Через несколько минут в коридоре хлопнула дверь лифта.
— Я очень спешил, мистер Стюарт! — с порога сообщил мальчик, с трудом переводя дыхание. — Ваш дворецкий сообщил мне, что мисс Лилиан еще спит.
Стюарт прикрыл глаза. Непонятное напряжение, охватившее его с самого утра, до сих пор не исчезло. Вынув из кармана десятидолларовую монету, он бросил ее мальчику, который тут же ловко поймал щедрые чаевые.
— Благодарю вас, сэр! — Он направился к дверям.
— Вилли?
— Слушаю, сэр. — Мальчик обернулся.
— Где твоя семья?
— Они хобо, сэр. Рабочие, перебирающиеся с места на место.
Стюарт понимающе кивнул и снова уставился в окно.
— Если бы они решили купить к Рождеству елку, куда, по-твоему, они направились бы?
— Думаю сэр, в Вашингтон-маркет. Это неподалеку от доков на Норз-Ривер, там, где стоят баржи.
— Понимаю.
Стюарт снова замолчал, о чем-то размышляя и словно забыв о Вилли, который стоял у двери, не зная, что делать дальше.
— Я свободен, сэр? — наконец робко спросил он.
— Да, — ответил Д.Л., снова полез в карман и вынул полную пригоршню золотых монет. — Возьми эти деньги и отдай родителям на Рождество.
— Но, сэр…
— Считай, что я заплатил тебе за информацию.
— Слушаю, сэр! — просиял Вилли.
Через несколько минут экипаж Стюарта летел в нижний Манхэттен, туда, где находился Вашингтон-маркет.
Д.Л. пешком пересек площадь, посреди которой стояла огромная нарядная елка. За ее раскидистыми ветвями магазин почти не был виден. Гирлянды, украшенные разноцветными лентами, поднимались от земли до самой макушки, образуя нарядный шатер.
Стюарт с удовольствием вдохнул смолистый запах хвои и постарался представить себе лицо Лилиан. Это оказалось совсем просто, ибо она стояла в нескольких футах от него с рождественской корзинкой в руке и разговаривала с маленьким мальчиком. Тот очень внимательно и серьезно слушал ее, широко открыв блестящие от любопытства глаза. В одной руке он сжимал оловянный свисток, а другой прижимал к себе забавную заводную корову с латунным колокольчиком на шее.
Д.Л. замедлил шаг и прислушался к беседе.
— Да, Альфред, все это чистая правда. Разве ты не знал? — спрашивала Лили.
Мальчик покачал головой.
— Я могу даже прочитать тебе стишок, чтобы ты лучше запомнил. Хочешь?
Мальчик молча кивнул.
— Тогда запоминай.
Если свистнешь ты в свисток,
Ангел спустится, дружок.
Она выразительно посмотрела на ребенка и тряхнула головой. Мальчик улыбнулся.
Колокольчик зазвенит —
Ангел сразу прилетит.
— Все запомнил?
Он посмотрел на свисток, потом на колокольчик.
— Я думал, что ты еще спишь, Лили. Она вздрогнула и обернулась:
— А я полагала, что ты у себя в офисе.
Воцарилось неловкое молчание — события последнего вечера были еще слишком свежи в памяти обоих, что смущало их и затрудняло общение.
— Снова покупаешь что-то, — наконец проговорила Лили, указав на витрину.
— Да.
— И я тоже…
Стюарт сразу вспомнил, что ни разу не давал ей ни цента, но после вчерашних слов Лилиан не представлял себе, как заговорить с ней о деньгах. Покосившись на ее корзинку, он нерешительно начал:
— Я не вполне уверен, стоит ли упоминать об этом, но… но я совсем упустил из виду, что тебе нужны деньги на карманные расходы…
— Я заложила твой подарок — золотую булавку, — ответила она, тяжело вздохнув.
— Ту, что в виде крыльев?
Лили кивнула, и Дэниел едва не застонал.
— Где? Где магазин, который принял украшение?
— На этой улице, несколькими кварталами ниже.
— Пойдем туда! Немедленно!
Он взял Лили под руку и перевел «а другую сторону.
— Ты же могла заложить серьги, которые тебе, как я понял, совсем не нужны. А эти крылья тебе действительно понравились!
— Я не могла этого сделать.
— Какого черта? Почему?
— Они оценили серьги ниже булавки.
— Что ж! В этом есть здравый смысл!
Лилиан грустно улыбнулась:
— Это не имеет никакого смысла, только не спрашивай — почему. Напротив, это безумие.
Через полчаса они стояли под тремя белыми шарами — эмблемой магазина Мурри — и Д.Л. заботливо прикреплял выкупленную булавку к платью Лили.
— Спасибо.
Дэниел мучился, не зная, что сказать.
— Тебе нравится это дерево? — Невозможно было придумать вопрос глупее, но лучезарная улыбка Лилиан, от которой, казалось, таял снег, подсказала Д.Л., что она не заметила нелепости.
Двумя часами позже экипаж Стюарта отъехал от Вашинггон-маркет с большой пушистой елью, крепко привязанной к крыше. Лили сидела среди корзин с цветами и мороженой клюквой и сжимала в руках прелестную куклу в виде рождественского ангела.
— Ну разве она не удивительна? — в который раз спрашивала Лили, восхищенно разглядывая свою игрушку.
— Да. Просто восхитительна, — согласился Дэниел, глядя, однако, не на куклу, а на ее хозяйку.
Лилиан посмотрела в окно, и что-то мгновенно изменилось в ее глазах. Она затаила дыхание и стала похожа на ребенка, увидевшего невообразимое чудо. Стюарт, проследивший за ее взглядом, понял, что внимание Лили привлекла немецкая пекарня.
— Останови-ка здесь, Бенни, — приказал Д.Л. Он выпрыгнул из экипажа и помог выйти Лили. Она почти побежала к витрине, ярко сияющей праздничными огнями. Замысловатые замки и маленькие домики с крышами, покрытыми сахарным снегом, солдаты в полной форме верхом на лошадях с застывшими гривами… Чего здесь только не было! Пряничные женщины с детьми в маскарадных костюмах, держащими корзинки, в которых лежали самые настоящие, но только очень маленькие марципаны в форме груш, персиков, куколок, всевозможных животных и даже толстых немецких окороков и колбасок. Все это выглядело как настоящие произведения искусства.
Ни слова не сказав, Лили бросилась к дверям. Через несколько мгновений она уже держала в руках три имбирных пряника в виде человечков, одетых в форму королевской гвардии. Вот оно! Наконец-то она нашла то, что ей нужно, — не бриллианты и не драгоценности, совсем не интересовавшие Лили. Она хотела совсем немногого и, кажется, отыскала единственный рождественский подарок, о котором мечтала.
Лили была явно счастлива. Вдруг она восхищенно воскликнула:
— Посмотри, Дэниел!
Мимо проходил торговец с большой корзинкой, а из нее выглядывали симпатичные мордашки светло-коричневых щенков с шелковистыми висячими зонами и длинными розовыми языками. Лили уставилась на них как на бесценные сокровища.
Дэниел смотрел не на щенков, а на сияющие глаза Лили, на ее лицо, озаренное радостью и восхищением. Сейчас она испытывала то, что Стюарт безуспешно пытался пробудить в ней вот уже несколько дней.
