в час пик добраться до места назначения гораздо быстрее на вертолете, чем на автомобиле. Я говорила об этом отцу, но он и слышать ничего не хотел.
Дверца вертолета открылась, и из него выбрался высокий широкоплечий мужчина. Это был Гибсон Вон.
— Зачем ему понадобился этот трюк? — спросила Ларк у самой себя и своих сестер.
Она не понимала, зачем ему понадобилось привлекать внимание прессы к своей персоне теперь, когда он ушел из спорта.
— Неужели ты на самом деле этого не понимаешь? — прищурившись, спросила Джессамин. — Он всю неделю думал, как сделать так, чтобы пресса узнала, что он поддерживает твои усилия по привлечению внимания к женскому спорту.
Почему он об этом не упомянул, когда приезжал в Крукт-Элм два дня назад? Были ли у него скрытые мотивы?
— Но почему именно сегодня? Зачем ему понадобилось приводить прессу в неистовство, когда нам так нужны его показания?
Флер взяла ее за руку, и сестры стали наблюдать за Гибсоном, который шел уверенной поступью сквозь толпу к зданию суда, время от времени кивая тому или иному репортеру.
— Гибсон также сказал, что поддерживает тебя в борьбе за бабушкино наследство. — Достав из кармана мобильный телефон, Флер нашла в соцсети пост с фото Гибсона, атакующего ворота противника на хоккейной площадке. Под ним была подпись: «Звезда хоккея поддерживает бывшую жену в борьбе за семейное ранчо» и несколько сотен комментариев. — По-моему, хорошо, что он публично заявил, что он на нашей стороне.
— Думаешь, это нам поможет? — спросила Ларк, переведя взгляд с одной сестры на другую, затем посмотрела на Гибсона. Он уже был футах в пятидесяти от них, и голоса репортеров, которые его преследовали, становились отчетливее.
— Непременно, — ответила Джессамин. — Поддержка со стороны общественности нам не помешает.
— Нам лучше войти внутрь, пока толпа не засыпала вопросами нас. Возможно, Гибсону доставляет удовольствие общение с прессой, но я предпочитаю избегать людей с камерами и микрофонами, — сказала Ларк и продолжила идти вверх по лестнице.
Вставая за свидетельскую трибуну почти шесть часов спустя, Гибсон посмотрел на Ларк, которая сидела между двумя своими сестрами. На ней было серое платье-рубашка до колен, собранное на талии тонким пояском. Это скромное платье было полной противоположностью соблазнительному наряду, который был на ней во время их прошлой встречи. Ее волосы, как обычно, были заплетены в косу, взгляд блуждал по залу. Она смотрела куда угодно, только не на Гибсона.
Она просто нервничала или была недовольна тем, что он использовал свое медийное влияние, чтобы привлечь СМИ на сторону сестер Баркли?
— Пожалуйста, назовите ваше имя, — обратился к нему судебный чиновник.
Гибсон уже дал письменные показания, но во время сегодняшнего заседания адвокаты будут иметь возможность задавать вопросы свидетелям противоположной стороны. Он несколько часов слушал ерунду вроде заявления Джозайи Крэнстона о том, что Ларк, Флер и Джессамин оказывали слишком большое влияние на Антонию Баркли в последний год ее жизни. Гибсону не терпелось внести ясность в происходящее.
— Гибсон Вон, — произнес он в микрофон, вспомнив совет адвоката сестер говорить четко и по существу.
Он решил выступить на суде в поддержку сестер Баркли, потому что был убежден в том, что Ларк имеет полное право на свою долю Крукт-Элм. Он знал, как много для нее значила эта земля. Они больше не муж и жена, но он хочет, чтобы у нее было то, что делало ее счастливой.
После того как Гибсон дал присягу, адвокат сестер ознакомил присутствующих с его показаниями, и адвокату истца было позволено начать задавать Гибсону вопросы. Адвокат Матео Баркли, высокий крепкий мужчина с обветренным лицом и кустистыми бровями, наклонился к своему микрофону:
— Мистер Вон, из ваших показаний следует, что вы были в близких отношениях с покойной Антонией Баркли в последний год ее жизни. Но разве в это время вы уже не были разведены с ее внучкой?
Ларк встретилась взглядом с Гибсоном, и он почувствовал связь с ней, которую не могли разорвать никакие документы на развод. Он надеялся, что она прочитала в его глазах, что он ее не подведет.
— Да, но мы с Антонией оставались друзьями и соседями.
Адвокат поднял густую бровь:
— Даже несмотря на то, что ваш развод с ее внучкой был болезненным?
Гибсон сжал руки в кулаки под деревянной крышкой трибуны.
— Мой развод — это моя самая большая потеря. Уверяю вас, я сделал все от меня зависящее, чтобы облегчить боль, которую я причинил моей бывшей жене.
Правый глаз Ларк слегка дернулся. Гибсон заметил ее реакцию и понял, что его слова тронули ее.
— Фотографии в Интернете, на которых вы были запечатлены с другой женщиной, свидетельствуют об обратном, — возразил адвокат и, подойдя к судье, положил перед ним на стол несколько документов. — А также квитанция от транспортной компании, которая перевозила вещи вашей жены в тот же уик-энд.
Гибсон умел сохранять внешнее спокойствие. Ему приходилось часто это делать на хоккейной площадке, когда противник провоцировал его на агрессию, за которой должно было последовать удаление. Причина его развода была вовсе не в дурацких снимках, сделанных во время благотворительного мероприятия, когда пьяная посетительница под предлогом с ним сфотографироваться начала к нему липнуть. Дело было в самом мероприятии, которое проходило так не вовремя. Присутствуя на нем, он не отвечал на звонки Ларк, которая была чем-то расстроена. Она начала ему звонить задолго до инцидента с пьяной посетительницей. Его не было рядом с Ларк, когда она в нем нуждалась, и он до сих пор об этом жалел. Он поддержал команду молодых хоккеистов, испытывавшую трудности, но причинил боль самому дорогому для него человеку. Тогда он просто расстроился из-за того, что Ларк не могла понять, как эти ребята в нем нуждались.
К счастью, адвокат сестер Баркли сказал: «Я протестую, ваша честь», и судья, приняв протест, спросил адвоката истца, есть ли у того вопросы к свидетелю, которые имеют отношение к делу.
— Мистер Вон, это правда, что вы собираетесь вернуть вашу бывшую жену? — продолжил адвокат Матео.
Адвокат сестер снова сказал «протестую», в то время как Гибсон пребывал в некотором замешательстве. Он никак не ожидал, что ему будут задавать вопросы личного характера, и против своей воли начал вспоминать, как они с Ларк целовались у него на веранде. Как она смотрела на него полными желания глазами, когда он стоял на пороге ее спальни.
Пытался ли он на самом деле ее вернуть?
На этот раз судья отклонил протест, и адвокат Матео
