- О'кей. Поверни руль и держи, - приказал он.
- Что? - смутилась она. - Не говори глупостей. Я сижу не на том месте. Угол неудобный…
- Не настолько уж неудобный. Ты хочешь вести эту чертову машину - покажи, что можешь удержать ее на дороге. Действуй.
Она повиновалась, тихо ругаясь. Попытка, стоившая сильной боли в руке, не увенчалась успехом. Алексис откинулась на сиденье, закусив губу.
- Больно? - Сочувствия в вопросе не имелось. Она сцепила зубы.
- Да. И что же это доказывает?
- Это доказывает, что ты не справишься с рулем, - бесстрастно пояснил он. - Машина слишком тяжелая, а у тебя больная рука. Если бы я не сел за руль, мы выбрались бы из гаража, разве что прихватив еще пару машин.
Алексис мотнула головой, отбрасывая спутанные рыжие волосы.
- Ерунда, - холодно сказала она. - Сегодня я отправляюсь на этом «ренджровере» в Испанию. Отчим не просил бы меня, если бы не доверял моей способности водить.
Наступила тишина. Потом Майкл недоверчиво переспросил:
- В Испанию?
- Почему бы нет? - возразила она. - В этой стране женщинам выдаются водительские права.
- Зря, если все женщины в этой стране такие же дуры, как ты, - сказал он побелевшими губами. - В данный момент тебе не управиться и с овощной тележкой.
Алексис завопила:
- Перестань опекать меня!
Он медленно и четко произнес:
- У тебя нездорова рука. Ничего себе отчим! Отправить тебя в этом сарае на колесах в Испанию! Насколько я понял, ты собираешься ехать одна?
Алексис взбесилась настолько, что чуть не ударила его.
Но вместо этого сладко проворковала:
- Если ты вдруг не возжелаешь прокатиться со мной - да. А отчим у меня лучший на свете. С тех пор как мать вышла за него, он…
- Неплохая мысль, - медленно произнес Майкл.
- … он относится ко мне как к собственной дочери. Что ты сказал?
- Я сказал, что это неплохая мысль.
- Ты сумасшедший, - устало констатировала Алексис. Она тщетно повторяла это в течение часа. Она говорила это все время до своей хэмпстедской квартиры, прерываясь только для того, чтобы показать ему дорогу. Она говорила это, пока он рыскал по дому, отчего дом вдруг стал казаться слишком тесным. Он даже не делал вид, что слушает.
Она жила в переоборудованном эдвардианском1 доме, купленном в год поступления в колледж. Деньги дал Фред. Он сказал, что ошибки лучше совершать, имея достойный тыл. Но, подумала Алексис, она не совершала никаких ошибок, кроме одной большой, когда влюбилась. До сих пор не совершала.
Глядя на своего непрошеного гостя, она думала, какой ошибкой окажется он. Что ж, по крайней мере в него-то она не влюбится. У нее иммунитет после Патрика.
Квартира была на первом этаже, окнами в сад. Майкл подошел к окну и выглянул. Сад был засажен гиацинтами и поздними даффоделями. Оранжевый кот пробирался сквозь куст роз.
- Дэн-мусорщик, - сказала Алексис. - Бедное создание, он, должно быть, умирает от голода. Вечером его покормят соседи. Но за свое вчерашнее голодание он будет вознагражден двойной порцией.
Кот просунул голову и передние лапы в кошачью дверцу и обиженно заорал. Майкл поморщился.
- Слышу. - Он с неудовольствием посмотрел на кота. - Эта тварь всегда так вопит?
- Только когда хочет есть, - ответила Алексис, открывая кошачьи консервы. - Обычно мы ведем очень правильный образ жизни.
Она поставила блюдце Дэна на обычное место и налила свежей воды. Майкл Слейн иронически наблюдал.
- Хорошо сказано. «Мы» - это ты и кот? Алексис поняла, что он имеет в виду отсутствие следов мужчины в крошечной квартирке. Она вспыхнула. Он что же, думает, что при каждой женщине проживает любовник? Она огрызнулась:
- Думаю, ответа не требуется. Он поднял бровь.
- Считаешь, что с котами жить легче, чем с людьми?
Она терпеливо пояснила:
- Это был не мой выбор. Дэн сам выбрал меня. Тогда он был еще котенком. Пару недель он бродил вокруг дома и всякий раз, когда я возвращалась с покупками, проскальзывал в квартиру, прежде чем я успевала закрыть дверь. В конце концов я сдалась.
Она погладила кота по голове. Тот замурлыкал, продолжая есть. Майкл наблюдал. Она выпрямилась.
- А если тебя интересует, считаю ли я, что котам можно доверять больше, чем мужчинам, ответ: да. По моему опыту.
В карих глазах светилась проницательность. И издевка.
- Тебе нужен мужчина, которому можно доверять. Звучит скучновато, - проворковал он. - Кота мы берем с собой?
Алексис вздохнула.
- Мы - не состоится. Ты возвращаешься в свою гостиницу. Я еду в Испанию. Дэн остается здесь под присмотром соседей.
Первую часть отповеди он проигнорировал.
- Он не бесится?
- Ты имеешь в виду, когда я уезжаю? Нет. - Она почесала кота за ухом. - Не бесится. Он знает, что я всегда возвращаюсь.
- Приятное, должно быть, чувство.
Алексис заметила издевку и глянула на Майкла. Потом выпрямилась, одернула юбку и ответила:
- Да. Однако мне нужно переодеться и бросить зубную щетку в чемодан…
- Лишняя найдется? Она обернулась.
- Послушай, Майкл, ты сошел с ума. Неужели так трудно понять, что ты не можешь ехать со мной! Тебе нужны паспорт, деньги и… - она осеклась, - и вообще, такие вещи планируются заранее.
- Ты хочешь сказать, что, будь это запланировано заранее, ты не имела бы ничего против моего общества?
Она ответила откровенно неприязненным взглядом.
- Это не то, что я хотела сказать, и ты прекрасно все понимаешь. - Она заколебалась. Потом выпалила: - Что люди подумают?
- Вообще-то я не собирался никого ставить в известность, - протянул он в своей самой ленивой манере.
Неприязнь сменилась отвращением.
- Не смеши меня. Кому-то сказать придется. Как насчет твоей работы? Твоих друзей?
- Сладкая моя, - цинично произнес Майкл. - Мужчина вроде меня друзьями не обременен. Хозяева. Слуги. Паразиты. И никого больше.
- Похоже, и тебе не мешало бы обзавестись котом, - заметила она не без удовлетворения.
К ее удивлению, он поднял руки, показывая, что удар попал в цель. К еще большему удивлению, он рассмеялся. В его смехе есть непреодолимая притягательная сила, какую легенды приписывают старым богам, тревожно подумала Алексис. Можно быть какой угодно подозрительной, можно приготовиться к отпору, но его смех чарует, ты расслабляешься и поддаешься его ласкам. Даже хочешь их… Хорошо, что у меня иммунитет.
Он сухо сказал:
- Во всяком случае, еще не было никого, кто был бы убежден, что я возвращусь.
Алексис вполне верила в это.
- А как насчет работы?
Он плюхнулся на шаткий диванчик и ухмыльнулся.
