из стоящей тут же вазы с фруктами.
— Не понимаю, почему я жил в Лондоне, а не в Венеции.
— Драго говорил, ты поступил в колледж, чтобы изучать бизнес. Ты это помнишь?
— Нет. Так же, как и то, что я работал на вашу оформительную компанию. — Он нахмурился. — Если честно, мне сложно представить себя красящим стены. Я что, делал это хорошо?
— Не очень, — призналась Джесс, наморщившись.
— Тогда почему же ты наняла меня?
— Ты сказал, что у тебя нет денег, и мне захотелось тебе помочь.
Анджело потряс головой, словно это могло помочь рассеять туман в его голове.
— Я жил с тобой, не так ли? В большом доме, окруженном деревьями? И ты готовила на ужин омлет. Джесс обрадовалась.
— Ты жил со мной несколько недель. И я приготовила для нас ужин накануне твоего исчезновения. Ты помнишь, куда ты отправился и для чего?
— Уверен, что это было как-то связано с Драго. Но не знаю, как именно.
— Все в порядке. Твоя память скоро вернется. — Джесс ободряюще сжала Анджело руку.
Она поколебалась, но сказала:
— Думаю, ты не помнишь, зачем снял большую сумму со своего счета или кому ты отдал их?
Он нахмурил брови:
— Деньги?
— Да, твое наследство.
Джесс замолчала на полуслове, услышав, как кто-то вошел в палату.
— Уверен, Анджело вспомнит все в свое время, — мягко сказал Драго, подходя к кровати.
Он улыбнулся кузену, но Джесс почувствовала, что он зол, а когда он посмотрел на нее, глаза его были черны как ночь.
— Думаю, тебе нужно отдохнуть. Сестра сказала, что ты играл на гитаре?
— Удивительно, что я помню кое-что, — вздохнул Анджело. — Почему у меня такое ощущение, что со мной связана какая-то тайна? Будто я что-то собирался сказать тебе накануне аварии.
— Постарайся расслабиться. Джесс провела с тобой все эти дни и утомила тебя.
Рассерженная, Джесс вышла за Драго из палаты.
— Большое спасибо, — огрызнулась она, как только он закрыл дверь. — Я не утомила его. Он спал несколько раз в течение дня. Я осталась, потому что ты сказал, что это поможет быстрее вернуть его память.
— Возможно, у тебя другие цели, — произнес он мрачно. — Не хочу, чтобы ты упоминала его пропавшие деньги, если только ты не пытаешься ему ничего внушить.
— Что внушить? — пробормотала Джесс.
К счастью, он не догадывался, о чем она думала.
— Например, что деньги не у тебя. Он очень слаб сейчас и поверит всему, что ты скажешь.
Надменное выражение лица Драго разозлило Джесс.
— Говорю в последний раз: я ничего не знаю о наследстве Анджело, — прошипела она.
Ей стало невыносимо больно оттого, что, переспав с ней, он все еще ей не доверял. «А чего ты хотела?» — спросила она себя с грустью. Он считал, что с ней можно переспать, но при этом не уважал ее, и, уступив ему, она безвозвратно потеряла уважение к самой себе.
— Куда ты идешь? — спросил он.
— Куда угодно, лишь бы подальше от тебя.
— Выход в другой стороне, — сказал Драго, поймал ее за руку и развернул к себе лицом. — У меня был трудный день, — угрюмо произнес он. — Думаю, ты тоже устала за день с Анджело. Не пора ли вернуться в замок?
— Ты хочешь сказать, что предоставляешь мне выбор: возвращаться или нет в мою тюрьму? — спросила она с сарказмом.
— Мадонна! Ты даже святого выведешь из себя. Если тебе так неприятен мой дом, мы поедем в ресторан и поедим. Кто знает, может, хороший ужин поднимет тебе настроение.
Джесс боялась, что ресторан будет помпезным, но он оказался очаровательным местечком, затесавшимся в конце тихой улочки, со столиками на террасе, выходящей на канал. Официанты были неназойливо внимательными, и казалось, знают Драго.
— Я прихожу в «Тратторию Мариса», когда хочу отдохнуть, — объяснил он.
— Что сказал тебе официант? — с любопытством спросила она. — Почему он так на меня посмотрел?
— Он сказал, что ты очень красива и что мне повезло, — ответил Драго сухо.
Он поймал ее удивленный взгляд и неожиданно улыбнулся.
— Я согласился с ним. Ты выглядишь потрясающе в этом платье.
Джесс взволнованно опустила глаза на белое шелковое платье с рисунком из розовых роз. Как и вся одежда из коллекции «Касса ди Кассари», это платье было очень красивым и элегантным, и она чувствовала себя невероятно женственной. Джесс посмотрела в меню на итальянском языке и ничего не поняла, с тем же успехом оно могло быть написано иероглифами.
— Будет лучше, если ты закажешь за меня, — прошептала она и пришла в замешательство, когда Драго ближе придвинул к ней свой стул и принялся переводить названия блюд.
«Поцелуй меня», — молила Джесс. Она хотела его так сильно, что даже дрожала.
Его черные глаза сияли, он хрипло рассмеялся и вернул свой стул на место.
— Сексуальное неудовлетворение — это неприятно, не так ли, mia bella? Ты сводишь меня с ума.
К счастью, вернулся официант с винной картой, и ей не пришлось отвечать.
«Еда в «Траттории Мариса» как всегда великолепна», — думал Драго позже, попивая кофе.
Он отказался от десерта, но Джесс заказала экзотическую смесь из мороженого и взбитых сливок, которую она съела с большим удовольствием.
«Интересно, известно ли ей, как меня заводит вид ее розового языка, слизывающего остатки мороженого с ложки?»
— Объясни, как вышло, что тебя обвинили в мошенничестве? — спросил он внезапно.
Джесс вспыхнула и посмотрела на него с грустью.
— Ты все равно мне не поверишь.
— Попробуй.
Она вздохнула.
— В какой-то степени это связано со смертью Даниэля. Он был мне как брат, и я жутко скучала по нему. Я ушла из приюта, когда мне исполнилось шестнадцать. Моя наставница подыскала мне ночлег и работу официанткой в кафе.
Она с тоской посмотрела на узкую гладь канала.
— Я в одиночестве переживала свое горе. Все началось, когда в кафе стал приходить красивый бизнесмен выпить кофе. Он справлялся о моих делах, и мне казалось, что он искренне переживает. Его звали Себастьян Локсли. Он сказал, что только что открыл компанию по продаже онлайн-билетов на поп-концерты и фестивали, и ему нужен человек для работы в офисе.
Я не могла поверить, что мне предложили работу. Я была наивной дурой, — с горечью сказала Джесс. — Себу, должно быть, было весело, когда он соблазнил меня. Я была безумно влюблена в него, поэтому, когда он пригласил меня на ужин на мой семнадцатый день рождения, а потом привел к себе в квартиру, ему не составило труда затащить меня в постель.
— Святая Матерь! Ты же была совсем ребенком! — воскликнул Драго.
Она пожала плечами:
— Не
