– Это интересная игра для полуночников под названием «Если бы», но…
– Лайза. – Фрэнк поставил бокал с бренди, взял Лайзу за плечи и повернул ее к себе. – Весь вечер я кое о чем размышлял.
Он придвинулся к ней ближе, и она заметила, как сжался его рот. Лайза сразу поняла: все, что происходило сегодня, было всего лишь прелюдией перед дальнейшими событиями.
Ее соблазнение. От этой мысли у нее перехватило дыхание, но не от расстройства, а от… от…
– Мне нужно идти, – сказала она, пытаясь убежать от него.
Но он успел схватить ее за руку и притянуть к себе.
– Лайза…
– Я вам сказала, Фрэнк, меня это не интересует.
– Черт возьми, – грубо сказал он, – ты не можешь помолчать и выслушать меня?!
– Я не собираюсь ложиться в постель с вами. Я не стану ни вашей любовницей, ни вашей содержанкой.
– Я думал вот о чем, – сказал он, не отводя глаз от ее лица, – о том, о чем мы с тобой рассуждали. О неортодоксальных методах, с помощью которых можно завести ребенка.
– Что?
– Ты меня слышала, Лайза. Я говорил о других способах завести ребенка.
– Усыновление? – Она уставилась на него.
– Нет, – нетерпеливо прервал он ее, – не усыновление.
– Тогда ребенок из пробирки? Вы об этом?..
Он отошел от нее, хлопнул руками по перилам, потом повернулся и засунул руки в карманы. Лайза с удивлением подумала, что в первый раз видит Фрэнка Мейсона несколько неуверенным.
– Я не понимаю, – начала говорить Лайза, но его голос, твердый как сталь, прорезался через ее слова.
– Мне не так легко все тебе объяснить, – сказал он. – Поэтому я не стану ходить вокруг да около. Я пытаюсь тебе объяснить, Лайза, что я хочу, чтобы ты родила мне моего ребенка.
Лайза откинула одеяло и встала с кровати. Ей было нечего делать. Нужно было только дождаться сантехника, чтобы тот исправил кран в ванной – он немного подтекал. Кроме того, она собиралась набросать уведомление о своем уходе из «Хадсона, Штейна, Гесса и Мейсона».
Дрожа от холода, Лайза натянула хлопковую черную водолазку и бежевые вельветовые брюки, пошла в кухню и зажгла там свет. Кухня не была слишком веселым местом. Она была почти такой же мрачной, какой чувствовала себя сама Лайза. Она открыла дверцу полки и достала банку с кофе. Она и не могла чувствовать себя по-иному после событий прошлой ночи.
Накануне вечером она отозвалась о своем бывшем муже как о человеке, который не успел остепениться. Это было правдой, но лишь до некоторой степени. На самом деле он был настолько зациклен на себе, что на всех остальных ему было глубоко наплевать. Но по сравнению с Фрэнком он был просто святой.
Лайза насыпала кофе в кофейник и поставила его на огонь.
Что в ней есть такое, почему она притягивает к себе таких эгоистов? Хотя, конечно, между ее мужем и Фрэнком огромная разница. Ее муж ничего не делал, он просто плыл по течению, надеясь приплыть к заветной цели. Фрэнк? О, Фрэнк ставит себе цель и идет к ней напролом, с силой баллистической ракеты. Мейсон всегда добивается того, чего желает. И теперь он желает наследника.
Лайза сняла с огня кофе, который уже закипел и начал переливаться через край. Она налила в кружку темную крепкую жидкость и перешла в гостиную.
Ну и нервы у этого человека! Какая наглость и высокомерие!
– Я хочу, чтобы ты родила мне моего ребенка, – повторила вслух Лайза. Она отхлебнула глоток кофе, поморщилась и сделала еще один глоток. – Я хочу, чтобы ты отправился к черту, Фрэнк! – сказала она, и ей стало грустно.
Конечно, она должна была ответить ему только так. Лайза вздохнула и села на диван, не выпуская из рук кружки с кофе. Вся беда в том, что у нее не хватило духу ответить ему именно таким образом. Она только уставилась на него с открытым ртом, потом нелепо хихикнула и с изумлением спросила:
– Чего вы хотите?
– Я серьезно все обдумал, – сказал он. Потом он расстегнул пиджак, поглубже засунул руки в карманы и начал вышагивать по террасе. Он делал это не нервничая, спокойно, так, как делал это на работе, когда высказывал свои соображения по какому-либо делу.
Он все говорил и говорил, а Лайза после первых слов уже больше ничего не слышала. Она решила, что Фрэнк просто сошел с ума.
– До свидания, Фрэнк, – прервала она его на самом важном месте его блестящих рассуждений.
Он посмотрел на нее так, что его взглядом можно было убить лошадь.
– Ты слышала хотя бы одно слово из всего, что я говорил здесь? – Он подошел к ней и крепко ухватил ее за плечи. – Ты ничего не слышала, так ведь?
Это что, была шутка? Кто знает, каким чувством юмора обладают люди в наше время?
– Я сказал, что мне нужен ребенок.
Она с ужасом поняла, что он говорит совершенно серьезно.
– Мне нужен сын. – Он помолчал, потом добавил: – Конечно, будет неплохо, если родится дочка. Наверное, лучше сказать, что мне нужен ребенок.
– Ребенок, – тупо повторила Лайза.
– Да, – нетерпеливо подтвердил он.
Ребенок. Он требует его от женщины, которая работает у него. Он говорит об этом так спокойно, будто просит задержаться на часок на работе!
– С годами я старею, – продолжал он. – Скоро мне будет сорок, и если мне суждено быть отцом, настоящим отцом, а не тем, кто сидит в инвалидном кресле, то мне следует поторопиться.
Он продолжал рассуждать, что ей не следует думать, что эта идея возникла у него случайно, что он много узнал о новом, нетрадиционном типе семьи и так далее, до тех пор пока наконец до нее полностью не дошли его слова. Она просто вспыхнула от ярости.
Ублюдок! Крыса! Мразь!
– Лайза! – резко окликнул он ее. – Ты меня слушаешь?
– Да, – отрезала Лайза, вырываясь из его хватки, – конечно, я вас слушала. Я слышала самые оскорбительные вещи, которые может высказать только чудовищный эгоист. Самые наглые предло…
– Черт возьми, ты меня не слушала! Я же не предлагаю тебе брак или еще какую-то чушь! Я предложил тебе…
– Я понимаю, что вы мне предложили, – ответила Лайза, протискиваясь мимо него. – Где телефон?
– Лайза, черт вас побери, подождите!
Но она не ждала. Она вызвала такси и, когда машина приехала, уже стояла на тротуаре. Она категорически запретила Фрэнку провожать ее домой. Водитель такси и швейцар делали вид, что ничего не слышат. Фрэнк был багровым от ярости.
– Проводите леди до самой двери, – приказал он, всовывая в руку водителя банкноту. Потом он развернулся и вошел в здание.
Лайза подумала, поднимаясь с дивана и отправляясь на кухню, что, возможно, в последний раз видела тогда Фрэнка Мейсона. С ее стороны просто сумасшествие появиться на работе в понедельник утром. Она сжала челюсти и снова налила себе кофе. Забудь заявление об уходе. Придется просто послать телеграмму, резкую и лаконичную, с требованием, чтобы он написал нормальную рекомендацию-отзыв о ее работе и сразу же переслал ее с курьером! И пусть попробует не сделать этого. Тогда она сразу же пойдет к Хадсону, Штейну и Гессу и расскажет им, какой гнусный у них партнер. И пусть он застрелится со всеми своими угрозами!
