— Значит, этого было недостаточно.
— Послушай, Леон, ты ее уже не вернешь…
— Да как ты не поймешь, что я теряю профессионализм!
— Это оттого, что слишком близко принимаешь к сердцу потери. Ты работаешь без отдыха.
— И тем не менее недавно умер еще один мой пациент. Ты, наверное, это хотела сказать.
— Нет, Леон. Просто я хочу, чтобы ты понял, что сам себя изводишь.
— Без толку, Клер, я ничего не могу с собой поделать, когда вижу, как маленький Боб борется за жизнь, превозмогая боль. И пусть он с самого начала обречен, я не могу оставить его наедине со смертью, понимаешь, не могу.
Рут не хотела больше подслушивать их разговор. Она вышла из больницы и поехала в ЗДБ.
Леон рискует потерять работу, грустно размышляла Рут, если не справится со своей излишней чувствительностью. Конечно, все мы люди, у всех есть душа, но работа врача, особенно хирурга, предполагает в первую очередь хладнокровие. А он…
Рут подъехала к зданию штаб-квартиры ЗДБ и опешила: у подъезда стоял темно-синий «мерседес». Это могло означать только одно — Алан сидит в кабинете у Стива Грега.
Рут припарковалась на свободной площадке неподалеку от главного входа. Она просидела в машине до тех пор, пока не увидела, как Алан вышел из здания, сел в свой «мерседес» и уехал. Только после этого Рут покинула свое убежище и поднялась наверх.
Она влетела в кабинет Стива и с порога спросила:
— Что случилось?
— В каком смысле? — Стив недоуменно взглянул на нее.
— Не валяй дурака — здесь только что был Алан Ларсан.
— Ах, ну да! — Стив хитро прищурил глаза. — И это тебя так взволновало?
— Нет, конечно, — начала было отнекиваться Рут, но Стиву не имело смысла врать. — Ну хорошо, да!
— Он приходил, чтобы… — стал объяснять Стив, но зазвонил телефон и ему пришлось отвлечься от их разговора.
Рут изнервничалась: ей не терпелось узнать, зачем здесь появился Алан. Когда Стив наконец положил трубку, Рут так пристально смотрела на него, что он не сразу сообразил, в чем дело.
— Ах, Алан! Ему захотелось побольше узнать о нашей организации.
— Он спрашивал обо мне?
— Нет, его только беспокоит, что ты поздно возвращаешься домой. Но я ему сказал, что всегда провожаю тебя до автобуса, и он как будто успокоился. По-моему, он любит тебя, Рут.
Когда в этот день Рут приехала домой, она застала Клер лежащей в постели.
— Что с тобой?
— Опять желудок болит, — пожаловалась подруга.
— Может быть, вызвать «скорую»?
— Не говори ерунды — скоро пройдет. Я уверена, что завтра утром уже буду на ногах.
Рут недоверчиво посмотрела на бледное лицо Клер, но, не желая быть навязчивой, не стала настаивать и пошла спать.
На следующее утро Клер почувствовала себя хуже и решила, что будет разумнее остаться дома.
Рут несколько раз звонила с работы домой, чтобы справиться о самочувствии подруги. Когда она в очередной раз спросила: «Ну как ты там?», та не сдержалась:
— Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если меня оставят в покое. Ты звонишь через каждые пятнадцать минут. Это невыносимо.
Рут бросила трубку и пробурчала:
— Подумаешь! Ну и не надо. У меня и без тебя забот хватает.
Но мысль о Клер весь день не давала ей покоя. Перед обедом к ней заехал Леон.
— Какими судьбами, братишка? Ты не слишком часто заезжаешь ко мне на работу.
— Просто мне захотелось пообедать с тобой. У меня сегодня прекрасное настроение, — бодро воскликнул он.
— Я бы на твоем месте так не веселилась.
— Что случилось?
— Клер заболела — опять желудок беспокоит.
— Понятно, — кивнул Леон, — но, надеюсь, это обстоятельство не помешает нашей трапезе?
Рут сдалась.
Когда в ближайшем от ее офиса ресторане им подали суп из индейки, Рут спросила:
— Леон, как бы ты отнесся, если бы к тебе поселилась соседка?
— Соседка? — Леон перестал жевать. — А кто она, я ее знаю?
— Да, и притом очень давно. Речь идет обо мне.
— О тебе?
— Я полагаю, — продолжила Рут, — что мне не надо тебе объяснять причину моего переезда, ты и сам все понимаешь.
— А сколько ты собираешься прожить у меня?
— Пока не подыщу себе новую квартиру.
Леон задумался, медленно помешивая ложкой суп. Наконец он ответил:
— Согласен, но при одном условии: ты будешь жить у меня до тех пор, пока тебе не надоест стирать мои вещи, мыть пол и готовить еду.
— О, братец, как ты великодушен! — иронично воскликнула Рут.
— Ну, братья на то и существуют, чтобы в трудную минуту приходить на помощь младшим сестрам, — засмеялся Леон.
В этот же день, выходя из автобуса возле своего дома, Рут увидела припаркованную неподалеку машину Алана. Выругавшись про себя, она поднялась наверх и открыла дверь. До нее донеслись слова Алана:
— Пора с этим кончать. И чем скорее, тем лучше.
— Знаю, — еле слышно произнесла Клер.
— Даю тебе еще три дня, — продолжал Алан.
— Хорошо, — ответила Клер.
Рут специально громко хлопнула дверью, чтобы дать им знать о своем возвращении.
— Это я! — крикнула она, снимая пальто.
— Запомни, Клер, только три дня, — повторил Алан и вышел из квартиры.
— Как ты себя чувствуешь?
— Неважно. Боль невыносимая, — промямлила Клер.
— А ты уверена, что у тебя гастрит?
— Вообще-то, я медсестра, — обиделась Клер.
— Звучит убедительно, — усмехнулась Рут. — Тебе принести что-нибудь поесть?
— Нет, не надо, — прошипела Клер.
Рут вышла и решила было заняться своими делами, но из комнаты Клер постоянно доносились стоны, тогда Рут не выдержала и позвонила брату.
— Леон, ты можешь сейчас приехать?
— Что случилось?
— У Клер желудок…
— Еду!
Через десять минут Леон как вихрь ворвался в комнату. Клер вытаращила на него глаза.
— Это ты вызвала Леона? — спросила она у Рут. — Но зачем, ведь у меня всего лишь гастрит!
— Сейчас мы посмотрим, что с тобой случилось, — произнес Леон профессиональным тоном.
— Тогда позвони Алу, пусть он тоже приедет, — попросила Клер подругу. — Он-то уж не из слабонервных, в отличие от вас. С ним мне будет гораздо спокойнее.
Рут набрала номер Алана. Тот поднял трубку лишь после третьего гудка.
— Алан, это я, Рут, — проговорила она. — Клер ужасно себя чувствует. Леон уже здесь.
— Через двадцать минут буду, — отчеканил Алан и повесил трубку.
Он приехал через четырнадцать минут. Рут была уверена, что по пути сюда Алан побил не один рекорд скорости.
— Что с ней? — спросил он, распахивая дверь в комнату Клер.
