— Но твой отец, должно быть, воспитал тебя... дал тебе свое имя, — сухо заметил Анджело.
— Мама умерла, когда мне было восемь лет, и отец удочерил меня и взял к себе. Его первой жене это не понравилось, и она подала на развод.
— Я понятия не имел. — Анджело был раздосадован тем, что люди, собиравшие досье на Дональда Гамильтона, упустили столь важные детали. Его глубоко потрясло, что мать Гвенны оказалась одной из обманутых жертв этого мерзавца. Все же, напомнил он себе, Гвенна была его плотью и кровью.
Он поднялся и выпрямился во весь рост. Выражение его лица по-прежнему оставалось холодным. Гвенна полагала, что, услышав ее историю, он станет хуже о ней думать. Многие презирали ее мать за то, что она связалась с чужим мужем и родила от него ребенка. Даже одноклассники в начальной школе дразнили Гвенну, поэтому у нее было мало друзей. Соседи выразили свое неодобрение, отстранив любовницу Гамильтона и ее дочь от участия в общественной жизни.
Во время неловкой паузы Анджело подавил в себе порыв расспросить Гвенну подробнее о ее личной жизни. Это совершенно его не касалось. Он не привык ни с кем сближаться.
Анджело вышел из ванной. Ты мне даже не нравишься. Эти обидные слова снова и снова звучали у него в голове, приводя его в ярость. С каких это пор его стало волновать, как к нему относятся другие? Обычно женщины лезли из кожи вон, чтобы угодить ему. Ну и что с того? Разве он не готов принять вызов? Неужели ему не удастся справиться с самой честной женщиной, которую он когда-либо встречал? В последний момент Анджело задержался в дверях. Сняв с вешалки полотенце, он вернулся и протянул его Гвенне.
— Перестань волноваться.
— Я спокойна, — солгала девушка.
— Ты до смерти напугана, — настаивал на своем он.
Гвенна поднялась и быстро завернулась в полотенце. Она чувствовала себя жалкой марионеткой в руках Анджело. В следующую секунду он протянул к ней руки, чтобы вытащить ее из ванной.
— Не надо, — возразила Гвенна, отстраняясь и туже заматываясь в полотенце.
Анджело пристально изучал ее из-под полуопущенных ресниц, и ее бросило в жар. В его глазах горел огонь желания, и на мгновение она представила себе, как его губы касаются ее губ. Гвенна негодовала на саму себя, но ее тело отказывалось подчиняться. Ей было стыдно оттого, что ее соски затвердели от возбуждения и внизу живота разлилось предательское тепло.
— Вот видишь, я могу тебе не нравиться, passione mia, — мягко произнес он, — но стоит мне только отнести тебя назад в постель, и ты снова будешь всецело принадлежать мне.
Гвенна побледнела от унижения и презрения к самой себе.
— Я не твоя и никогда не буду тебе принадлежать. Тебе не удастся проникнуть ко мне в душу, — яростно бросила она. — Мне все равно, что ты думаешь или говоришь, потому что я уже давно отдала свое сердце человеку, который стоит десятка таких, как ты.
Не успела она это произнести, как его сильная рука развернула ее за плечо и на нее недоверчиво уставились золотисто-карие глаза.
— Я не ослышался? Ты действительно это сказала? Ты правда влюблена в другого мужчину?
Гвенна медленно кивнула. Его гнев одновременно доставил ей удовольствие и взволновал ее. До встречи с Анджело она не была ни дерзкой, ни мстительной. Чувства, которые он у нее вызывал, противоречили складу ее характера.
— Мне не нравится, как ты заставляешь меня себя вести.
— Тебе не нравится? — произнес он обманчиво мягким тоном. — Проклятье! Кто этот мужчина?
Гвенна неистово вскинула подбородок.
— Ты не имеешь права задавать мне этот вопрос.
Длинные загорелые пальцы Анджело сжались в кулаки. Он никогда не терял самообладания и всегда гордился своей выдержкой и хладнокровием. Но сейчас у него внутри кипела огненная лава слепого гнева.
— Напротив, у меня есть всякое право, carissima[8].
— Ты хотел мое тело и получил его. Больше ты ничего от меня не получишь, — пробормотала Гвенна.
— Как его зовут? — произнес Анджело ледяным тоном.
— Тебя это не касается. То, что я думаю и чувствую, — моё личное дело, — сказала она дрожащим голосом.
— Твое отношение меня оскорбляет, — так же холодно ответил Анджело.
Гвенна стиснула руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
В воздухе повисло напряженное молчание.
— Еще бы.
Одна черная бровь поползла вверх.
— Я не понимаю.
— Меня тоже оскорбляет твое отношение, — спокойно ответила Гвенна, подавив в себе страх.
Анджело смерил ее ледяным взглядом.
— Мы заключили договор, и ты не нарушишь его, пока я не освобожу тебя от его выполнения. Ты не настолько сильно меня обидела, чтобы я тебя бросил.
— По-твоему, я именно этого добиваюсь?
Но Анджело ей не ответил. Не сказав больше ни слова, он направился к двери.
Он ушел, но вместо того, чтобы обрадоваться, Гвенна почувствовала себя растерянной и покинутой. Ее взгляд упал на ее левое запястье, на котором по-прежнему красовались бриллиантовые часы. Вода просочилась под стекло, и оно затуманилось. Заметил ли это Анджело? Гвенна надеялась, что он не подумал, будто она нарочно их испортила.
Следующим утром Анджело присутствовал на заседании совета директоров. Он чувствовал себя разбитым, прошлой ночью он напился допьяна, чего не делал с юношеских лет. Узнав, что у его отца была алкогольная зависимость, он снизил свое потребление спиртного до минимума и негодовал на себя за вчерашнее.
Когда он позвонил Гвенне днем, она была в саду. От его мягкого бархатного голоса у нее по спине побежали мурашки, как ни старалась она выбросить его из головы.
— Да? — напряженно произнесла девушка.
— Я планирую сегодня вечером куда-нибудь тебя сводить.
Ее синие глаза расширились от испуга.
— Но сегодня вечером я не могу.
— Почему?
— Я уже приглашена. Мы с другом обо всем договорились еще вчера.
— Тогда отмени встречу, — произнес Анджело, с трудом сдерживая гнев. — Я хочу провести этот вечер с тобой.
— Но я не могу ничего поделать. Мой дуг не может встретиться со мной в другой день.
— Какого пола этот твой друг?
Гвенна напряглась.
— Я не обязана отвечать на этот вопрос.
— Сама того не подозревая, ты только что на него ответила.
— Да, он мужчина, — отрезала она. — И что с того?
— Тогда я пойду с тобой, — непреклонно заявил Анджело. — Назови время и место.
Это бесцеремонное заявление привело ее в ужас.
— Ни в коем случае. Мне жаль, но я не знала, что ты собирался сегодня со мной встретиться. Ты же не можешь ожидать, что я буду к твоим услугам двадцать четыре часа в сутки!
