— Расслабься, — сказал ей Анджело.
Девушка лежала не шелохнувшись, ее глаза были закрыты. Когда он нежно поцеловал ее, она подняла ресницы и наградила его ослепительной улыбкой. Немного приподнявшись, он взял подушку и просунул под ее бедра.
— Все будет хорошо, — пообещал Анджело.
Но, начав погружаться в нее, он натолкнулся на сопротивление. Из ее горла вырвался испуганный стон. Он немедленно остановился, извинился и выругался на итальянском.
Гвенна укоризненно посмотрела на него. Почему-то его растерянный вид придал ей уверенности в себе.
Он встретился с ней взглядом.
— Ты очень напряжена. Может, попробуем в другой позе...
— Нет... сделай это прямо сейчас! — неистово произнесла она.
Анджело был искусным любовником, но, когда он медленно приник в глубь ее женского естества и устранил последний барьер, на ее глаза навернулись слезы. Тогда он остановился, позволив ей привыкнуть к новому ощущению.
— Прости, что сделал тебе больно.
В ответ на это Гвенна выгнулась под ним, и это сказало ему больше, чем любые слова. Улыбнувшись ей, он снова задвигался, и она подхватила его ритм. Когда напряжение достигло своего апогея, она издала восторженный стон и почувствовала такое облегчение, словно душа отделилась от тела.
Затем Анджело поцеловал ее, и она снова напряглась. Удовольствие прошло, и на смену ему пришло чувство стыда. Ей хотелось плакать. Как могла она позволить себе опуститься до такого? Куда подевалась её гордость? Гвенна попыталась прогнать неприятные мысли, но в этот момент Анджело надел ей на запястье часы.
— Что ты делаешь? — нерешительно произнесла она, не шевелясь под ним.
— Дарю тебе подарок, дорогая, — лениво протянул Анджело.
Ее брови взметнулись вверх.
— Подарок?
Она подняла руку и в замешательстве посмотрела на золотые часы с бриллиантами от известного, дизайнера. Они напомнили ей о других его подарках, и ею овладело чувство отвращения. Она отчаянно пыталась сиять часы, но замочек не поддавался.
— Нет, спасибо, они мне не нужны. Послушай, как это снимается?
Опершись на руку, Анджело посмотрел на нее сонными глазами.
— Я хочу, чтобы ты их носила.
— Зачем? — (Ее возмущение глубоко уязвило его.) — Чтобы продемонстрировать мне, какой ты добрый и щедрый? Или хочешь унизить меня, заплатив мне таким способом за то, чем я только что с тобой занималась? Да, я вынуждена жить в роскошном особняке и носить дорогую одежду, которую ты купил, но... — Гвенна остановилась, чтобы перевести дыхание.
— Но что? — спросил Анджело, удивленный тем, что его великодушие было расценено как оскорбление.
— Я отказываюсь носить драгоценности, подаренные тобой.
Оскорбленный ее поведением, Анджело наконец скатился с нее.
— Будешь, если я так захочу. Считай это частью той роли, которую ты согласилась играть по собственному желанию.
Неужели он хотел, чтобы она так низко опустилась? Ее охватило отвращение.
— Значит, по-твоему, это равносильно проституции?
Анджело нахмурился.
— Я не пользуюсь услугами женщин легкого поведения, — грубо бросил он.
Внезапно гнев, отчаяние и обида, которые она все это время сдерживала, вырвались наружу.
— Черт побери, ты мне даже не нравишься! Ты отобрал у меня мой дом, мой сад, мою работу и затащил меня в город, где я чувствую себя совсем чужой. Ты даже забрал у меня Пиглета. — воскликнула Гвенна, вскакивая с постели. Быстро добежав до ванной, она закрыла дверь на щеколду.
Услышав ее рыдания, Анджело поднялся с постели и, весь кипя от гнева, надел трусы. Пусть поплачет. Она перевозбудилась. Обычно он избегал плачущих женщин. Ты мне даже не нравишься!
— Гвенна... — Сам того не осознавая, Анджело подошел к двери ванной и постучал в нее. — Открой.
Глубоко вдохнув, Гвенна включила краны с водой, чтобы не слышать его. Мерзкий донжуанишка! Сперва обольщает сладкими речами, а затем превращается в грубое, бесцеремонное животное. Как только она могла согласиться стать любовницей такого человека! Анджело снова постучал в дверь.
— Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Прямо сейчас.
Не обращая на него внимания, Гвенна легла в теплую ванну. Внизу живота по-прежнему пульсировала боль, и она начала лихорадочно мыться. Слезы катились по ее щекам, и она смахивала их рукой. Почему она плачет? Она ведь никогда не плакала!
Безуспешно подергав за ручку, Анджело быстро оделся и стукнул по двери ногой, отчего она распахнулась, громко ударив о стену.
Гвенна сидела в ванне. Ее заплаканные синие глаза были огромными от страха, мокрые светлые волосы облепили ее грудь и плечи.
— Прости, если напугал тебя, но тебе следовало открыть дверь, — спокойно произнес Анджело. — Я волновался.
Дрожа всем телом, Гвенна испуганно уставилась на него. Он вышиб дверь. Она не могла поверить, что он это сделал. У нее перехватило дыхание, и она отвернулась.
Анджело присел на корточки радом с ванной.
— Посмотри на меня.
— Тебе обязательно так меня пугать? — пролепетала Гвенна, притянув колени к подбородку. Обнаженная, она чувствовала себя загнанной в угол.
— Я изо всех сил стараюсь не делать этого! — бросил в ответ Анджело. — Перестань дрожать. Тебе не нужно меня бояться.
Гвенна опустила голову.
— Я никогда не причиню тебе вреда.
Она никак на это не отреагировала, и Анджело охватило разочарование. Она не слушала его. У него часто создавалось такое впечатление, что она была где-то далеко, в своем маленьком мирке, и ему это не нравилось.
— Я хочу знать, почему ты так на меня разозлилась из-за часов.
Гвенна плотно сжала губы.
— Мой отец всегда делал такие подарки моей матери.
Его черные брови взметнулись вверх.
— Ну и что? Он ведь был ее мужем.
Подняв голову, Гвенна удивилась, уставившись в глаза цвета осенней листвы. Ее сердце учащенно забилось. Анджело был опасным мужчиной с невероятно красивыми глазами. Ею овладело отвращение к самой себе. Что с ней такое творится?
— Гвенна, — хрипло произнес Анджело. — Я думал, женщины любят говорить о себе. Что с тобой?
— Мой отец не был женат на моей матери, — произнесла она безжизненным голосом.
Анджело нахмурился.
— Я не понимаю.
Гвенна покраснела.
— У моего отца была продолжительная связь с моей матерью. Он тогда жил со своей первой женой.
— Я не знал, что твой отец был женат дважды.
— Откуда тебе было знать? — Необходимость говорить с ним о таких болезненных вещах приводила Гвенну в ужас. — Когда моя мать забеременела, она думала, что он бросит свою бездетную жену, но он не сделал этого. Иногда мы месяцами не видели его, а затем он внезапно появлялся с дорогими подарками. Моя мать любила такие вещи, а я не люблю.
