Узнать про него ей толком ничего не удалось, и от прямых расспросов пришлось перейти к обходным маневрам. Благодаря им Кире стало известно, что у него была девушка, которую он когда-то отбил у родного брата, но, когда они переехали в Штаты, девушка его бросила, и теперь Дэвид сильно переживает. Но разговоры разговорами, а что там было на самом деле, никто не знал.
Иногда она словно отрезвлялась и начинала понимать, что все происходящее — всего лишь ее каприз. Ну что такого? Подумаешь, увидела мужчину, решила, что влюбилась, начала собирать о нем справки. А он не интересуется ею нисколько. Он вообще про нее забыл. С таким же успехом можно любить Майкла Джексона. Или президента Соединенных Штатов. Страстной и нежной любовью. Можно даже умереть от любви, но объект воздыханий так никогда ничего об этом не узнает!
В эти редкие моменты просветления разума Кира часто задавала себе вопрос: уж не бредит ли она? Ведь раньше была разумная девочка: хорошо видела, где можно упасть и больно удариться, и всегда обходила такие места. А тут извольте — Дэвид, и все — с ног на голову!
Между тем, Дэвид был очень ненавязчив. Он редко снился ей ночами, не мерещился в толпе, не манил своим голосом из телефонных трубок, в общем — вел себя прилично, по сравнению с другими навязчивыми идеями. Но Кира, несмотря на все это, хорошо знала: она у него на крючке.
Потому что в ту памятную встречу, едва увидев его серые глаза, она словно выпила яду. И ее пронзило этой отравой: от макушки до самых ног. Может, он этого и не хотел. Да и она не хотела. Но так вышло.
…Когда именно стало ясно, что Эльза тоже охотится на Дэвида, Кира уже не помнила. Но как только это произошло, многое сразу объяснилось: например, почему Дэвид до сих пор не принимал участия в их совместных вечерах. Он работал шофером в их строительной фирме и фактически находился в распоряжении всех троих: Эльзы, Лео и Генри. А что стоило Эльзе поручать Дэвиду какое-нибудь важное дело именно в те вечера, когда Кира гуляла с ними вместе? Чтобы он не смог к ним присоединиться. Может быть, она и не догадывалась о чувствах Киры, но как потенциальную соперницу на всякий случай нейтрализовала. Кира стала вести себя осторожнее.
У них быстро образовался многоугольник с незаконченными пунктирными линиями, острыми углами и биссектрисами. Однажды, в качестве светского развлечения, они решили собраться в кафе и устроить «вечер откровений», где все должны рассказать о себе «что-нибудь этакое». Встреча обещала быть очень интересной, и Кира с удовольствием помчалась на нее. Но Дэвид опять не пришел.
Зато Эльза поведала, как сегодня ездила с ним «осматривать объект» — а объектом был крытый бассейн — и оба чуть не искупались там голышом. Потому что подрядчик для достоверности настойчиво предлагал всем свой объект опробовать, но при этом специальной амуниции не выдавал.
— В общем — ха-ха-ха, это было бы мило!
— Что?
— Лезть в воду с голым Дэвидом. А подрядчик решил, что он мой… ну вы понимаете… А я говорю: это же шофер! А он мне: ну и что? Кто не спит с персональными шоферами?
Лео и Генри все это чрезвычайно позабавило, а у Киры вызвало лишь холодную улыбку.
— Надеюсь, что Дэвиду все происходящее тоже показалось смешным? — спросила она вкрадчиво.
Эльза устремила не нее беспощадно-понимающий взгляд:
— Еще более смешным, чем ты думаешь, дорогая.
Лео тем временем внимательно осматривал полосатый берет Киры:
— Я в детстве, знаете ли, любил всякие женские развлечения. В отличие от соседских мальчиков, я умел не только кататься на скейте, но и вышивать, например.
— О, как интересно! — воскликнула Кира, зевая и поглядывая на входную дверь кафе.
— Да, вот здесь очень любопытная вязка. Это — крючок?
Кира ощупала макушку берета и нахмурилась:
— Нет там никакого крючка.
— Я имел в виду вязание крючком.
— А. Я не умею вязать.
Он вздохнул, с обожанием глядя на нее, как будто она только что призналась, что обладает черным поясом по вязанию, вышиванию и прочим видам домашнего спорта.
— Я так и думал! Вы просто сотканы из противоречий… Вы ставите нас в тупик своим э-э… внешним видом и полным отрицанием всякой творческой деятельности. Так кем же вы работаете? — Он явно робел перед ней.
— Внешность бывает обманчива, — привычно ответила Кира и тут же задала себе вопрос: когда она перестанет повторять эту фразу?!
— Только не говори, что ты — преподаватель сольфеджио в частной школе для консервативных католиков! — захохотал Генри. — Глядя на твои безумные полосочки, я ни за что не поверю.
— Ну почему? — воодушевилась Эльза. — Может быть, она — простой бухгалтер. Или экономист. Человеку, который имеет дело с цифрами, нужно как-то компенсировать недостаток ярких красок в жизни. Вот они и компенсируют. Кто во что горазд.
За столом воцарилось молчание. Реплику Эльзы можно было считать оскорбительной. Или, по меньшей мере, грубой. Она тем временем, желая окончательно уложить Киру на лопатки, продолжила:
— К тому же это нам в Европе хорошо: нас окружает какая-никакая природа. Маленькие улицы, низкие здания, пригороды, которые утопают в зелени… Ах, как сейчас прекрасно под Берлином!
Мужчины согласно кивали.
— Ну что?! Что они видят в своем Нью-Йорке? — Эльза перевернула руку ладонью вверх и покачивала ею в сторону Киры, как будто та — редкий музейный экспонат выжившего мамонта. А голос ее был полон презрительного снисхождения к мамонту: «И зачем он, дурак, выжил? Что он станет делать один, без сородичей?»… — Конечно, им не хватает красок. Здесь только бетон и металл. Им трудно выжить в таких условиях.
— Но мы еще не вымерли, — вырвалось у Киры.
— Да, Кира, приезжайте лучше к нам! — поспешил разрядить обстановку Лео. — У нас в Берлине сейчас все начинает желтеть и краснеть. Красотища стоит… Глаз не отвести! А какие поля вокруг… А леса…
— Обязательно! — согласилась Кира. А сама подумала, не открыть ли им тайну, что она — отнюдь не американка? Нет, пока не стоит.
— Вот и я говорю Дэвиду, — вдруг заявил Генри, — возвращайся домой! А нет, так поехали к нам. Не сложилось тут — значит, надо понять: не место ему в Америке!
— А вы знаете, что сегодня сказал наш шеф? — поспешила сменить опасную тему Эльза.
— Думаю, Кире будет неинтересно выслушивать, что сказал наш шеф. Правда? — Лео с грустной улыбкой смотрел на нее.
— Ну почему?.. Только я не поняла, а что случилось с Дэвидом? Вы остановились на самом интересном.
— Ага! На этот вопрос мы ответим только после того, как ты скажешь нам, где работаешь! — безапелляционно заявил весельчак-Генри и снова захохотал.
