— Если хотите, я могу поговорить с ней…
Она осеклась, потому что в то в это время открылась парадная дверь и вошли четверо мужчин. Один из них, судя по небрежной прическе и одежде, являлся советником по наркотикам. Остальные трое были аккуратно подстрижены и носили усы. Полисмены, тут же подумала Патти и оказалась права. Как объяснил Алекс, полиция и советники решили провести совместное совещание чтобы выработать единое мнение о целесообразности открытия игорных домов.
— Поскольку вы один из главных защитников этого предложения, ваше присутствие здесь только справедливо, — сказал Грин, и остальные кивнули, приняв его заявление за чистую монету.
Патти поджала губы. Типичное поведение президента корпорации: купить себе «рабыню», а потом пытаться заручиться ее поддержкой при решении политических дел!
Может, она неверно судила и о других его качествах? Как можно иметь дело с человеком, который строит из себя пылкого влюбленного, а через минуту становится прозаичным, словно, облако пыли?
Началось совещание, и девушка испытала чувство замешательства. Как-никак, они специалисты в своем деле, а она всего лишь инструктор ритмической гимнастики, которой нравится участвовать в игровых шоу.
Однако вскоре Патти справилась с комплексом неполноценности и стала прислушиваться к выступавшим.
Как советники, так и полицейские были озабочены в первую очередь возможностью проникновения в город преступных шаек.
— Южная Калифорния — настоящий рай для мафии, поскольку наше население разобщено и равнодушно — высказался сержант, отвечавший в полиции за связи с общественностью.
Как поняла Патти, два других полицейских были агентами по борьбе с наркотиками и охране общественной нравственности.
— Да, этим ребятам палец в рот не клади, — согласился Фрэнк Страуб — «Меня это особенно волнует, так как организованная преступность тесно связана с распространением наркотиков.
Патти погрузилась в задумчивость. Речь шла о таких проблемах Ситрес-Гроува, с которыми ей раньше сталкиваться не приходилось. Однако она имела право высказаться и воспользовалась им.
— Я, конечно, не специалист и сама протестовала бы против покера, если бы была уверена, что сюда нагрянет толпа чужаков, — сказала она. — Но разве легальный, честный игорный бизнес под контролем местных властей не положит конец разным подпольным притонам?
Собравшиеся согласились, что это вполне возможно.
— Весь вопрос именно в контроле, — признал сержант. — Но как узнать, честен ли этот бизнес.
Совещание продлилось еще с четверть часа. Сержант согласился связаться с полицией поселков, в которых разрешены азартные игры, и попросить их поделиться опытом.
— Кажется, от меня было не так уж много проку — сказала Патти, когда они с Алексом вышли на улицу. — Но думаю, эти люди преувеличивают опасность.
— Посмотрим, когда узнаем, чем это обернулось для других городов. — Алекс властно обнял ее за талию. — Ну что, выкинем что-нибудь неожиданное продолжительностью часа в два.
Волей-неволей Патти пришлось рассмеяться.
— Предоставляю это вам.
— Что ж, в таком случае…
Полчаса спустя они въезжали на стоянку неподалеку от центральной площади Лидо-Вилидж — поселка, стоявшего на берегу Ньюпортской бухты — Патти с наслаждением вдыхала соленый морской воздух.
— Я не была здесь несколько месяцев, — призналась она.
— Тем лучше. Надеюсь, не станете возражать против ленча?
— Что, снова жареные цыплята навынос? — съязвила Патти.
— Ну, если вам так хочется… — Он шагнул к сиденью водителя.
— Нет! Я пошутила! Честное слово!
— Рад слышать.
Они отправились гулять по набережной, рассматривая витрины магазинов и любуясь покачивающимися на волнах яхтами, и вскоре набрели на лавочку, торговавшую кофе-эспрессо и сандвичами. Патти выбрала себе сандвич с тунцом, а Алекс — с копченой говядиной. Выйдя наружу, они уселись за круглый столик и принялись за трапезу.
Морской воздух пахнул солью и навевал мысли о русалках и затонувших галеонах. Патти казалось, что они уехали из Ситрес-Гроува за тридевять земель и попали в совершенно другой, экзотический мир.
— Когда я был мальчишкой и жил в Бостоне, то часто мечтал о море, — задумчиво произнес Алекс, не отрывая глаз от воды. Неподалеку двое молодых людей отводили от причала яхту с разноцветными парусами.
— Не могу представить вас драящим палубу и разукрашенным татуировкой в виде голых женщин, — призналась Патти.
Алекс издал суховатый смешок.
— Наверно, такие мечты посещали меня потому, что я уже тогда чувствовал себя немного скованно:
— А почему вы не занялись акварелью? — спросила Патти и затаила дыхание, боясь, что рассердила его.
— Акварелью? — Грин казался сбитым с толку.
— Как ваша мать. — Она попыталась объясниться. — Я сказала это в шутку — вернее, наполовину всерьез. Вы говорили о ее любительских занятиях живописью как о величайшем творческом акте.
— В самом деле? — хмыкнул Алекс. — Ужасно напыщенно.
Успокоенная его прямотой, Патти рассмеялась.
— Так расскажите мне, почему вы — чувствовали себя ·скованно.
Алекс задумчиво пригубил чашку кофе со взбитыми сливками.
— Я действительно люблю свою семью. Мой отец инженер, а мать, как вы уже знаете, любит заниматься живописью. Старший. Брат — тоже инженер и партнер в отцовской фирме…
Он сделал паузу и посмотрел на проплывавший мимо буксир.
— Картинка получается чересчур безоблачная, — догадалась Патти.
Алекс кивнул.
— Я всегда интересовался техникой, но не мог смириться с тем, что мне суждено оставаться на заднем плане — младший брат, младший компаньон… И Бостон тоже начинал надоедать мне, хотя это прекрасный город. Дело в том, что я там вырос, всех знал, все знали меня, и будущее можно было предсказать заранее.
— И вы уехали на Запад? — спросила она. — Искать свое счастье?
— Можно сказать и так, — согласился Алекс. — Но если вы действительно хотите знать, что к чему, потерпите несколько минут. Вы поели?
— Да. Но что…
— Увидите. — Они поднялись и пошли к машине.
Патти взглянула на часы.
— Не может быть! Оказывается, всего половина первого. А мне показалось, что прошел целый день.
Алекс кивнул, затем лукаво спросил:
— Скажите, зачем вам часы, если вы любите действовать под влиянием момента?
Он включил заднюю скорость и выехал со стоянки. Патти, откинувшись на спинку сиденья, ответила:
— Приходится, иначе я постоянно опаздывала бы на занятия. Но я никак не могу привыкнуть надевать их каждое-утро. А вы?
