между нами, потому что мои цели изменились. Разве нет?
Он молчит, только взглядом тяжелым сверлит. И я решаю, что пора сматываться.
Прохожу мимо, а он и не спешит меня задержать.
— Тебя мать выдала бывшему, — летит мне в спину, как последняя смертоносная стрела.
Стискиваю зубы. Не хочу больше об этом. Меня устраивает, что Антон от меня отцепился и больше не достает, а мама… она всегда была на его стороне.
Странно, что она раньше ему не позвонила и не натравила его на меня.
Скрываюсь за дверями своего кабинета и погружаюсь в работу. На ближайшие недели единственная задача — это сделать все, чтобы шеф не узнал о моей беременности, и накопить побольше денег.
Беременность я переношу очень хорошо. Меня почти ничего не беспокоит, только по вечерам бывает усталость, но она лечится хорошей порцией сна.
Сережа меня тоже больше не беспокоит, но мне и на руку его такая гордость. Или обида. В любом случае для меня главное, чтобы он не доставал меня и не преследовал.
Но вот планы у меня стремительно начинают меняться, когда в один из дней я отчетливо замечаю, что под платьем у меня видна округлость животика. И это меня слегка вышибает из колеи. Я была уверена, что у меня в запасе будет несколько недель ещё, но ребенок решает, что ему жизненно важно подрасти и показаться окружающему миру.
И с этим нужно срочно решать вопрос. Я, как и планировала тогда, сидя с Юлькой, первым делом звоню отцу и предупреждаю, что я приеду к нему на несколько месяцев на учебу. Папа рад и заверяет меня, что с нетерпением будет ждать дочу, которую он не видел два года.
И комнату выделит в своей трешке.
— Ну что, малыш, — поглаживаю живот перед зеркалом, — пора что-то делать нам и убегать от глаз, которые нас не должны видеть.
Четыре месяца… Такой же срок, как и в первую беременность, но я сейчас стараюсь отогнать от себя невеселые мысли и пройти этот рубеж.
Берегу себя и свое спокойствие как могу.
Распечатываю все буклеты по учебе, на которую собираюсь сослаться при разговоре с начальником.
— Боже, — выдыхаю сквозь зубы и тянусь за телефоном.
Набираю Юльку. Она отвечает моментально, словно ждет моего звонка.
— Да, Ад.
— Ты как там? — слежу за выползающими из принтера страницами, считаю их про себя.
— Нормально. Волнительно перед родами, — усмехается.
— Да уж, совсем немного осталось, — прикусываю щеку, чтобы прогнать непрошеные слезы.
— У тебя все хорошо? Голос какой-то странный… грустный.
Угукаю.
— Просто живот внезапно стал виден, — шепчу, чтобы никто не услышал, — и пора действовать.
Юлька ойкает.
— А-а-а-а-а, слушай, может, это из-за того, что это вторая твоя беременность? Прости, я имела в виду…
— Я поняла, Юль, не волнуйся. Все нормально. Да, возможно, ты права. Я как-то об этом всем не задумывалась, когда мы с тобой план разрабатывали.
Юлька хихикает и тут же ойкает.
— Пинаются, бандиты, — с улыбкой в голосе объясняет. — Ну так и что ты решила?
Вывожу на листе ежедневника кружочки, кусаю губу.
— Я думаю, может, признаться Сергею, что я беременна.
— И что дальше?
Хороший вопрос.
— Уйду просто в декрет.
— Ага, и кого сделаешь отцом ребенка?
Вздыхаю. Я тоже задавалась этим вопросом, но не нашла на него ответ. Как бы глупо ни было, я не хочу, чтобы Сережа думал, что я такая легкодоступная, что из его кровати прыгнула в другую.
Глупо, да… но у меня язык немеет, как только подумаю, что мне придется такое сказать, глядя ему в глаза.
— Да уж…
— Да и ты сама не сможешь по такому поводу соврать, Ад. Ты слишком правильная. И это не упрек, — смеется подруга.
— Я просто не представляю, как мне совмещать маленького ребенка и работу, когда мне придется выйти.
— Давай ты для начала родишь, а там уже будем плясать по ситуации. Хорошо?
— Да, ты права. Я как раз сейчас иду к Ржевскому, просить отпуск без содержания.
— Ого, удачи тебе, подруга. Держу за тебя кулачки.
Ага, удача не помешает, но она явно не на моей стороне, и в приемной Оксана радует тем, что босс укатил на весь остаток дня. Ну что ж… есть ещё человек, который не знает о моем интересном положении, и это пора бы исправить.
Мама…
* * *
— Ладушка, привет, — мама удивленно распахивает глаза и отступает, давая мне пройти в дом.
Она живет в бабушкином доме, и я раньше с удовольствием приезжала сюда. Но сейчас стараюсь только по необходимости, и чтобы привезти маме продуктов. Перед отъездом Юльки я ездила часто, потому что у мамы, бывает, подскакивает давление и мне приходится нестись сюда, чтобы сделать ей укол. Сейчас говорит, что ей получше, но меня все равно волнует её самочувствие, даже несмотря на её не очень правильный поступок. Она продолжает оставаться моей матерью. И её здоровье очень важно для меня.
Но переезжать в город она наотрез отказывается.
— Привет, мам, — заношу по одному пакеты с продуктами.
Мама сокрушенно вздыхает и качает головой.
— Ну ты опять мне навезла. Я сколько это буду кушать? — смеется.
И смех этот такой родной, что аж ребра скручивает от боли.
— Ма, — начинаю сразу же с главного. С того, что меня волновало не один вечер после признания Сергея, но решилась я поговорить об этом прямо только по пути сюда.
Мама вопросительно выгибает бровь. Присаживается на стул и внимательно смотрит мне в лицо. Пока я набираюсь смелости.
— Что, доченька?
— Зачем ты сказала Антону, где меня можно найти.
Мама округляет глаза и кладет ладонь на грудь.
— А что случилось? — её голос звучит неуверенно, даже испуганно.
И мне становится немного стыдно, что я вот так с порога начала давление на неё.
— Он меня нашел. И чуть ли не преследовать начал.
Мама вскрикивает и качает головой.
— Ладочка, я даже не думала, что он что-то плохое хочет делать. Он же сказал, что нашел какие-то твои документы и хочет тебе их передать, дочка. А я, старая карга, сразу поверила и сказала, где ты сейчас работаешь. Ладочка, я не говорила ему твой новый адрес, честное слово, — мама складывает руки на груди в умоляющем жесте.
Прикусываю губу. Вижу, что мама не врет и она поверила Антону. А уж мне-то не знать, как он умеет убеждать и влиять на мнение людей.
— Нужно было позвонить, ма, — прикрываю глаза и плюхаюсь на диван, ощущая дикую усталость,
