— Эй, Мейбл, привет.
— Ты что, боишься лошадей, Фриз?
— Нет, ни капельки. Огромные, правда? Мне нравится любоваться ими издали.
— Ты веришь ей? — спросил Джордж у лошади, которая тихонько заржала ему в ухо. — Фриз боится таких огромных дурашек, как ты.
Ясное дело, Аннабель немедленно подскочила бы к милой лошадке.
— Я не боюсь. — Я вздернула подбородок.
— Тогда подойди.
Я нерешительно топталась на месте, он почесывал Мейбл за ухом, лошадь признательно тыкалась мордой в его шею и пофыркивала.
— Мейбл раньше тоже нервничала. Когда я впервые увидел ее, она была в паршивом состоянии. С ней дурно обращались, она могла лягнуть, но теперь научилась доверять людям. Если смогла она, сможешь и ты.
Не позволю какой-то лошади уделать меня, особенно той, которая заигрывала с ним.
Бодрым маршем я пересекла разделявшее нас пространство, взмахнула рукой, коснулась носа кобылы и быстро отдернула ладонь, спрятав ее под мышку.
Мейбл озадачилась.
— Да, Мейбл, согласен, это неласковый прием. Иди-ка сюда, — позвал он меня.
— Правда, я… — Задохнувшись, я прервала себя на полуслове.
Джордж привлек меня за талию и втиснул между собой и огромными желтыми зубами Мейбл.
Выбора не оставалось. Волнуясь и терзаясь, я всей спиной чувствовала защиту его мощного тела.
— Вот так-то лучше. — Он взял мою руку и медленно повел мою ладонь вдоль носа Мейбл сверху вниз.
Я даже увидела смешные длинные ресницы над ее влажными карими глазами, ворсистая шкурка жесткая, но, как ни странно, гладкая, седые волоски кое-где на переносице и на кончике носа, где раздуваются ноздри.
Над бархатной верхней губой топорщились длинные усы, и когда я ощутила на своей ладони теплое дыхание, что-то сдвинулось у меня в душе.
— Все оказалось не так плохо, правда? — Голос Джорджа напомнил, что я все еще в его объятиях.
Я заставила себя отступить в сторону.
Спине, где он касался ее, было щекотно, и некуда деть руки. Я беспомощно покрутила ими, пока не догадалась обнять себя за плечи.
— Это твоя?
— Мейбл склонна полагать, что я принадлежу ей. Летиция вверила нас друг другу, когда мне было шестнадцать. Лучший подарок в моей жизни. — Его голос потеплел. — Почти шестнадцать лет прошло, теперь она почтенная леди.
— Ты сказал, с ней дурно обращались. — Трудно было поверить в такое, глядя на ее ухоженную шерстку и доверчивые глаза. — Кто же смог так поступать?
— Не знаю, Фриз. К счастью, вовремя спохватились и привели ее к Летиции. Моя бабушка просто колдунья. Прекрасно ладит с лошадьми. Местные так и прозвали ее: Уилтширская Знахарка. Угомонит любую лошадь. Те живодеры и отдали ей Мейбл на воспитание.
Он ласково потрепал жесткую, как проволока, челку Мейбл, его лицо помрачнело при этих воспоминаниях.
— Можно сказать, ее спасли, она была так пуглива, что только через неделю позволила мне подойти и коснуться ее.
— Бедняжка. — Как я ни пыталась, трудно было представить лошадку, доверчиво тыкающуюся носом в Джорджа, нервной и норовистой.
— Когда ее привели, я гостил у Летиции. Уж не помню, по какому случаю. Верно, после очередного нагоняя в школе. Меня тогда регулярно наказывали временным исключением. Помню только, что был страшно зол. И как только увидел Мейбл, сразу проникся. — Он помотал головой за недостатком слов. — Не знаю, может, почувствовал в ней родственную душу. Летиция поняла мое настроение и позволила мне работать с Мейбл все лето. Так и возился с ней часами напролет.
— Тебе, должно быть, пришлось приложить немало терпения.
Честно говоря, картина в моем воображении как-то не складывалась. Я всегда считала, что Джордж мог бы зарядить и наэлектризовать своей энергией даже воздух, трудно вообразить его выдержанным и спокойным шестнадцатилетним юнцом.
— Да, пришлось повозиться, и, завоевав доверие Мейбл, я понял: это лучшее, что мне удалось пока сделать в жизни. В конце лета бабушка сказала, что я могу считать ее своей. В Лондон, конечно, я забрать ее не мог, зато мог кататься всякий раз, когда приезжал. Бабушка до сих пор живет в своем доме, говорит, оттуда ее и вынесут ногами вперед, пару лет назад призналась: лошадей держать ей уже тяжеловато. Она всех продала, кроме Мейбл, конечно. Хорошо, у Роули есть конюшни и я смог забрать ее с собой на север.
— Я видела, в конюшне много лошадей. Они все твои?
— Нет, Мейбл мое единственное сокровище на всем белом свете. Там гунтеры, оставшиеся от прежнего лорда Уэллерби. Есть пара скакунов на пенсии, а вон те восстанавливаются после травмы или болезни.
Он приостановился, чтобы потрепать по шее гнедого, тот высунул нос поверх дверцы и поводил ушами.
— Вот Тоуби, в прошлом году его сшибло машиной, ему пока нельзя под седло, слишком нервничает. Я работаю с ним, чтобы преодолеть последствия травмы, но это долгий процесс.
— А почему хозяева решили поместить его на излечение именно сюда?
— Слухами земля полнится. А я только рад, конюшни не простаивают без дела, а мне нравится работать с проблемными лошадками. Многое мог бы сделать, если расширить конюшни и… — Он приостановился и застенчиво рассмеялся. — Все это пока только проекты.
— Похоже, у тебя тоже есть план, — поддразнила я.
— Весьма долгосрочный. В поместье полно других дел, а Роули не так уж много ездит верхом, конюшни для него не главное. Так что я просто взял под свою ответственность нескольких лошадок, занимаюсь ими в свободное от работы время.
Он глянул на наручные часы:
— Ты уже перекусила?
— Нет, но…
— Можем съесть на пару мой сэндвич. Вот только вымою руки.
— Не надо меня кормить, — слабо запротестовала я, когда он вернулся с пакетом и мы уселись на колоде во дворе конюшни.
— Меня снабжает миссис Симмс, я просто передаю эстафету. На следующей неделе попрошу ее делать дополнительный сэндвич.
— Прошу, не надо!
— Но она будет польщена. Обожает кормить всех досыта. — Джордж развернул фольгу и заглянул внутрь. — Сыр и салат, как тебе?
— Прелестно, — поддалась я соблазну. Я была голодна.
Он отделил половину сэндвича и передал мне пакет.
— Ты уже спрашивала миссис Симмс насчет пикника Саффрон?
— Нет, но обязательно спрошу. Пожалуй, заеду сегодня после работы в усадьбу — узнаю, когда можно будет с ней поговорить.
— Ты поспеешь вовремя, она как раз будет делать выпечку для чая.
Мы молча и вдумчиво поглощали сэндвич. Закончив трапезу, я стряхнула с брюк крошки.
— Я приехала, чтобы сообщить о своем решении насчет юбилея твоей бабушки.
