Ну и вдобавок сам Кэрмоди. Трудно надеяться на то, что субъект вроде него будет вести себя прилично, а следовательно, мужчина, соединивший свою жизнь с Хеллер Мор, должен быть готов к присутствию этого раздражителя. В конце концов, он отец ее детей, всех троих, и как таковой имеет право общаться с ними, пусть даже не очень часто. Не слишком заманчивая перспектива для мужчины, как бы он ни желал помочь Хеллер. Она, разумеется, очень даже нуждается в этой помощи, но, чтобы взвалить на себя такое бремя, надо быть преданным ей всей душой.
Нет, нет, хоть он и восхищается мужеством Хеллер, ее самоотверженностью, ее женским обаянием, чары которого так сильно на него действуют, вступать с ней в серьезные отношения было бы чрезвычайно глупо. Он сделал то, что посчитал своим долгом по отношению к Коди. Теперь самое время отступить назад. Как неразумно было его поведение в тот день! Мало того, что он отвез Хеллер на работу, так он еще проведал детей и отпустил няню! А этот поцелуй!
При воспоминании о нем он издал громкий стон. Знать бы, что, едва он коснется ее губ, им овладеет такое волнение! Он даже теперь не может с уверенностью сказать, что произошло бы дальше, не помешай им этот маленький дьяволенок. Подумать только, его спас от самого себя вопль малыша! Нет, ноги его там не должно быть. И не будет, недаром же он всегда считал себя человеком разумным, хладнокровным, с гипертрофированным чувством долга. И гордился этим. Но все повернулось иначе.
Он вовсе не собирался ехать к ней. Все то время, что он сидел дома с распухшим коленом, он поздравлял себя с тем, что принял столь мудрое решение. И все же его терзало любопытство: как-то там справляется со своей оравой Хеллер? Здоровы ли дети? И как чувствует себя она? Как ни глупо, ему даже хотелось узнать, наладилась ли семейная жизнь у подруги Бетти. Смотря спортивные передачи, старые фильмы и бесконечные ток-шоу, он ловил себя на том, что вдруг вспоминает какие-то слова или движения Хеллер, поворот головы в тот или иной момент, что думает не о забитых перед ним на экране голах, а об их поцелуе и о том, что могло бы произойти между ними, если бы не Дейви. И все же, говорил он себе, точка поставлена. Говорил до той самой секунды, пока не повернул свой седан в сторону квартала, где жила Хеллер.
Ему сказочно повезло. Перед домом стояла старая машина Хеллер — значит, она не на работе. До слуха Джека донеслись голоса ссорящихся детей и перекрывавший их рев малыша.
— Это твоя работа!
— Вовсе и не моя! А твоя!
— Ну и что, если моя? Ты отвратительная девчонка, дура набитая, я тебя ненавижу!
— Не смей так говорить! Мама не позволяет ненавидеть!
— Тоже мне нашлась!
— Я скажу маме!
— Ну и говори! Ябеда-колябеда! Крыса вонючая!
— Заткнись!
— Плевать я на тебя хотел!
По хорошо знакомым ему признакам Джек понял, что сию минуту ссора перерастет в драку. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он взлетел по ступенькам крыльца, распахнул дверь и вбежал в комнату. Коди и маленькая девочка лет шести в светлых кудряшках, сцепившись в комок и молотя друг друга руками и ногами, катались по дивану, а рядом стоял Дейви и, глядя на них, рыдал так отчаянно, будто ему ампутировали без анестезии ногу. С другого конца дома к ним спешила Хеллер, поразившая его бледностью лица, но Джек опередил ее, ухватил каждого драчуна за край одежды и растащил в стороны, прорычав устрашающим басом:
— Хватит! Довольно!
Коди и девочка онемели от неожиданности. Закинув головы назад, широко раскрыв рты, они взирали на него с таким изумлением, с каким, наверное, Аладдин смотрел на впервые явившегося ему джинна. Хеллер тут же подхватила Дейви, протащила его через всю комнату и, обессиленно рухнув на стул у обеденного стола, усадила себе на колени.
— Так-то лучше будет, — сказал Джек драчунам, хотя все его внимание было обращено на Хеллер. Он оттолкнул Коди в один угол дивана, а девочку — в противоположный и пригрозил им пальцем. — Через минуту я займусь вами, а пока суд да дело, сидеть тихо!
Коди, устыдившись, потупился, а маленькая девчушка — бесспорно, его сестра — с вызовом откинулась назад, сложила ручки на груди и своими голубыми, как у матери, глазами метала молнии в сторону Джека. Еще одно исчадие ада! Он немедленно пленился ею, хотя, судя по всему, чувство это не имело взаимности. Под ее пронзительным взглядом он повернулся и пошел к маленькому столу, заставленному грязной посудой, за которым сидела Хеллер, облокотившись о столешницу и спрятав лицо в ладонях, так что Дейви оказался прижатым ее руками к груди. Джек уселся рядом на стул.
— Хеллер!
Она с трудом подняла голову, на ее губах появилась обычная усталая полуулыбка. Джек увидел по ее глазам, что она страдает от боли, и моментально догадался о причине.
— Мигрень?
Она стиснула зубы и попыталась кивнуть головой, но, не в силах сделать даже это простейшее движение, сглотнула слюну и прошептала:
— Голова раскалывается на части!
Дейви вздохнул и, вытирая слезы с глаз, потерся личиком о ее грудь. Джек встал и направился к шкатулке, из которой в прошлый раз Хеллер на его глазах вынимала аспирин. Вдруг раздался гневный возглас протеста, заставивший его обернуться. Дочка Хеллер выгнулась дугой, чтобы ногой достать до брата, и теперь пинала его в бедро.
— Немедленно прекратить, юная леди! — приказал Джек привычным тоном директора, и девочка, метнув на него убийственный взгляд, убрала ногу. Джек принес и поставил перед Хеллер пузырек с аспирином и стакан воды. — Примите пока аспирин, а я тем временем сделаю кофе. Кофеин иногда хорошо помогает в подобных случаях.
Хеллер безропотно повиновалась, а Джек поставил на огонь кофейник, выждал, пока он закипит, и, возвратившись в гостиную, выжидательно уставился на надувшихся детей, переводя пристальный взгляд с одного на другого. Первым не выдержал Коди.
— Это все она виновата — взяла и выпила мое какао, почти всю чашку, — заявил он спустя какую-нибудь секунду.
— У тебя было больше, чем у меня, жадюга!
— Но я же и сам больше!
— Тогда…
Джек, придержав огромными ладонями драчунов, заставил их замолчать.
— Довольно! — твердо сказал он. — Я не желаю разбираться, кто прав, кто виноват. У мамы болит голова, от ваших споров ей становится еще хуже. — Оба с виноватым видом посмотрели в сторону матери, но Джек не обратил на это внимания. — Уж если вам так необходимо ссориться, отправляйтесь во двор, но — предупреждаю — никаких драк, не то мне придется опять вмешаться, и тогда вам не поздоровится. Понятно?
Оба мрачно кивнули. Джек выпрямился.
