ГЛАВА ПЯТАЯ
У Майкла внутри все словно оборвалось. Закружилась голова – как будто ему нанесли неожиданный удар. В темноте он молча глядел на Джоанну.
Серп луны бросал причудливые тени на ее лицо, но Майкл видел, что в ее глазах блестят слезы. Кроме слез, там было что-то еще – кажется, настороженность и беспомощность. В нем с новой силой вспыхнуло стремление защитить Джоанну. Хотелось прижать ее к себе и заслонить от всего, что заставляло ее смотреть на мир с такой болью. Этот взгляд просто разрывал ему сердце.
– Что? – Майкл помотал головой. Да нет, наверное, он просто неправильно ее понял. Это невозможно! – Как ты сказала?
Джоанна попыталась улыбнуться, но тщетно. Уже не в силах сдерживать себя, она вцепилась в его руку. Черт с ними, с гордостью и независимостью! Рука Майкла вдруг показалась единственной надежной опорой в жизни. Ей была совершенно необходима исходящая от Майкла сила.
– Ты уверен, что хочешь это знать? – с трудом произнесла она.
– Да, – твердо ответил Майкл. – Расскажи мне все. – Чувствуя, что Джоанна никак не может решиться, он подвинулся поближе, обнял ее за плечи и притянул к себе.
Джоанна не протестовала – на это у нее просто не было сил. Прикосновение Майкла неожиданно придало ей уверенности, и она начала говорить:
– В тот день, когда ты пришел сюда, чтобы сообщить мне о… гибели Брайана… я услышала о нем впервые за шесть недель.
Майкл был в шоке, сотни вопросов пронеслись в его сознании. Но он промолчал. Время спрашивать еще придет, и тогда он решит эту головоломку. Сейчас ему не хотелось прерывать Джоанну. Вдруг он собьет ее вопросом и она замолчит…
– Продолжай, Джоанна.
Подняв руку, она вытерла слезы.
– Я не видела Брайана с того дня, когда он узнал, что я беременна. – Не в силах взглянуть на Майкла, она уставилась на ступеньки крыльца. – Мы ведь не планировали этого, Майкл, просто так получилось. Когда врач сказал мне, я сначала была ошеломлена, но потом ужасно обрадовалась… Это показалось мне самым волшебным событием в моей жизни. Ребенок… У меня будет ребенок… – Джоанна грустно усмехнулась, вспоминая тот день, испытанные тогда удивление и благоговение. – Мой собственный ребенок. Наконец-то моя мечта исполнится. Впервые за всю жизнь у меня будет семья, настоящая семья. Не могу тебе передать, что я чувствовала в тот момент. – Джоанна перевела дыхание. – Я была так возбуждена… никак не могла дождаться прихода Брайана. Вообще-то у нас были некоторые… проблемы, и я надеялась, что ребенок нам поможет. – Джоанна сделала паузу и вздохнула.
Майкл обнял ее покрепче. Продолжение и страшило его, и возбуждало любопытство.
– В ту ночь, когда я сказала Брайану, что у нас будет ребенок… он… пришел в бешенство. Ты себе не представляешь, в какой он был ярости… – Покачав головой, Джоанна расплакалась, и слезы градом покатились по ее щекам. – Я просто не понимала его реакцию! Потом он заявил, что ребенок свяжет его по рукам и ногам! У него такие планы, и ребенок вовсе в них не вписывается. Это будет для него… обузой. Он обвинил меня… что я сделала это нарочно, желая привязать его к себе!
Джоанна наконец решилась взглянуть на Майкла. Его лицо выражало сосредоточенность, глаза были очень серьезны. Пожалуй, впервые она видела его таким серьезным, даже немного испугалась.
– Но я же не нарочно, Майкл, – прошептала она. – Я бы никогда так не поступила. А Брайан мне не верил… – Слезы помешали Джоанне говорить: в ушах ее все еще звучали слова, которые Брайан бросил ей. Воспоминания о боли и страданиях, которые она испытала, были до сих пор живы. – Он поставил вопрос ребром: или он, или ребенок. Сказал, что я должна решить немедленно. Потом хлопнул дверью… и больше я его не видела.
– Боже мой… – Майкл обнял ее и прижал к себе.
Слова Джоанны повергли его в ужас, смешанный с яростью. Майкл помнил, каким отвратительным мог иногда быть Брайан, но чтобы отказаться от собственного ребенка!..
Он покрепче прижал к себе плачущую Джоанну и принялся гладить ее волосы, ласково шепча что-то на ухо. Старший из братьев, он не в состоянии был понять, что руководило действиями Брайана. Ведь дети – это Божий дар! Чудо, которому нет равных. Как же может мужчина отвернуться от своей крови и плоти?
Он думал и о том, что увидел в глазах Джоанны в тот момент, когда она повторила ему слова Брайана. Господи, что же она должна была чувствовать в тот день! Даже теперь, спустя столько месяцев, рана в ее сердце еще не затянулась. Да что там – такая боль не пройдет никогда. Майкл еще крепче прижал ее к себе, чувствуя, как колотится ее сердце, как от плача вздрагивают плечи. Джоанна пыталась держать себя в руках, упорствуя в своей гордости и независимости, – а впрочем, за что еще было ей цепляться? Это очень тронуло Майкла.
– Джоанна, расслабься, – уговаривал он, гладя ее по волосам. – Не надо меня бояться. Даже мамы порой нуждаются в тепле и поддержке.
Слова Майкла словно отворили невидимую дверь – зарыдав, Джоанна вцепилась в его куртку и спрятала лицо у него на груди. Годы боли, одиночества, отсутствия любви словно воплотились в этом потоке слез.
Майкл был сильным и каким-то очень теплым, от него веяло такой надежностью… Несмотря на страх показать свою уязвимость, с ним, как ни с кем другим, Джоанна чувствовала себя в безопасности. Она знала, что не сможет вечно опираться на него, но пусть хоть на мгновение… Совершенно незнакомое чувство, но такое… такое удивительное!
Никогда раньше Джоанна не испытывала ничего подобного, рядом с ней просто никогда не было никого, кто мог бы разделить ее боль, ее слезы. Но теперь тщательно воздвигавшиеся ею барьеры, казалось, были сметены в один миг. Джоанна ощущала, как стремительно растет ее чувство к Майклу; такое сильное, такое яркое – оно и пугало, и изумляло ее.
Сознавая свою беспомощность, Майкл ошеломленно прижимал к себе Джоанну, гладил ее волосы, спину. Пусть она почувствует тепло его рук, его присутствие. Пусть выплачется в этой тишине и темноте.
Измученная, Джоанна вытерла рукой мокрые щеки, тяжело вздохнула и вновь спрятала лицо на груди Майкла. Тепло его тела словно бы просачивалось в нее, принося утешение. На улице было не холодно, но от пережитого Джоанна вся дрожала. Шмыгая носом, она положила руку Майклу на грудь. Какая мягкая у него рубашка… До сегодняшнего вечера она и не думала, что Майкл тоже умеет страдать. У них обоих оказались свои тайны, своя боль, и это словно бы связало их невидимыми узами.
– Майкл… – Она взглянула на него из-под влажных ресниц.
– Что, солнышко? – прошептал он в темноте, отводя волосы с ее мокрого лица.
Глаза Джоанны припухли, нос покраснел, но она была все так же прекрасна.
