в глубине души, еще надеясь на то, что все услышанное сегодня — лишь дикое совпадение. Бывает же такое!
— Данил! — я сделала глубокий вдох, — Это был ты? Кабан! Ведь это ты?
На водительском кресле воцарилось молчание. Он сидел, не шелохнувшись. Я сцепила руки в замок, ожидая возражений, объяснений. Чего угодно!
— Это Максим? Что он тебе сказал? — процедил сквозь зубы Данил.
— Это был ты? — упрямо повторила я.
— Майя…, — он произнес мое имя и замолчал, и тон его сказал мне больше всяких оправданий.
— Там, в гараже, семь лет назад… Ты был среди них! — сказала я. Нет, ни ему! Самой себе.
— Майя! — крикнул он вслед, когда я, схватив с сиденья куртку, бросилась по ступенькам вверх, надеясь только, что у него хватит ума не догонять меня сейчас.
Переждав в подъезде, пока машина скроется за поворотом, я вызвала такси. Дверь мне открыла Лизка. Ее взъерошенный вид ничуть не смутил меня. А вот мой облик, видимо, изрядно испугал сестру.
— Лиза, — я прислонилась спиною к двери, — пожалуйста, можно я переночую у тебя?
— Майка, что случилось? — вполголоса произнесла сестра.
Я устало прикрыла веки, и смахнула рукой соленую каплю со щеки.
— Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста! Я… потом тебе все расскажу.
Ночью я лежала, изучая потолок. Я вставала, ходила по комнате, невидящим взором смотрела в окно. И точно не было этих лет, а я вновь была девочкой! Испуганно обняв себя руками, я сидела, придавленная к полу ощущением собственной беззащитности и стыда. Мне хотелось кричать, хотелось забыть! Вырвать из памяти кусок, бросить на пол и растоптать ногами. А ведь я почти забыла… Зачем? За что?
Он заставил меня пережить все заново! Только на сей раз, мне было гораздо больнее! Знать, что он был среди них, стоял в углу и ухмылялся, ожидая своей очереди. Знать, что это он! Человек, которому я доверилась, которому открылась, которого считала самым близким… Зачем? Господи, ну зачем? Ему не хватило того, что он сделал со мною тогда, и он решил влюбить меня в себя, чтобы потом ударить в самое сердце. Чтобы унизить и растоптать сначала мое тело, а после — душу!
Воспоминания того ужасного вечера обрели иные черты. И, если раньше эти трое были мне незнакомы, я почти забыла их лица, остались только образы, размытые временем очертания, обрывки фраз… Теперь же, я видела его! Теперь все трое предстали передо мной в обличии Данила.
«Кабан, будешь?», — снова и снова звучала в голове проклятая фраза. Его шаги металлическим молотом отзывались внутри. Его дыхание, и стон, и запах… Того мужчины, чужого и жестокого… Ощущение его руки на затылке, когда он с силой вжимал меня в свой пах, просовывая член до самого горла. «Глотай», — сказал он голосом Данила. И сильная рука зажала мой рот, не давая выплюнуть сперму.
Он знал? Когда я рассказывала ему, когда он слушал молча, и обнимал меня после… Он знал! Он все знал!
Обрывки воспоминаний никак не складывались в единую картину. Я не могла поверить в это! В тот миг, пережив самое большое унижение в своей жизни, я думала, что хуже быть уже не может. О, Боже! Как же я ошибалась… Хуже было сейчас!
Всю ночь я размышляла, прикидывая в уме варианты. Я не пыталась оправдать его. Нет! Я лишь хотела найти объяснение. Хотя бы какое-то разумное объяснение его поступку. «Мог ли он быть пьян? Или, предположим, под действием наркотиков? Ведь друг его умер от передоза». Я обдумывала их, тщательно, один за другим. Мне так хотелось дать ему шанс. Но я не могла!
Наутро он позвонил. Еще раз. И снова. Я отключила звук, и к обеду телефон разрядился. Слава Богу, новый Лизкин адрес был ему неведом. И я могла скрываться здесь долго. Однако мне не хотелось злоупотреблять гостеприимством молодой семьи. Я и так внесла сумятицу в их благоустроенную жизнь! Сестра не приставала, а Андрюха, новоявленный супруг, и вовсе помалкивал. Лишь иногда его испуганное лицо мелькало в дверном проеме.
Я не могла скрывать вечно! К тому же, выслушать его версию событий, пожалуй, стоило. Чтобы расставить все точки на «й». Чтобы сказать ему «прощай». Чтобы плюнуть в лицо и уйти! Чтобы в последний раз взглянуть в его глаза…
Я отправила ему сообщение, предложив встречу в парке. И поехала туда, приняв для храбрости, рюмку предложенной Лизой наливки. Но даже спиртное не сумело унять дрожь в коленях. Я намеренно пришла заранее, по дороге купив сигарет. Курить я не любила! И делала это крайне редко. В такие моменты, как этот…
Его машину, серебристый внедорожник, я увидела издалека. Данил вышел, достал с пассажирского сиденья большой букет алых роз, и включил сигнализацию. Узкая тропинка петляла меж сосен, исчезая за поворотом. Из своего укрытия, я наблюдала, как фигура мужчины с букетом в руках то приближается, то пропадает из виду.
Увидев меня, он всполошился. Точно юнец на первом свидании, принялся поправлять одежду и поднял кверху букет алых роз. В первую секунду мне безумно захотелось схватить эти розы и что есть сил отхлестать его по лицу! Но прижатые друг к другу, бутоны выглядели так трогательно и ранимо в этой прозрачной упаковке… «Причем тут цветы!», — одернула я себя.
— Майя…, — хрипло произнес Данил, протягивая мне букет. Я, минуя его, подошла к ближайшей лавочке и села.
Секунду помедлив, он опустился рядом, уложив между нами цветы. Розы теперь служили барьером. Не дожидаясь, пока он начнет, я спросила:
— Скажи мне только одно. В какой момент ты понял, что это я?
Данил молчал, но я терпеливо ждала. Как и в тот раз, на диване его квартиры, я отводила взгляд. Как и тогда, каждое слово давалось мне с трудом. Только на этот раз я знала, каким будет исход разговора.
— Я… понял это сразу, — его голос звучал непривычно тихо, — тогда, в ресторане. Нет! — он осекся, — Еще намного раньше.
Я сжала веки, в своем стремлении узнать обо всем, готовая идти до конца.
— Что это значит?
— Понимаешь, — начал он, — я однажды увидел тебя в магазине. Случайно. Но, сам удивился тому, что узнал… Ты была такая забавная, с пакетом молока в руках. Я даже хотел подойти к тебе. Но испугался! Что ты… ты узнаешь меня тоже. Я не был уверен. Я…
Он взъерошил волосы. И, помолчав всего лишь мгновение, точно вспоминая, продолжил.
— Потом, все как-то закрутилось… Так стремительно!
