— Не беспокойся, — сказал Макс. — Я не людоед, который мечтает затащить тебя в свой зловещий, темный замок, чтобы съесть.
— Тебе это вряд ли удастся, потому что меня сопровождают трое детей и собака, — выдавила Филиппа и попыталась расслабиться. Макс по-прежнему улыбался, что невероятно ее смущало.
Он так сексуален!
— Ты ни разу не уезжала с фермы после смерти Джины? — спросил Макс, и Пиппа покачала головой. — И никогда этого не хотела?
— Нет. После смерти Эллис я пообещала Джине, что останусь на ферме присматривать за ее детьми. Джина и Эллис были моей семьей, теперь моей семьей стали дети.
— Как тебе удалось так подружиться с Джиной и ее матерью?
Пиппа медлила с ответом, Макс находился слишком близко, и это ее смущало. Раньше она никогда не рассказывала о своем прошлом.
— Эллис и моя мать были хроническими алкоголичками, — наконец прошептала Филиппа. Макс нахмурился, не веря тому, что слышит. — Эллис говорила, что это наследственное пристрастие, которое передается по королевской линии. Она никак не могла ужиться со своими родителями, поэтому уехала в Австралию. Долгое время Эллис жила одна. Она выпивала, может быть, употребляла наркотики, я не знаю наверняка. Когда она встретила мою мать, обе были беременны и одиноки. После моего рождения мама снова запила, но Эллис с того момента, как забеременела, не притрагивалась к спиртному. Когда мне исполнилось двенадцать лет, моя мать умерла.
— Я рад, что Эллис помогла тебе, — Макс старался казаться равнодушным. — Ей, вероятно, трудно приходилось в жизни.
— Это так, ей никто не помогал. Однако она сделала все, чтобы мы с Джиной могли получить хорошее образование. Мы обе стали медсестрами. Потом Джина встретила Дональда, и они поженились. Вот таким был счастливый конец, дальше ты все знаешь.
— Счастливый конец бывает только в сказках.
— Да, — пробормотала Пиппа. — Эллис умерла от расширения сосудов почти сразу после того, как у Джины родился Марк. Она была уверена, что мы все счастливы и не бедствуем, потому что она сама всегда жила в нищете и не хотела такой же участи для нас.
— Мы с матерью думали, будто она удачно вышла замуж, — Макс нахмурился.
— Я подозреваю, Эллис нарочно обманула своих родителей, желая досадить им. Она ненавидела королевский образ жизни.
— А ты счастлива? У тебя был какой-нибудь парень?
Наступило молчание.
— Это тебя не касается.
— Я хотел бы знать.
— Расскажи мне о своей жизни, — сурово произнесла Пиппа, — а я поведаю о себе.
— Хорошо, — к ее удивлению, ответил Макс. — У меня было много подружек. Богач вроде меня всегда желанная добыча.
— Класс! — с иронией сказала Пиппа. — Я была помолвлена с Томом. Однако, когда он услышал, что после гибели Джины и Дональда дети будут жить с нами, он сбежал. Что ж, если Том не хотел жить с ними, это только его проблема, хотя я нисколько его не виню. Трое детей и собака. Я, наверное, слишком много от него ждала.
— Ты слишком много на себя взвалила.
— Нет, я люблю Марка и девочек. Если ты помешаешь их счастью, будешь иметь дело со мной, Макс де Готье.
— Я никогда не причиню им зла.
Снова наступило молчание. Пиппа внезапно почувствовала себя спокойно и уверенно, чего с ней не случалось вот уже довольно длительное время.
— Почему тебе так важно спасти Альп д'Эстелла? — удивленно спросила она.
— Просто я должен это сделать.
— Зачем, ведь ты вырос во Франции?
— Это моя обязанность.
Почему Макс не говорит мне правду?
Пиппа подозрительно уставилась на него.
— А как ты научился доить коров? — она решила переменить тему разговора.
— Это легко. Моя мать родилась на ферме, которая располагалась к югу от Парижа. Мой дедушка и бабушка по материнской линии по-прежнему живут там. В детстве на ферме я был очень счастлив.
— Твой отец, ну, тот, чье имя записано в твоем свидетельстве о рождении, умер?
— Я никогда не общался с любовниками моей матери.
— А где сейчас твоя мать?
— Она в Париже.
— Когда умер Тьерри?
— Мне тогда было тринадцать лет, он погиб в автомобильной катастрофе.
— Мне жаль, Макс, — Филиппа помолчала, затем спросила: — Твоя строительная компания находится в Париже?
— Да, я строю небоскребы.
— Ты на кого-нибудь работаешь, у тебя есть босс?
— У меня был потрясающий босс, однако он умер три года назад. Теперь я управляю компанией.
— Ты очень богат?
— Откуда в твоем голосе столько разочарования? Ты не любишь богатых?
— Нет, — Пиппа помедлила. — С деньгами жить удобнее.
— Это точно, — Макс улыбнулся, и она прикусила губу.
— А где ты взял первоначальный капитал, у королевской семьи?
— Нет. Мой отец был весьма удачливым игроком, — он невесело улыбнулся. — Он прикрывался своим именем и титулом в качестве залога. Я многие годы выплачивал его долги. Хотя прежний принц предлагал моей матери помощь, она скорее умерла бы, чем приняла ее.
— Расскажи мне о той аварии, — неуверенно попросила Пиппа.
— Отец был пьян. Алкоголизм — наше наследственное проклятие, однако в отличие от Эллис отец не боролся с этой привычкой. Так что королевской семье Альп д'Эстелла нечем гордиться.
— И ты хочешь, чтобы Марк оказался посреди всего этого?
— Я уверен, ты сможешь воспитать его человеком стойким к соблазнам. — Помолчав, Макс прибавил: — Возможно, я действительно плохо обдумал всевозможные детали.
— А откуда мне знать, что ты не хочешь стать регентом ради денег и власти?
— Меня не прельщают деньги и власть так же, как и тебя. В этом мы понимаем друг друга.
— Ерунда, — раздраженно сказала Пиппа. — Я — никто, а ты — принц-регент.
— Не смей оскорблять себя, каждый из нас — личность, — Макс положил свою ладонь ей на руку.
Пиппа никак не могла избавиться от смущения.
— Сколько тебе было лет, когда ты начал работать? — спросила она.
— Мне было пятнадцать. Наша ферма не приносила больших доходов.
— Твоя мать не работала?
— Она была в той же машине, в которой погибли отец и Тьерри, с тех пор у нее парализованы ноги. Меня принял на работу старый друг моих дедушки и бабушки.
— Кто оплатил наш перелет? — Пиппа нахмурилась. — Ты или правительство Альп д'Эстелла?
— Мне возместят расходы.
— Если у тебя получится оставить Марка в этой стране?
Макс пристально посмотрел на Филиппу, и она подумала, что он многое ей не говорит.
— Сейчас нам принесут завтрак, — прервал он ее размышления.
— В четыре часа утра?
