ним. Не только физически, но… Олив желала собрать воедино все эмоции. Но завтра результаты анализов окажутся на руках, и они будут положительными. И он собирается жениться на ней. Тот самый мрачный человек, который сейчас так сильно ее ненавидит.
Олив вспомнила о своем холодном и одиноком детстве. Ей нужно было придумать план, потому что она не знала, как справиться с предстоящим стрессом. И вдруг поняла, что у ее ребенка будет самая насыщенная и яркая жизнь. Олив сделает для этого все возможное.
Теперь Олив решила, что сбежать нужно сегодня ночью. Гуннар был так зол на нее и так убежден в своей правоте. Она пыталась наладить с ним контакт, пыталась найти компромисс в разговорах, а он закрылся. Он сказал, что никогда не полюбит ее. И ей просто нужно было вернуть хоть какой-то контроль над своей жизнью. Она сказала, что у нее не было никаких других мужчин. Что ребенок его, и она любила своего отца и была сломлена его потерей. Секс с Гуннаром - подарок для нее, потому что она так долго мечтала об этом мужчине.
Олив сказала ему это и теперь чувствовала себя разбитой. Отец учил ее никогда не позволять эмоциям затуманивать разум. И вот она здесь. Ей нужно было срочно вернуть самоконтроль. Она не могла быть здесь с ним, ей нужно было разобраться во всех перипетиях их сложных отношений. Где-то глубоко внутри себя Олив понимала, что не может позволить Гуннару победить.
Гуннар хотел, чтобы она была здесь. Хотел жениться на ней. Просил, чтобы она была на его территории. Да, ее отец иногда обращался с ней так, как будто она могла его разочаровать. Да, это было больно. Но проблемы с папой здесь были ни при чем.
Удачно, что новая одежда подходила по сезону. У Олив все еще был ее телефон, и ей удалось зафрахтовать частный самолет, который должен был приземлиться достаточно скоро на взлетной полосе, куда они прилетели. В полночь, когда за окном тихо падал снег, она надела подбитые мехом кожаные брюки, ботинки и парку, которые Гуннар ей предоставил. А потом Олив выскользнула из спальни, готовая спуститься в холл. Она не собиралась удерживать его от преследования вечно, но ей не обязательно было сидеть в его убежище на вершине горы. Она думала вернуться на свою территорию, привлечь своих адвокатов, занять положение, в котором могла бы попытаться защитить свой бизнес и себя. В конце концов, Гуннар не мог силой повести ее к алтарю. Ей нужно было поставить его в такое положение, когда ему пришлось бы вести переговоры.
Стараясь ступать бесшумно, Олив проскользнула через гостиную в коридор, который вел к подъемнику. Там она поняла, что не разберется с управлением. Она ничего не могла видеть. Было темно, и валил густой снег. Но она преодолела страх. Олив точно знала, как они поднялись, это была прямая линия. Придется спуститься вниз пешком. Она понимала, что намечается довольно долгая прогулка, но она была по сезону одета и полна решимости.
Олив осторожно двинулась вниз по едва заметной, занесенной снегом тропинке. Поставила ногу на скалистый выступ и поскользнулась. Она крепко прижалась к земле, замерзшая грязь впивалась в кончики ее пальцев. Нет. С ней все будет в порядке. Она не собиралась сдаваться. Не собиралась поворачивать назад. Она просто собиралась шаг за шагом спускаться с горы. Потому что это был единственный путь вниз. Олив обещала себе преодолеть все препятствия.
* * *
Гуннар проснулся, когда услышал шум. Он встал, оделся и вышел на улицу. Он ничего не видел. А потом он пошел в комнату Олив и обнаружил, что ее кровать пуста. Ее телефон пропал. Конечно. Ей нельзя было доверять. Но во что, по ее мнению, она играла? Она погибнет, если решит спуститься с горы глубокой ночью. Или потеряет ребенка. Он зарычал, натягивая зимнюю одежду и хватая стопку одеял, когда увидел, что кабина подъемника все еще стоит на месте. Конечно, она никак не смогла бы им управлять.
Неужели маленькая глупышка действительно спустилась с горы одна? Он в ярости бросился за ней. Интересно, сколько времени она уже провела там, снаружи? Он попытался найти ее сквозь густой мокрый снег, но не увидел.
Гуннар преодолел половину спуска с горы, так и не увидев ее. И он знал, без тени сомнения, что Олив продвинулась далеко вперед. Она, должно быть, заблудилась. Она двигалась зигзагом или свернула не туда. Возможно, сейчас находилась рядом.
- Гуннар повернулся и начал подниматься обратно в гору, поглядывая то влево, то вправо. И тут он увидел ее. Снег налип на парку, она присела на корточки у склона горы. Ее глаза были закрыты, тело обмякло. Он быстро подошел к Олив и встряхнул ее. Ее голова откинулась назад, в глазах застыл ужас. Ты маленькая дурочка, - сказал он, подхватил ее на руки и начал как можно быстрее прокладывать путь к горячим источникам.
Они были защищены от ветра и снега и находились гораздо ближе, чем дом. Ему нужно было согреть Олив, и сделать это быстро. Когда они добрались до края горячих источников, он опустил ее на снег и разделся догола, потом сделал то же самое с ней, а затем погрузил ее в парящую бледно-голубую жидкость. Олив не проснулась, когда горячая вода коснулась ее кожи. Ее губы посинели, и Гуннар выругался.
У Олив, возможно, переохлаждение, решат ли эту проблему горячие источники? Он начал растирать ее под водой, не обращая внимания на волнение в своем теле. Она была красива, это правда, и последние несколько дней он боролся с влечением к ней наряду со своим гневом, но сейчас было не время. Ее веки дрогнули и открылись, она забилась в его объятиях. Гуннар крепко прижал ее к своей груди.
- Что случилось? Где я нахожусь?
- Мы в горячих источниках.
- Мне нельзя в горячую воду.
- Замерзать тебе, наверное, тоже нельзя. Я нашел тебя на склоне. Потому что ты чуть не погибла, убегая.
Ее глаза расширились от удивления.
- Но я решила, что это прямой спуск с горы…
- И ты пошла в сторону. Это не имеет значения, я не думаю, что ты добралась бы до низа.
Ты маленькая и двигаешься медленно. Я думаю, ты не представляла, насколько здесь холодно. Возможно, ты не захочешь мне верить, но я бы не стал
