Руби яростно вытерла щеки. Когда же она перестанет так реагировать на воспоминания об этом?
— Когда ты узнала, что Ник — внебрачный ребенок? — спросил Кэл.
— В день похорон я подслушала разговор отца и Ника. Мама призналась отцу перед смертью.
Чувство, что ее предали, вернулось с новой силой. Ее мучило не столько то, что мать была неверна отцу, сколько то, что она своим признанием разрушила их жизнь.
— Отец сказал, что ему все равно, что он по-прежнему считает Ника своим сыном, но Ник ему не поверил. Он замкнулся в себе и не реагировал на мои попытки достучаться до него. А я очень старалась. Я думала, что, если буду любить его достаточно сильно, все снова станет хорошо.
— Это вполне понятно, — уверенно сказал Кэл. — Моя сестра делала то же самое, когда наши родители ссорились. Она думала, что, если она будет идеальной дочерью, все наладится.
— Именно так, — кивнула Руби. — Наша семья разваливалась, а я ничего не могла сделать.
— Что стало с Ником?
— Он очень изменился, — вздохнула Руби. — Связался с плохой компанией, перестал ходить в школу. Со мной он не разговаривал, зато постоянно ссорился с отцом. Мне кажется, он все время пытался проверить, действительно ли отец любит его, как сказал. И вот однажды они поругались так сильно, что Ник ушел из дома. Отец сделал все, чтобы найти его, но не смог.
— Значит, ты больше никогда его не видела?
— Три года назад у отца случился инфаркт. Я знала, что он умирает, и он знал это, поэтому попросил меня отыскать Ника. Он хотел увидеть его перед смертью. И я наняла сыщика. Выяснилось, что брат живет в Сан-Франциско, пишет сценарии для голливудских фильмов.
Странно, но Руби все равно гордилась братом.
— Три недели я пыталась пробиться к нему через его агентов, а когда он наконец ответил мне, сказал, что ему все равно. — Руби сморгнула слезы. — Я позвонила ему еще раз, когда отец уже умирал, но он ответил, что не хочет его видеть. Мало того, он называл отца «твой отец». Я сорвалась, начала кричать, умолять, но он повесил трубку. Когда отец умер, я послала Нику приглашение на похороны, но он не приехал.
Руби посмотрела на Кэла: тот хмурился и неотрывно смотрел на дорогу.
— Вот, — криво улыбнулась она. — Теперь ты все знаешь. Поэтому я и набросилась на тебя из-за твоей сестры: услышала, как ты с ней разговариваешь, и вспомнила эту историю.
Руби опасалась, что зря все рассказала Кэлу, но в то же время была рада, что все объяснила. Кэл ни при чем; она выместила на нем все свое огорчение и боль, которую ей причинил Ник.
— Ты, наверное, думаешь, что я не в себе, — принужденно рассмеялась Руби. — Обычно я не изливаю на других потоки чувств, особенно если знаю человека всего день.
— Все в порядке. Учитывая все обстоятельства, твоя реакция объяснима. Ты страстная натура, — улыбнулся он, окинув ее взглядом, — и у меня есть причины радоваться этому.
Руби повернулась к нему и положила голову на спинку сиденья.
— Знаешь, ты отлично умеешь слушать.
И не только. Своими сухими замечаниями и короткими вопросами он помог ей увидеть случившееся в новом свете, понять, что она сделала все, что от нее зависело, но исправить все просто было не в ее силах.
Кэл поднял бровь.
— Это входит в мои служебные обязанности.
Руби усмехнулась: он выглядел немного смущенным. Подумать только, ее отважный воин краснеет, когда ему делают комплименты!
Руби зевнула и потянулась, чувствуя, как тяжелеют веки. Последние сутки выдались весьма динамичными, а выплеск эмоций и нелегкий разговор измотали ее.
— Откинь спинку и поспи, — предложил Кэл, включая радио и находя неторопливую мелодию. — Нам еще долго ехать.
Не верится, что они встретились только вчера, успела подумать Руби, прежде чем ровный гул мотора убаюкал ее.
Увидев впереди машину, Кэл вцепился в руль и выжал газ. Ему надо было встряхнуться, чтобы хоть как-то справиться с желанием жестоко убить Ника Делисантро. Конечно, Кэл не был идеальным братом, но он никогда не обращался с Мэдди так, как этот ублюдок обошелся с Руби. Слыша, как прерывается ее голос, когда она говорила о разговоре с братом, Кэл понимал, чего это стоило его гордой, преданной Руби — видеть, как отец умирает, и не уметь выполнить его последнее желание. Эгоизм этого парня шокировал Кэла, и…
— Какого?.. — вдруг прошептал Кэл.
Его Руби? Откуда взялась эта мысль?!
Он бросил быстрый взгляд на женщину, свернувшуюся клубочком на пассажирском сиденье, медленно вдохнул и выдохнул, расслабился, сбросил скорость. Она не была «его Руби». Он едва знал ее. Да, секс с ней был, пожалуй, самым лучшим в его жизни, и он собирался повторить его, но завтра вечером, когда они вернутся в Лондон, все закончится.
Руби Делисантро никогда не будет «его». Кэл не заводил постоянных отношений. Ему не нравилось так сильно привязывать себя к другому человеку, не нравилось ощущение зависимости и отсутствие личного пространства. Свернув с шоссе, он заставил себя расслабиться полностью и решил, что чувство единения с Руби, охватившее его во время и сразу после разговора, почудилось ему. Он целые сутки толком не спал, а впереди его ждали выходные с семьей сестры. Неудивительно, что он слегка опустил щиты.
Впредь Кэл будет осторожнее, а если снова захочет узнать что-нибудь о Руби и ее прошлом, просто откусит себе язык.
Когда Кэл свернул на дорожку, обсаженную живой изгородью, и Руби увидела Трюэн-Мэнор, она не удержалась от восторженного восклицания. Благодаря многочисленным башенкам, выступам и окнам-бойницам особняк был похож на помесь замка Золушки и бредовых фантазий архитектора из викторианской эпохи. Руби заметила особняк, еще когда они ехали по побережью, и он показался ей холодным и неприступным, но, увидев его вблизи и рассмотрев цветы на подоконниках, мягкий отсвет солнца на известняке и маленький мопед у крыльца, вдохнув свежий запах моря и скошенной травы, она почувствовала, что это милое и уютное пристанище.
— Давно твоя сестра живет здесь? — спросила Руби у Кэла, пока он доставал их вещи из машины.
— С тех пор, как познакомилась с Раем, — нехотя ответил Кэл.
— И это было?..
— Несколько лет назад.
Руби ждала продолжения, но Кэл молча обошел автомобиль и двинулся к дому. Руби это совсем не понравилось. По мере приближения к особняку Кэл все сильнее напрягался, но тогда Руби решила, что во всем виновата бурная ночь и то, что все внимание Кэла приковано к дороге. Теперь ей казалось, что тут есть что-то еще.
— Семья твоей сестры участвует в программе защиты свидетелей? — невинно поинтересовалась Руби, протягивая руку за своей сумкой. — Разговорить тебя сложнее, чем взломать код «Энигмы».
