— Нет! Пустите меня! — выкрикивала та. — Вы не можете мне помешать…
— Прошу вас. — Анна положила руку ей на плечо, чтобы установить необходимый контакт. — Вы потеряли сознание во время столкновения. Вам надо тоже пройти обследование.
— Но он уносит моего ребенка! Я хочу к сыну! — В покрасневших от слез глазах женщины застыл ужас.
— Я вам обещаю: доктор Хайлендер о нем позаботится. — Анна сконцентрировалась на том, чтобы ее спокойствие передалось пациентке. — Уверяю вас, для своего тезки он сделает все возможное и даже невозможное…
Эта попытка пошутить вызвала на губах у женщины некое подобие улыбки. Она покорно легла на кушетку, а после того, как ей пообещали, что она сможет присоединиться к ребенку, как только его осмотрит педиатр, затихла.
Пока пациентку расспрашивал невропатолог, Анна деловито доложила ему все детали аварии и ее состояния.
Кто сообщит несчастной о том, что ее муж погиб в катастрофе? — неотступно вертелось у нее в голове.
— Я рада, что это не входит в мои обязанности, — сказала Анна Лиз Корнуэлл, одной из младших сестер педиатрического отделения.
Наступил обеденный перерыв, и девушки сидели за столиком в столовой.
— Все равно нам частенько приходится присутствовать при таких сценах, — заметила Линда Флит, дежурная сестра из ортопедии. — Может, мы и не сообщаем дурные вести сами, зато нам приходится успокаивать родственников и выслушивать их претензии после того, как это сделают врачи.
— Может быть… — Анна помедлила, соображая, как точнее сформулировать свою мысль.
— Что? — спросила Лиз.
— Наверное, нам достаются все шишки, потому что мы чаще общаемся с пациентами, чем врачи.
— То есть они знают нас лучше и поэтому грубят? — уточнила Линда.
— Похоже, что так, — задумчиво произнесла Анна. — Но, по-моему, люди больше доверяют нам, потому что видят нашу работу и считают, что мы как никто другой понимаем их состояние.
— Кстати, Анна, — вдруг вмешалась в разговор одна из сестер, сидевшая на другом конце стола. Анна знала о ней только то, что она работает в родильном отделении. — Это у вас в приемном появился высокий черноволосый красавец с горящими глазами? Тебе известно, что в данный момент он не сводит их с тебя?
При этом замечании шею Анны залила краска, однако она не стала оборачиваться.
Сплетниц в больнице было предостаточно, и давать им повод позлословить она не собиралась.
Она уже давно знала, что Патрик здесь. Как только он вошел в столовую, по спине у нее забегали мурашки и волосы на затылке словно зашевелились. Лишь инстинкт самосохранения позволил ей сосредоточиться на разговоре с коллегами, игнорируя взгляд Патрика, который она ощущала физически.
— Не выдумывай, — смущенно пробормотала Анна.
Интересно, что подумал бы Патрик, узнав, что стал объектом для таких шуточек? — промелькнуло у нее в голове.
К счастью, короткий обеденный перерыв подходил к концу, и сестры начали расходиться по рабочим местам. Однако ее мучительница перегнулась через стол с хитрой улыбкой и уверенно заявила:
— У него такой загадочный вид, как будто он выжидает, пока мы все уйдем, чтобы пойти в атаку. Против такого красавца, ручаюсь, даже ты не устоишь… Ой!
— В чем дело? — невинно спросила Анна, сдерживая улыбку.
— Он уходит! — Сестра была явно разочарована.
— Я же тебе говорила. — Анна подумала, что ей следовало сдержать победные нотки в голосе, но не смогла устоять от искушения уличить товарку во лжи.
— Жаль, — кисло улыбнулась медсестра. — А я-то надеялась, что мне будет о чем рассказать в отделении. Ну, да ладно!
Она вздохнула и двинулась к выходу из столовой, помахав Анне на прощание. Та обеими руками подняла чашку с кофе и поднесла ее к губам, пряча улыбку.
— Все разошлись? — раздался у нее за спиной голос Патрика. — Теперь мы можем пойти выпить настоящего кофе?
— Ради этого я готова идти за тобой на край света! — улыбнулась Анна, поднимая глаза.
Патрик высунул голову за дверь и огляделся по сторонам. Она снова прыснула.
— Все спокойно, можно идти, — сообщил он.
— Я не боюсь того, что нас увидят вместе, — поспешно заверила его Анна.
— Я тоже. Но мы должны давать повод для сплетен, иначе сестрам будет скучно, — улыбнулся он, блеснув ослепительно белыми зубами.
— Ах так! — воскликнула девушка. — Значит, ты слышал наш разговор.
— У меня очень чуткий слух, — заявил Патрик, и его лицо стало серьезным. — У тебя будут проблемы, если наши имена начнут как-то связывать?
— Да, — подтвердила Анна и почувствовала некоторое удовлетворение, заметив, как по его лицу пробежала тень разочарования. — Все сотрудники женского пола возненавидят меня за то, что я увела у них из-под носа такой лакомый кусочек.
Она очень удивилась, заметив, что скулы Патрика стала медленно заливать краска. Он пробормотал что-то нечленораздельное, всю дорогу до ординаторской молчал, а когда они вошли туда, поспешно отошел в другой конец комнаты и стал возиться в углу. Вскоре оттуда повеяло восхитительным кофейным ароматом.
— Патрик, — нерешительно начала девушка. — Я хотела…
Она смешалась, подбирая слова. Пока этот разговор не произойдет, я не смогу восстановить душевное равновесие, сказала себе девушка.
— Что? — Патрик не поднимал глаз от кружки кофе, которую сжимал в руках.
— Уверена, тебе не в первый раз говорят комплименты, — продолжила Анна. — С такой внешностью ты должен был привыкнуть к тому, что женщины выстраиваются в очередь, чтобы привлечь твое внимание.
Он снова покраснел.
— Разумеется. — Его глаза, встретившись с ее взглядом, загорелись холодным гневом. — Но, к сожалению, большинство из них воспринимали меня как нечто такое, чем можно хвастаться, пока не надоест, а потом выбросить и найти новую игрушку.
Анна хорошо знала, как это бывает.
— Да, — тихо заметила она. — Многие не понимают, как это унизительно, когда на тебя смотрят только как на развлечение и не видят в тебе человека.
На мгновение в воздухе повисла пауза, а потом Патрик удивленно произнес:
— Не ожидал, что ты поймешь меня… — В его глазах мелькнуло уважение.
— Почему же? — возразила Анна. — Я тоже не раз сталкивалась с таким отношением к себе. Внезапно она вспомнила о малыше, пострадавшем в аварии. — Как там твой маленький тезка? Что говорят педиатры?
— Пока ничего определенного, — отозвался Патрик. — Бедный мальчишка! Ему меньше двух недель, а он мог если не погибнуть, то остаться слабоумным только из-за того, что родители не позаботились о его безопасности.
