Они вошли в уютно обставленную гостиную, со стенами, обитыми деревянными панелями, и большим бежевым ковром на полу. Мебели было немного: софа, несколько удобных кресел и пара журнальных столиков с лампами. Окна выходили на две стороны и были плотно занавешены бежевыми задрапированными шторами. В одном конце комнаты располагалось некое подобие кухни и столовой с розовой электрической плитой, раковиной и посудомоечной машиной. У окна стоял стол и пара стульев.
— Он вас ждет, — сообщил Расти.
— У него все в порядке? — спросил Кен. — Не лихорадит?
— Да, все нормально. Он в постели. В комнате в конце коридора.
— Я пойду с тобой? — спросила Мерели, когда Кен и Расти направились по узкому коридору.
— Нет, — быстро ответил Кен. — Я тебя позову, когда он будет готов.
Мерели уселась на софу и стала рассматривать развешанные по стенам фотографии в рамках: Расти, сидящий в одноместной двуколке с впряженной в нее красивой лошадью; Текс, стоящий с той же самой лошадью, — одна его рука у животного на шее, словно он ласково похлопывает его.
У Мерели хватило ума догадаться, что Расти — кучер Текса.
Прошло немного времени, и Кен позвал:
— Мисс Максвелл, не подойдете сюда? Пожалуйста.
Она встала и прошла через узкий коридор, миновав маленькую комнату, где стоял диван, полки с призами, кресло, журнальный стол с лампой, затем небольшую, но современную ванную, и наконец вошла в комнату в конце коридора. Там стояла кровать, прикроватный столик с лампой, телефоном и маленьким радиоприемником на нем. Остальная мебель была встроена в обитую деревом стену — комод и большой стеллаж с одеждой, куда было вмонтировано широкое зеркало.
На кровати на подушках лежал Текс. Его грудь и левая рука были плотно забинтованы. С одной стороны с озабоченным видом стоял Расти. Когда на пороге появилась Мерели, Текс улыбнулся:
— Привет.
— Привет, — ответила Мерели и немедленно вспыхнула, оттого что Кен внимательно наблюдал за ней. Впервые ей пришло на ум: а слышал ли Кен, какую песню пел Текс, когда в него выстрелили. Но сейчас не время беспокоиться об этом.
— Помогите мне сменить ему повязки, — сказал Кен и принялся за работу. Бинт пропитался кровью. Он повернулся к Расти: — Тебе нет нужды оставаться. Иди лучше в другую комнату.
С облегчением, ясно отразившемся на лице, Расти торопливо вышел.
Приступив к знакомой работе, Мерели снова стала просто квалифицированной медсестрой и ловко помогала Кену. Когда бинты были сняты, Мерели увидела дыру в левом плече Текса. Она чуть не задохнулась от ужаса, когда осознала, что, пройди пуля в нескольких дюймах ниже, попала бы как раз в сердце. Текс наблюдал за Мерели с легкой улыбкой, но ничего не говорил. Девушка и доктор тоже молчали.
Наконец, когда рана была промыта, свежая повязка наложена, на Текса надета пижама и постельное белье поправлено, раненый вздохнул и произнес:
— Спасибо.
— Через несколько дней будешь в порядке, — ободрил его Кен. — Я приеду послезавтра вечером и осмотрю тебя.
— А как насчет хорошенькой медсестры? — полюбопытствовал Текс. — Она тоже приедет?
Кен громко захлопнул сумку и поднялся.
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
Потом, обойдя кровать, он взял Мерели за руку и повел девушку из комнаты. Оглянувшись через плечо, она улыбнулась Тексу:
— До свидания. Береги себя, — и вышла в гостиную. За ней Кен.
В гостиной беспокойно вышагивал Расти.
— Ну как? Все в порядке?
— Все хорошо, — ответил Кен. — Просто недельку ему нужен полный покой.
Расти нервно потер ладонями лицо.
— Я постараюсь. Но я не могу оставаться с ним здесь все время. Я должен тренироваться и ухаживать за его лошадьми, а завтра вечером я выступаю в бегах.
— Ну что ж, думаю, он без проблем побудет несколько часов один.
— Но он хочет поехать завтра вечером на гонки.
Кен нахмурился:
— А вот этого он не должен делать.
Расти пожал плечами:
— Я знаю. Но только никто его в этом убедить не может.
— Я скажу ему. — И Кен снова отправился в спальню Текса.
Мерели и Расти переглянулись, но промолчали. Через несколько секунд Кен вернулся.
— Я думаю, он станет вести себя как следует, — ответил на их немой вопрос доктор.
Мерели попробовала ухватиться за этот шанс.
— Я могла бы приехать и остаться с ним завтра, пока будут идти гонки. Их наверняка покажут по телевизору. Мы сможем посмотреть вместе. Здесь есть телевизор?
— Где-то есть маленький, — кивнул Расти. — Но у нас нет хорошей антенны, он плохо показывает.
Лицо Кена словно окаменело.
— Я считаю, что нет никакой необходимости вам приезжать сюда, мисс Максвелл, — заявил он и легонько подтолкнул ее к двери. — Нам пора возвращаться.
Когда они спускались с крылечка, Расти сказал им вслед:
— Спасибо, что приехали, док. И вам, сестра.
Они сели в машину и двинулись в обратный путь. Немного помолчав, Мерели спросила:
— Так это сюда ты поехал вечером, когда вытащил меня из участка?
— Да. Сразу после того, как мне позвонила ты, позвонил Расти и умолял приехать в Саратогу и позаботиться о Тексе. Я знал, что должен, вот и поехал.
Мерели спокойно произнесла:
— Спасибо. Спасибо, что сделал это.
Он бросил на нее быстрый взгляд, но ничего не ответил.
Они долго ехали в полном молчании. Мерели понимала, что жестоко ранит Кена. Он любит ее и думал, что она тоже его любит. А потом она обратила внимание на другого мужчину — на мужчину, с которым едва была знакома. Но нет. Она любит Кена, она ужасно его любит. А что именно чувствует к Тексу Ховарду — Мерели просто не понимала. Участие? Симпатию? Физическое влечение? Разве достаточно для того, чтобы отказаться от Кена?
Она придвинулась к нему как можно ближе.
— Кен…
— М-м?
— Я люблю тебя.
Она почувствовала, как он напрягся.
— Разве?
— Ты же знаешь, что да.
Машина шла все быстрее.
— Ты выбрала странный способ показать это.
— Просто потому, что я пошла на ярмарку, хотя ты был против?
— Да. И еще потому, что так глупо ведешь себя с этим парнем, Тексом.
— Но ты и мои чувства к тебе здесь совершенно ни при чем.
Он лишь с горечью резко выдохнул:
— Ха!
— Да, я это и имею в виду. Я не знаю, почему он интересует меня.
— Не знаешь? А ты никогда не слыхала такого коротенького слова — секс?
— Не будь глупым. Просто мне жаль его. Мне кажется, ему здорово не везет.
— Возможно, он это заслужил.
— Ой, перестань. Ты ведь не думаешь, что он заслужил, чтобы в него стреляли?
