– Зеркало?! – громко воскликнула Бриджит. – Она тоже ведьма?
– Что за бред? Ты ведь современная женщина. Неужели ты все еще веришь в россказни о колдовских приворотах?
– Мартин, тебе нужно срочно сходить в церковь, – на полном серьезе начала Бриджит. – Эта девчонка приворожила тебя. Может быть, она новое воплощение старухи Рэдфорд или ее спятившей дочери.
– Бриджит, я даже не желаю слушать эту чепуху. Энн никакая не ведьма. Я вообще не верю во всю эту чушь. Энн самая обыкновенная девушка, выпускница средней школы Нашвилла.
– И что же она забыла в Джеймстауне?
– Она приехала, потому что… – Мартин не закончил, сочтя неуместным посвящать в чужую тайну Бриджит. Скоро и так весь город узнает о приезде Энн.
– Только не говори, что влюбился в семнадцатилетнюю девчонку. Что она тебе может дать?
– А мне ничего и не надо.
– Вот как? – Бриджит провела пальцем по его груди. – Ты взрослый мужчина. Тебе нужна зрелая женщина.
– Такая, как ты?
– Да, – с улыбкой ответила Бриджит.
– Прости, но ты не в моем вкусе.
Бриджит едва сдержалась, чтобы не вцепиться в горло наглецу. Да как он смеет говорить, что она не в его вкусе!
– Тебе нравятся девушки с маленькой грудью и наивным взглядом на мир? – с издевкой спросила она, не преминув расправить плечи и выпятить полную грудь.
– Ты угадала, Бриджит. А теперь извини, но мне и в самом деле пора работать.
– Ты меня выгоняешь? Тогда знай, что ты только что отказался от своего единственного шанса. Даже если ты передумаешь и приползешь ко мне на коленях…
Мартин не дал ей закончить:
– Не беспокойся. Я не стану тебя беспокоить и отвлекать от работы.
– А если ты больше никогда не встретишь свою Энн?
– У меня предчувствие, что мы с ней еще не раз увидимся.
– Ты только что смеялся над моей верой в ведьм, а теперь говоришь о предчувствиях, интуиции, предопределении… Мартин, ты противоречишь сам себе.
– Знаю, я ее тоже видел, – вздохнул Томас Браун, присев на табуретку рядом со своей женой.
– Она похудела так, что у нее можно пересчитать все косточки. А синяки под глазами ты видел? – Мужчина кивнул. – Бледненькая, тоненькая… Ох, плохо это кончится, говорю я тебе. Надо же, какое невезение: сначала Джессика, затем Крис… Два удара один за другим. Неудивительно, что бедняжка сникла.
– Может быть, стоит показать ее врачу? – несмело предложил Томас. Он заранее знал, что жена будет категорически против вмешательства медиков, но ничего другого предложить не мог.
Он видел, что с Энн творится что-то неладное. В последние дни она отказывалась от пищи. Ночами он слышал ее беспокойное хождение по дому. Долорес делала вид, что спит, но он знал, что и жена прислушивается к каждому шороху, готовясь в любую минуту подскочить и броситься на помощь Энн.
– Ты ведь не думаешь, что она… – Долорес не договорила, словно боясь навлечь беду.
– Нет… нет, разумеется. Просто у Энн сейчас трудное время. Переходный возраст. Она всегда была чрезмерно впечатлительной. Чуть что – плачет или смеется.
– Я уже не знаю, что делать. Не могу же я насильно вливать в нее бульон!
– От ужина она тоже отказалась?
– Как и от обеда, и от завтрака.
– Если так пойдет и дальше, то нам ничего другого не останется, как вызвать «скорую».
– Ты снова за свое! – повысила голос Долорес. – Тебе лишь бы упечь Энн в больницу. Хочешь, чтобы она кончила, как ее мать?
Стоявшая за дверью Энн вздрогнула. При чем здесь ее мать? Ее родителями всегда были дядя и тетя. Родная мать умерла, едва Энн исполнилось три года, и все те скупые сведения, которые она знала о маме, были рассказаны ей тетей Долли.
Энн знала, что ее мать была необыкновенно красива. Даже на выцветших от времени фотографиях нельзя не заметить, какие у нее были выразительные карие глаза и белая кожа. У нее всегда было много поклонников, но она почему-то выбрала обычного банковского клерка, который сбежал сразу же, как только узнал «счастливую новость» о будущем отцовстве. Больше ни мать Энн, ни ее родные ничего о нем не слышали. Возможно, его уже нет в живых. Или он остепенился и стал добропорядочным отцом большого семейства. Энн всегда мечтала о братьях и сестрах, но врачи поставили тете Долли диагноз – бесплодие.
Надеясь услышать ответы на свои вопросы, Энн снова прислушалась.
– Нет, я никогда не откажусь от Энн. Я и так слишком прогневила бога. – Голос тети Долли сорвался, как бывало всякий раз, когда Энн доводила ее своим непослушанием до слез.
– Долли, милая, ты ни в чем не виновата. Твоя сестра…
– Нет, ничего не говори! – перебила его миссис Браун.
Голос дяди оборвался так резко, что Энн решила, что тетя зажала ему рот рукой. Что же она так боялась услышать? Или опасалась, что это будет услышано другими? Энн вжалась в угол между кухонной дверью и массивным книжным шкафом.
– В любом случае, это осталось в прошлом.
– У меня предчувствие, что прошлое еще напомнит нам о себе. И заставит заплатить по всем счетам.
– Что за пессимистические мысли? Долли, ты меня удивляешь. Энн не о чем не догадывается. Ни ты, ни я никогда ей ничего не рассказывали и не расскажем. Нет, дорогая, тебе нужно успокоиться прежде всего самой. Мы не должны показывать Энн, что взволнованы.
– Что ты такое говоришь, Томас?! Прикажешь мне изображать перед Энн безразличие? Я места себе не нахожу из-за ее печали. Она и так лишилась подруги и любимого парня. А ведь я запрещала ей с ним видеться. Может быть, Энн винит меня…
– Брось. Энн знает, что ты всегда желала ей только добра.
– Мы всегда желаем нашим близким добра, а в результате оказываемся виноваты. Быть может, мы ошибаемся. Разве мы можем судить о том, как человеку будет лучше?
– Если человек не в состоянии сделать это сам, то…
До Энн донеслись звуки тихого плача и ворчание дяди, пытавшегося успокоить свою жену.
– Долорес, будь благоразумной. Мы не можем рисковать здоровьем, а возможно, и жизнью Энн. Сколько она выдержит без еды? Неделю? Месяц? Что дальше? Мы сами скорее окажемся в клинике. Я уже потерял аппетит и сон.
– Прости, Томас. – Пухлая мягкая рука погладила мужчину по небритой щеке. – Я знаю, что ты волнуешься за Энн, но мы должны найти какой-то другой выход. Может быть, отправим ее к Гаррисонам в Техас? Они давно приглашали нас погостить. Свежий воздух может пойти Энн на пользу.
– Долорес, ты ведь знаешь, что Энн терпеть не может старшую дочь Гаррисонов. Она ни за что не согласится ехать. К тому же у Энн скоро выпускные экзамены.
– Вот именно. А она к ним не готовится.
– Мне казалось, что она сейчас сидит над учебниками и что-то учит. Я проходил мимо ее комнаты.
