— Ты великолепно выглядишь.
— Чтобы такая дурнушка, как я, выглядела великолепно, нужно нечто большее, чем цветное боа.
— Ты не дурнушка, Джейн. — Чейз добавил к фиолетовому боа еще и красное. — Далеко не дурнушка.
Потянув за концы боа, он привлек девушку к себе. Перья щекотали ей шею. От его напряженного взгляда кровь закипела у нее в жилах. Его полуоткрытые губы напомнили ей о поцелуе.
Ей хотелось, чтобы он снова ее поцеловал, но инстинкт самосохранения оказался сильнее.
— Мы же договорились — поцелуев больше не будет.
— Я передумал.
— Но это может все усложнить…
— Мне все равно. — Его горячее дыхание обдувало ее лицо. — А тебе?
Ее сердце бешено заколотилось. Джейн открыла рот, но не смогла ничего ответить.
Чейз не дал ей второго шанса и накрыл ее рот своими губами. Он целовал ее так, словно никак не мог насытиться. Его первый поцелуй заставил ее чувствовать себя нежной и хрупкой. Этот — желанной и сексуальной.
Джейн изо всех сил вцепилась ему в плечи, боясь, что он может остановиться.
— Разрешите пройти, — послышался сердитый женский голос. Чейз прервал поцелуй и оттащил Джейн в сторону, чтобы пропустить покупательницу с тележкой.
Чувствуя, что краснеет, девушка отстранилась от него и попыталась восстановить дыхание.
— А как же «работа и ничего, кроме работы»?
Мужчина наклонил голову и сделал вид, что смущен.
— Мне извиниться перед тобой?
— А тебе кажется, ты должен?
Чейз вскинул подбородок и посмотрел ей в глаза.
— Я не жалею о том, что поцеловал тебя.
— Тогда не извиняйся.
— Не стану. — Его губы изогнулись в улыбке. — Но я хочу поцеловать тебя еще раз.
Чейз Райдер всегда добивался того, чего хотел.
Сейчас он хотел Джейн. У нее по спине побежали мурашки.
— Да… Нет… — Джейн глубоко вдохнула. — Думаю…
— О чем ты думаешь, Джейн? — Он пожирал ее взглядом. — Чего ты хочешь?
Тебя.
Это была правда. Она действительно хотела его. Ее губы все еще покалывало от поцелуя, тело хранило тепло его объятий.
Чейз убрал прядь волос, упавшую ей на лоб.
— О чем ты думаешь?
Что бы он ни говорил, такой дурнушке, как она, никогда не быть рядом с прекрасным принцем. Если она поверит в сказку, ее ждут тоска, боль и одиночество.
— Мы не должны были этого допускать. — Джейн старалась сохранять спокойствие. — Зачем ты так поступаешь?
— Мне и самому хотелось бы знать.
— Может… — Раздираемая противоречивыми чувствами, девушка нерешительно произнесла: — Может, нам следует попытаться стать друзьями?
— Друзьями? — Эта идея показалась Чейзу нелепой, но было уже поздно. Джейн сняла боа и хотела вернуть их на место, но мужчина остановил ее и положил их в тележку с покупками.
Она удивленно посмотрела на него.
— Что…
— Ни слова, мой друг, — произнес Чейз. — Не говори ни слова.
Зачем я это сделал, зачем я снова ее поцеловал, думал Чейз, вытаскивая из машины сумку с покупками. Увидев красные и розовые перья, он с досадой швырнул их на заднее сиденье.
Дурнушка.
Джейн называла себя так в шутку, но в ее словах чувствовалась горечь, и было видно: она считает это прозвище подходящим для себя. Чейзу хотелось доказать ей, что она ошибается, а Джейн предложила ему стать друзьями…
Но разве к друзьям испытывают сексуальное влечение? Разве они с Джейн смогут быть друзьями, если чувства постоянно его предают? Он находил ее неотразимой: тело, душа, мысли — все было в ней прекрасно.
Вдруг Чейза осенило: ему нужно пригласить на свидание кого-нибудь из своих подруг, чтобы немного развеяться. Он должен что-то сделать, чтобы забыть Джейн — ее зеленые глаза, в которых отражается душа, чувственные губы, звонкий смех.
Вот только получится ли это у него?
В воскресенье вечером Джейн стояла в вестибюле «Келлер аудиториум», раздавая программки и улыбаясь посетителям. Это должно было помочь ей забыть о поцелуях Чейза и о том, что после вчерашней встречи он не писал и не звонил ей. До болезни отца Джейн была заядлой театралкой. Все это время ей не хватало душевного волнения, которое охватывало ее перед началом спектакля, прекрасной музыки, заставляющей ее на несколько часов забыть о суровой действительности…
— Привет, Джейн. Что-то тебя давно не было видно, — поприветствовал ее билетер. — Где ты пропадала?
— Привет, Фред. — Девушка выровняла пачку программок. — Все это время я была слишком занята работой и учебой, но Дотти Брис сегодня заболела, и меня попросили ее заменить.
— Рад тебя видеть, — сказал Фред. — Лучше я пойду, иначе мне понизят зарплату, — добавил он, увидев кого-то из администрации.
— Как долго продлится антракт? — спросил Джейн мужчина в рубашке поло и брюках цвета хаки. Рядом с ним стояла ухоженная женщина в узком черном платье и мальчик-подросток с огромным количеством пирсинга.
— Всего пятнадцать минут, поэтому мы рекомендуем заказывать напитки заранее.
Мужчина взял у нее две программки.
— Билетер проводит вас к вашим местам. Наслаждайтесь спектаклем.
Раздав еще несколько программок, Джейн услышала звонкий смех: красивая женщина в блестящем вечернем платье откинула назад свои роскошные каштановые волосы и положила руку на плечо… Чейза.
У Джейн замерло сердце. Прижав программки к груди, она принялась убеждать себя, что ей все равно.
Подумаешь — вчера он целовал меня, а сегодня пригласил на свидание другую. Я сама предложила ему стать друзьями. Мне должно быть безразлично, где он и с кем.
Но Джейн не могла оставаться безразличной. Она чувствовала себя так, словно ее сердце разбилось на мелкие осколки.
Это нелепо, убеждала она себя, два поцелуя еще ни к чему не обязывают.
— Не могли бы вы дать нам программку?
— Простите. — Она обернулась. На нее выжидающе смотрели двое мужчин, один из которых был в джинсах и футболке, а другой в темном костюме. Дав им обоим по программке, девушка пожелала им хорошо провести вечер, а затем стала искать глазами Чейза. Однако ни его, ни его спутницы нигде не было видно. К чувству облегчения примешалась тревога. Джейн не знала, что хуже: застать его с другой женщиной или гадать, где они и чем занимаются.
Джейн продолжила раздавать программки, но ее мысли по-прежнему были заняты Чейзом. Может, ей померещилось? Может, она приняла за него кого-то другого? Может…
— Джейн?
Нет… Она уставилась на стопку программок, которую держала в руках. Пожалуйста, пусть это окажется не он. Но голос Чейза нельзя было перепутать ни с чьим другим.
