«Стоп. Ты должен остановиться. Или будешь проклят! — Его внутренний голос нанес последний удар: — Эту женщину любит Маркус».
Но Дэвид уже проиграл битву. Приговор жесткий и окончательный.
Как он мог причинить такую боль стольким людям? Классический треугольник — Маркус, он и Соня. Женщина, которую хотели они оба…
Неимоверным усилием Дэвид заставил себя отпустить ее. Он дышал, словно ему пришлось пробежать стометровку. Ее волосы были в полном беспорядке, окружая светлым облаком изменившееся лицо. Она выглядела такой беззащитной и такой юной, что его сердце дрогнуло.
— Соня, простите меня. Я не думал… что это может случиться. — Они были словно двое тайных любовников, сгорающих от стыда и страсти.
— Все вы, богачи, просто безжалостны! — Ее голос дрожал и срывался. — Кто вы такой, чтобы так хватать меня? Какие у вас планы? Наверняка они у вас есть. — О своих планах она уже не помнила.
Его ответ был резким:
— Планы? Не говорите ерунды. Вы прекрасно знаете, что я вами увлечен!
— Так. Это становится интересно. — Ее тон был почти враждебным. — Значит, вы увлечены мною! — Ее защитные барьеры были восстановлены.
— Никто из нас специально к этому не стремился. Никто не хотел этого. Это просто случилось.
— Просто случилось! О, как вы убедительны!
— Так же как и вы, прекрасная Соня. Ладно, я признаю свою ошибку. Я был наступательной стороной. Мне жаль, если я сделал вам больно. — Его темные глаза медленно скользнули по ее телу.
Она прерывисто втянула в себя воздух, чувствуя слабость и стыд.
— Вы уходите. — Это было утверждение, а не вопрос.
— Вы не хотите, чтобы я остался? — В его голосе была насмешка.
— Вы уходите, — повторила она. — Это далеко не лучший час в вашей жизни, Дэвид Вэйнрайт.
— Согласен. Боюсь, я переоценил свои способности и потерял контроль над собой. Могу ли я рассчитывать на некоторое снисхождение?
— Достаточно! Я знаю, что вам нужно. Вы вовсе не потеряли над собой контроль. Вы хотите, чтобы я в вас влюбилась. Вот ваша стратегия. Мне следовало быть готовой к этому. В конце концов, разве мужчины не привыкли извлекать выгоду из женской слабости? Таким образом, ваш драгоценный дядя был бы спасен от моих жадных когтей. Разве милый славный Маркус может сравниться с вами? Я, конечно, не стану отрицать вашей сексуальной привлекательности, но я не собираюсь подчиняться ей. У меня была непростая жизнь. У меня были годы и годы… — Она замолчала, чувствуя, что ее уже тошнит. И от себя. И от него. — Никогда, слышите, никогда больше не прикасайтесь ко мне!
— Но мы все равно не сможем забыть то, что было сейчас. — Словно какой-то демон сидел в нем.
Все в ней притягивало его. И хорошее. И дурное. Злость охватила его. Он снова прижал ее к себе, его ярость оказалась сильнее инстинкта защитника женщин. Не может отрицать его сексуальности, да? А как насчет ее сексуальности?
Его поцелуй был словно железная печать. Соня попыталась стиснуть зубы, но его язык уже успел проникнуть в ее рот. Лавина темного наслаждения едва не лишила ее сознания.
Он отстранился от нее:
— Я бы сказал, что вы ответили на мой поцелуй, маленькая притворщица.
Соня подняла руку с явным намерением оставить отпечаток своих пальцев на его лице. Дэвид перехватил ее запястье:
— Не надо со мной воевать, Соня!
— Молиться на вас я тоже не собираюсь! Может, я выйду за Маркуса специально — назло всей вашей семейке, леди Палмерстон, которая так добра ко мне, всему вашему кругу и этой ведьме Поле Роландс! Идите и хватайте ее, но меня… меня вы не получите!
— Вы так уверены? Вы уверены, что хотите ссориться со мной?
Она рассмеялась, вздернув подбородок:
— В жизни мне не раз приходилось сталкиваться с подонками. Так что у меня есть опыт.
Эти ее слова сразу заставили его стать серьезным.
— Если у вас возникнут проблемы — любого рода, — вам лучше связаться со мной. Кем бы я ни был, Соня, но я не подонок.
Соня никак не ожидала, что Пола Роландс появится на пороге ее магазина. Еще один «удачный» день?
И время неподходящее! Через полчаса она собиралась пообедать с Камиллой. С Полой была еще одна женщина, постарше. Обе с хмурыми лицами, одетые явно чтобы произвести впечатление.
«Чертова маман, — подумала Соня. — Сходство — очевидно; выражение лиц — идентично».
Она приветствовала обеих сдержанным кивком. Заканчивая формировать большой букет желтых геликоний, она добавила несколько листьев имбиря, которые создавали очень интересный эффект.
— Ну вот, миссис Томпсон, — Соня подала букет пожилой даме, — можно добавить сюда еще несколько темных листьев филодендрона, если они у вас есть дома. Посмотрите, как это будет выглядеть в интерьере.
Миссис Томпсон кивнула, очень довольная оригинальным букетом:
— Это просто замечательно! Благодарю вас.
— Я рада, что вам понравилось.
Проходя к двери, миссис Томпсон посмотрела на двух модно одетых женщин с надменными лицами. Судя по всему, для них она была невидимкой. Забавно…
Мэрилин Роландс шагнула к прилавку — образ матери, защищающей своего детеныша.
— Послушайте, молодая леди, — начала она без всякого вступления, — то, что вы делаете, просто возмутительно!
Соня выразительно подняла брови:
— Я с вами знакома?
— Вы знаете меня. Я мать Полы.
— Ну а Пола не может за себя говорить? — вежливо поинтересовалась Соня.
— Без шуток, молодая леди, — предупредила Мэрилин. — Наглости я не потерплю. — Ее рука, унизанная кольцами, тяжело опустилась на прилавок. Голубая эмалевая ваза полная белоснежных гардений, подпрыгнув, сдвинулась в сторону. Соня поправила ее.
— Стоит ли мне принять какие-то меры, миссис Роландс? — сказала она. — Здесь есть охранник, патрулирующий эту улицу.
Мэрилин с изумлением откинула назад голову с аккуратной прической:
— Вы мне угрожаете?!
— Я имею полное право отказаться обслуживать некоторых покупателей, которые приходят ко мне в магазин, миссис Роландс.
Наконец Пола открыла рот:
— Никому не разрешу так разговаривать с моей матерью! Мой отец вышвырнет вас отсюда в два счета!
— Сомневаюсь в этом, — сказала Соня.
— Только не надо приплетать сюда моего мужа! — воскликнула Мэрилин.
— Миссис Роландс, я прошу вас уйти, — еще раз повторила Соня.
Мэрилин не отступила:
— Сначала мне нужно, чтобы вы пообещали прекратить ваши игры.
— Какие игры?
Пола торжествующе вскинула руки.
— Разве я тебе этого не говорила, мама? — воскликнула она, как если бы ее нелестное мнение о Соне было доказано.
