже есть преданная публика. Что случилось с твоим отцом?
- Развод, - отрубила Алексис. - Не слишком дружелюбный развод. Мать принадлежала к мировому классу, а он - нет. Он присылает мне подарки на день рождения и Рождество.
- Выходит, отчим для тебя - дар судьбы. Алексис вспыхнула.
- Ерунда. Я уже сто лет живу на собственные заработки.
Майкл быстро взглянул на нее.
- На собственные заработки. Ага. Это интересно. Такая девушка, как ты, должна быть способна на большее, - задумчиво сказал он.
Взбешенная Алексис туго сжала губы. Она не сомневалась, что он нарочно пытается разозлить ее. Она не доставит ему такого удовольствия.
Майкл коротко рассмеялся.
- Без комментариев?
Она мило поинтересовалась:
- А не расскажешь ли ты о своей личной жизни? Он снова рассмеялся.
- Какая личная жизнь? Если ты читаешь журналы, все имена тебе известны.
- Я не читаю журналов, - сдержанно ответила Алексис.
- Теперь я могу в это поверить, - пробормотал он. - Что же ты хочешь знать?
- Что? - Алексис посмотрела на него в упор. - Грязные подробности твоих приключений меня не интересуют.
- Ты же сама спросила, - напомнил он, умело проводя «ренджровер» по горному двойному повороту. - Значит, что-то тебя интересует.
Алексис отвела глаза и торопливо произнесла:
- В таком случае как ее имя в настоящий момент?
Майкл удовлетворенно кивнул.
- Так я и думал. В настоящий момент у меня ее нет. И не было гораздо дольше, чем ты сможешь поверить. Да, в журналах писали о Роузи Харви, но пусть это будет на их совести.
Что- то в его голосе заставило Алексис отвести глаза от жуткого ландшафта.
- Она… нравится тебе?
- Ты хочешь сказать, намереваюсь ли я осуществить то, о чем писалось? - Лицо Майкла было непроницаемым. Он пожал плечами. - Шансов нет. Роузи - как твоя мама: ей не удается разглядеть ничего, кроме своей карьеры. До сих пор я просто был ей нужен в этом смысле.
Алексис заинтересовалась:
- До сих пор? Ты хочешь сказать, что меняешь партнершу? Больше не будет фильмов с парой Слейн - Харви?
На его лице застыла маска.
- Как знать?
У Алексис было ощущение, будто ее ударили по щеке. Она откинулась на сиденье, кусая губы.
Прямо на них мчалась встречная машина. Майкл аккуратно обошел ее и, не касаясь тормозов, одолел еще один двойной поворот. Она взглянула на сильные сухощавые руки, держащие руль, и вздохнула.
- Ты правда здорово водишь, - не смогла не признать она.
Он улыбнулся. Ртом по крайней мере. Глаза оставались темными и непроницаемыми.
- А слышала, что говорят? - (Алексис глянула вопросительно.) - Кто хорош за рулем, хорош и в постели, - довольно закончил он. - Что ты по этому поводу думаешь?
- Не зна… то есть не интересуюсь. Он поднял бровь.
- Не знаешь хороших любовников или хороших водителей? Кроме меня, разумеется.
Алексис перебрала несколько ответов. Каждый из них открывал путь новым двусмысленностям в ее адрес, и она сочла за благо смолчать.
И молчала - к большому его удовольствию, - пока машина не подъехала к месту, где нужно было свернуть с шоссе, о чем, впрочем, она известила простым указанием пальца.
- Общение возобновлено, - констатировал он. - Скоро, наверное, перейдем на дымовые сигналы.
Алексис обиженно начала:
- Я знаю тебя два дня…
- И две ночи, - душевно уточнил он. Она продолжала, не обращая внимания:
- Ты меня вообще не знаешь - и тем не менее постоянно отпускаешь подобные замечания. Зачем ты стараешься смутить меня?
Мгновение он не отвечал. Потом сказал задумчиво:
- Ты не находишь, что смутить тебя чересчур легко? Она обиделась еще больше.
Помолчав, он продолжал:
- Сколько тебе лет, Алексис?
- Двадцать пять, - буркнула она.
- Двадцать пять? Почему же ты ведешь себя как девяностолетняя? - дружелюбно поинтересовался он. - Как девяностолетняя затворница.
- Неправда! - Она не хотела сердиться, но ничего не могла с собой поделать.
Майкл пожал плечами, глядя на каменистую дорогу, огибающую склон. Алексис снова захотелось ударить его. Она стиснула кулаки.
- Знаешь, никто еще не вызывал у меня таких чувств, как ты, - непринужденно сообщила она.
Он удивленно поднял брови и постарался улыбнуться как можно порочнее.
- Благодарю вас, мэм, - протянул он.
- Я не это хотела сказать! - почти завопила она. Майкл рассмеялся.
- Да никто про это и не подумал, - издевательски сообщил он. - Просто тебя слишком легко поддеть. А все твои старомодные манеры.
- Я не старомодная, - процедила сквозь зубы Алексис.
- А какая же?
Он провел «ренджровер» через два поворота под прямым углом, задевая бортом кусты куманики. Алексис, будь за рулем она, остановилась бы перед каждым из них. Майкл ехал медленно, но уверенно. И хотя сложный маневр заставил его сосредоточиться, все же его хватило на то, чтобы заметить:
- За два дня, Золушка, все, что я узнал о тебе, сводится к вещам, которых ты не делаешь. Нелегкая задача - понять тебя.
Алексис не стала отвечать, потому что он наконец вывел машину из куманики и оливковых деревьев на последний участок дороги. Это было маленькое ущелье, и дорога вилась между скалами, чьи пики гордо возвышались над карабкающейся вверх растительностью.
