— Да. — По спине у нее пробежала легкая дрожь, нельзя сказать, чтобы неприятная. — Я очень рада, что они тоже пришли.
— И кино тебе понравилось?
— Ах… да, конечно, фильм прекрасный. Разумеется, она не собиралась признаваться дочери — да и кому бы то ни было, — что даже за миллион долларов не смогла бы пересказать содержание фильма.
Ее голова была занята совсем другим!
Броуди заглянул к Хейли, как только они с Джоди вернулись домой. Девушка сладко спала, лицо ее немного порозовело.
Он вышел из комнаты и, уложив Джоди, снова спустился вниз.
В это время явился Джек.
— Привет, папа. — Он зевнул. — Я иду спать. До завтра!
— Спокойной ночи, сынок! — Броуди сильно, по-мужски обнял его. — Приятных снов!
Джек поднялся к себе, а Броуди пошел в кухню, где налил себе в высокий стакан холодного молока. Он заметил на стойке пакетик шоколадных конфет и взял себе парочку.
Отнеся поднос с ужином в гостиную, он удобно устроился в любимом кожаном кресле, включил телевизор и принялся ждать, какой объявят счет.
Счет был 2:2.
Он снял с шоколадной конфеты серебристую обертку и принялся с наслаждением жевать ее, полностью сосредоточившись на игре.
* * *
Лишь только Кенни заснула, как ее потревожил звук, доносившийся со стоянки. Она посетовала на судьбу и перевернулась на другой бок.
Но звук не прекращался. Машина работала вхолостую, вероятно, водитель кого-то подвез и они беседовали. В машине работал приемник, и музыка вырывалась из открытого окна. «Вчерашние воспоминания». Когда она узнала знакомую мелодию, сон словно рукой сняло. Она подскочила на постели. У нее бешено заколотилось сердце и пересохло в горле. Это была песня группы «Блэк бутс» — рок-группы из Орегона, собиравшей полные стадионы восхищенной публики. Они трагически погибли в авиационной катастрофе пять лет назад…
Но она успела побывать на их концерте в Сиэтле.
Когда ей было семнадцать лет. Девять лет назад, в этом же месяце. И всякий раз, когда она слышала эту песню, у нее по коже пробегали мурашки. Как и сейчас.
Кендра застонала и обхватила себя руками. «Вчерашние воспоминания»! О Господи, только бы вернулись мои собственные воспоминания! — в отчаянии думала она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
Посттравматическая амнезия, так это называют доктора. Проще говоря, она потеряла память.
И потеряла двадцать четыре часа из своей жизни.
Пока воспоминания об этих часах не вернутся, она не сможет ответить на вопрос, который изо дня в день мучает ее.
Кто же отец ее дочери?
На следующее утро Меган заявила, что у нее болит горло, и она беспрерывно чихала.
— Придется тебе сегодня посидеть дома. А то заразишь свою подружку Джоди, — заявила Кенни.
Но когда она позвонила, чтобы отменить визит Меган, Броуди сообщил ей, что Джоди тоже немного простужена.
— Привези ее, — попросил он. — Я их не выпущу из дома. С ними будет все в порядке… а вместе им будет веселее!
Взглянув на умоляющее лицо Меган, Кендра сдалась.
— Ладно, — пробормотала она. — Мы будем в два часа.
Когда они приехали на Колдер-стрит, Броуди вышел им навстречу. На нем была распахнутая рубашка и обрезанные джинсы. Ноги у него были босыми, а волосы — влажными.
Когда он наклонился к машине, Кенни почувствовала запах хлорки. Наверное, он только что из бассейна, подумала она.
— Привет, — обратился он к ней, а потом к Меган: — Иди в дом, куколка! Джоди на кухне.
Меган схватила коробку, которую ей вручила мать, и ускакала.
— Спасибо, — сказала Кенни. — Теперь я все успею…
— Не очень-то весело провести субботний вечер в мотеле! — ответил Броуди. — Приходи к нам на обед.
Кенни знала, что должна придумать какой-нибудь предлог, но голова ее почему-то отказывалась работать.
— Нам придется провести в мотеле много вечеров, — ответила она наконец. — Так что нужно привыкать. Кроме того, я не хочу навязываться.
— Ты и не навязываешься.
Она почувствовала, что роняет себя в его глазах, и насторожилась: о чем она думает? Она не могла отрицать, что он ее привлекает, да и сама, судя по всему, тоже была ему небезразлична. Но она ни за что не хотела серьезно связываться с ним. Стоит только переступить невидимую грань, расслабиться, и ее тайна выплывет наружу. Можно представить, какими глазами на нее будет смотреть Броуди. При этой мысли Кенни невольно поежилась. Наверняка позлорадствует в душе, а может, и не только в душе, что эта высокомерная штучка Уэстмор получила по заслугам!
Таково будет его мнение, и он не преминет его высказать! Но она никогда этого не допустит. У нее еще осталось немного гордости, и она ни за что не поставит себя в такое положение, когда Броуди Спенсер — или любой другой мужчина — будет глумиться над ее несчастьем.
— Нет. Я заберу Меган до ужина, — сказала она. — Думаю, к тому времени они вдоволь наиграются.
Ее голос звучал напряженно, даже чопорно. Броуди поднял брови, но спорить не стал.
— Тогда приходи в шесть.
Его голос звучал так же холодно, как и ее. Полная противоположность тому радушному приему, который он ей только что оказал.
Вероятно, оно и к лучшему, решила Кенни. Чем большее расстояние она между ними установит, как физически, так и эмоционально, тем безопаснее!
От Броуди она направилась в «Роузмаунт», чтобы поговорить с четырьмя садовниками, ответившими на ее объявление.
Она проводила встречу на воздухе, в огороженном решетками бельведере, у фонтана. В конце концов она наняла того, кто значился в списке последним, — местного жителя средних лет по имени Фрэнк Янг. Он представил отличные рекомендации, в том числе блестящую — от доктора Джемисона, за чьими садами ухаживал много лет.
Кенни осталась очень довольна своим выбором и долго беседовала с Фрэнком.
— Я слышал, вы планируете управлять «Роузмаунтом» самостоятельно. — Фрэнк набил трубку и искоса взглянул на дом сквозь ароматную пелену сине-серого дыма. — Дом, однако, большой. Сколько у вас комнат, миссис Уэстмор?
— Шесть спален наверху и одна на первом этаже. Есть еще и спальни поменьше в помещениях для слуг.
— Что ж, желаю удачи в ваших делах. — Он открыл дверцу своего фургона. — Это, безусловно, великолепный старинный дом… но в некотором смысле и мавзолей, если можно так выразиться. — Он залез в машину, закрыл дверь и добавил через открытое окно: — Его надо немного оживить, а для этого нет ничего лучше детворы! — Глаза у него заблестели. — У нас с женой их семеро, и могу сказать, что ничто так не превращает дом в человеческое жилище, как дети. Ну… — он включил мотор, — очень вам признателен за то, что наняли меня, миссис Уэстмор. Мне не терпится начать здесь работать, это будет настоящее удовольствие!
