– Не понимаю, почему тебя так заботит, во что я одета.
– То есть?
– Как ты неоднократно подчеркивал, ты женился на мне, потому что я должна была стать тебе удобной, послушной женой. Прекрасно. Я буду такой женой, – опрометчиво пообещала она. – Но одно знай точно – я не какая-то половая тряпка, на которую ты можешь наступить, когда захочешь, и с тем, с кем захочешь.
Он отпустил ее подбородок.
– Будь очень осторожна с такими обвинениями, Джесс.
Конечно, ей следовало бы сейчас остановиться, но она уже не могла контролировать себя.
– Ответь мне, Гейб, почему ты хотел, чтобы твоя послушная жена, которая у тебя в долгу, не поднимала шум?
Гейб усмехнулся.
– Никак не можешь забыть Дамона, да? Не думай, будто ложно обвинив меня в неверности, сможешь освободить себя, чтобы преследовать его!
– Ты действительно думаешь, что я могу так поступить? – прошептала она, оскорбленная до глубины души. – Его жена в больнице, и у них будет ребенок!
– Не притворяйся, Джесс. Ты очень хорошо отнеслась к Кейле, но в глубине души продолжаешь ее ненавидеть. Если бы сейчас Дамон вошел в эту комнату и попросил тебя стать его женой, ты согласилась бы сразу, беременна его жена или нет!
– Убирайся отсюда, – едва слышно произнесла Джесс. – Я хочу побыть одна.
– Что, правда, глаза колет?
Она подняла голову, отчаянно пытаясь сдержать слезы.
– Раз ты такого низкого мнения обо мне и считаешь, что я способна не только нарушить свои свадебные клятвы, но и сломать жизнь другой женщины и ее будущего ребенка, зачем я тебе вообще нужна?
Гейб не раз задавал себе этот вопрос. Когда Джесс оказывалась рядом с Дамоном, ее лицо начинало сиять счастьем. У Гейба не было сомнения, что, будь у Джесс такая возможность, она выбрала бы Дамона. – Гейбу следовало бы отойти в сторону в ту секунду, когда он это понял.
Но вопреки всем доводам разума, он женился на Джесс.
И теперь ему приносила боль ее преданность Дамону. Хуже того, Гейб, казалось, уже не мог долго находиться вдали от нее. Это только из-за секса, твердил он себе. Такой потрясающей любовницы, как Джесс, у него не было никогда.
– Я женился на тебе не для разговоров. – Гейб вдруг пришел в ярость, вспомнив и ее любовь к Дамону, и ее флирт с адвокатом. – А заниматься сексом можно и не испытывая симпатии друг к другу.
Джесс молчала. Потом встала и начала расстегивать кардиган.
– Прекрасно. Давай сделаем это по-быстрому, чтобы я успела поспать.
– Думаешь, сможешь сохранить безразличное выражение, когда я дотронусь до тебя? – с издевкой спросил Гейб. – В ту секунду, когда ты окажешься в моих объятиях…
– Пусть я буду в твоих объятиях, – перебила она, и яркий румянец окрасил ее скулы, – но думать буду не о тебе.
Гейб почувствовал, как каждый его мускул напрягся. Не доверяя себе, он вышел и хлопнул дверью.
Он был глуп, когда думал, будто может избавиться от проклятия, которое несет на себе.
Он такой же, каким был его отец.
Джесс рухнула на кровать и, рыдая в подушку, старалась не думать о произошедшем. Но разум не слушался ее. Она беременна от мужчины, который считает ее обманщицей.
И выхода нет. Если она оставит его, он без колебаний отдаст ее землю застройщикам.
Впервые она задумалась о том, что прежде казалось невозможным, – о продаже «Рендалл стейшн». Мучительная боль в душе заставила ее сразу отказаться от этой мысли. «Рендалл стейшн» было больше, чем ранчо, – оно было живой памятью о родителях. На этой земле Джесс казалось, что они все еще рядом с нею и готовы защитить ее своей безграничной любовью.
И чтобы сохранить память о родных, ей придется жить в браке, который угрожает сломать ее.
Утром раздался звонок. Джесс узнала голос звонившего и начала с того, что сказала.
– Ричард, благодарю вас.
– Не благодарите меня. Это же ваши работы. Мне понравились все ваши картины, но я думаю, что лучше всего вам удаются портреты. У вас талант, Джесс. Вы честны и ничего не приукрашиваете. Я хочу просить вас написать мой портрет, хоть и побаиваюсь того, что вы во мне увидите.
Джесс не верила своим ушам – столь требовательный человек похвалил ее!
Его слова вызвали в памяти другое событие. Однажды, давным-давно, она нарисовала свою мать. Бет Рендалл бросила один взгляд на портрет, сделанный акриловыми красками, и сказала:
– Джесси, дорогая, ты нарисовала мою душу.
А теперь, если бы ей пришлось писать портрет мужа, то получилось бы лишь черное, как смоль, пятно. Непонятное. Пугающее.
– Что мне делать теперь? – спросила она Ричарда.
– Мы отберем картины для выставки. И не волнуйтесь, времени у нас много.
После таких новостей Джесс почувствовала себя более уверенно и за обедом решила протянуть Гейбу оливковую ветвь.
Ну, тут снова зазвонил телефон.
– У нас девочка! – кричал в трубку Дамон. – И здоровенькая, несмотря на то, что родилась за три недели до срока!
– Поздравляю! – Джесс не смогла удержать улыбку. – Вы уже выбрали имя?
– Кейла еще в раздумьях.
– А ты?
Несколько секунд тишины.
– Ты приедешь? Кейла сказала, что хочет тебя видеть.
Джесс сделала паузу. Гейб может думать все, что ему угодно.
– Конечно, я завтра приеду.
Поездка будет утомительной, но зато она сможет разобраться в сложившейся ситуации.
– Я буду ждать.
Смущенная этими словами, Джесс положила трубку около своей тарелки.
– Кейла родила девочку.
– Мы полетим на самолете. Так будет гораздо быстрее.
– Ты не обязан меня сопровождать.
– Вылетаем в семь.
– Отлично.
Джесс сосредоточилась на еде, прекрасно зная, почему Гейб вызвался сопровождать ее, – он попросту не доверяет ей.
Утром, когда они ехали из аэропорта в больницу, Джесс заметила:
– Ты проводишь много времени вдали от ранчо.
– Так надо.
– Серьезно? У тебя целый штат сотрудников…
– Джесс, сейчас мы не будем об этом говорить.
Ее щеки вспыхнули.
– Я позвонила Ричарду. Он хочет устроить мою выставку через месяц.
Такси остановилось перед больницей. Джесс вышла из машины и взяла цветы, купленные в аэропорту. Гейб расплатился.
– Значит, ближайшее время тебе будет, чем заняться, – сказал он, когда они направились к входу.
Она сжала стебли цветов.
– Как ребенку с игрушкой?
– Как ребенок ты ведешь себя сейчас.
Он нажал кнопку, и двери лифта раздвинулись.
– Почему? Потому что хочу, чтобы ты с уважением относился ко мне и моей работе?
– Уважение нужно сначала заслужить.
– Ах, нуда, конечно.
И Дамон, и Кейла буквально расцвели при виде посетителей.
