Впрочем, и колючий взгляд Грэя тоже куда-то подевался. Теперь в нефритовых глазах этого красивого мужчины светилось что-то другое. Только что именно – Ди не могла понять. Может быть, в них был интерес, может, симпатия, а может, желание поиграть с ней в кошки-мышки…
Ди совершенно запуталась в том, что происходит и с ней, и с ним. Ситуация вышла из-под ее контроля, и она перестала думать в такт со своими чувствами, как это было раньше. Вот что пугало Диану сильнее всего. Вот что побудило ее взять с собой Брокера – как будто попугай мог уберечь ее от тех чувств, которыми она так внезапно начала жить…
– Наверное, тебе не очень понравился Гринвуд… – ни с того ни с сего сказал Грэй.
– С чего ты это взял? – удивленно спросила Ди. – Во-первых, я не впервые в этом городке, во-вторых… Здешние места всегда мне нравились. Гринвуд очарователен, как любой маленький городок. Чистый и свежий воздух, роскошные виды – зеленые леса, хрустальные озера…
– А люди?
– Что – люди?
– Гринвуд – это не только зеленые леса и Грин-лэйк… Это еще и люди, которые в нем живут. А мне кажется, ты не в восторге от гринвудцев. Или я не прав? – Он скользнул по ней вопрошающим зеленым взглядом.
– Люди? – немного смутилась Ди. Почему-то о гринвудцах она подумала в последнюю очередь. Наверное, сказалось мировоззрение жительницы большого города, для которой большинство людей – сплошная масса, отличающаяся друг от друга лишь цветом кожи и одежды. – Не знаю, Грэй… Все неоднозначно. Я не могу не любить тетю Герти… Мне нравятся Конни и Барри… И миссис Остин… Мне был симпатичен Джейкоб Кинсби. Но что касается остальных – я ведь почти ничего о них не знаю. В Верроу люди для меня делятся на тех, кто мне незнаком, и на тех, с кем я работаю. А здесь…
– Наверное, и здесь точно так же. Только здесь ты не работаешь… Во всяком случае, официально. Здесь люди – знакомые и незнакомые… – улыбнувшись, произнес Грэй.
– А разве для тебя – по-другому? – немного обиженно спросила Ди. В тоне, которым он произнес последнюю фразу, ей послышался упрек. – Едва ли ты общаешься со всеми, кто живет в этом городе.
– Пытаюсь. Пожалуй, единственный человек, которого я узнал только сегодня, – это Зельдина Бринн. Но я бываю здесь не так уж и часто, а она переехала совсем недавно… Я вообще стараюсь найти общий язык с каждым человеком. Если он, конечно, не принимает меня в штыки…
– В Гринвуде это сделать несложно. – Интересно, его слова насчет штыков адресованы именно ей? – Попробуй вести себя так в большом городе, и ты тут же нарвешься на неприятности, – вспомнила Ди отдельные эпизоды, связанные с ее работой в «Сюрпризах Верроу». Ее профессия предполагала тесное общение с людьми, а людям в Верроу далеко не всегда хотелось общаться…
– Я и пробовал, – спокойно ответил Грэй. – И далеко не всегда нарывался на неприятности…
– Но они все же были… И потом, извини, конечно, за колкость, но я не очень-то хорошо представляю тебя эдаким Крокодилом Данди, который бредет по огромному городу и здоровается с каждым незнакомцем…
– Извиняю… Естественно, я не здоровался с каждым встречным. Но я пытался войти в контакт со всеми, с кем только мог. Прости мою нескромность, но я вообще человек общительный…
– Особенно хорошо я прочувствовала, как ты пытался «войти в контакт» со мной, – не удержалась Ди. – Тогда, в первый вечер, у тети Герти. Тут же начал осыпать меня своими доморощенными остротами…
Ди думала, что в ответ он тоже скажет что-нибудь колкое, но Грэй посмотрел в ее сторону и улыбнулся.
– Если до сих пор я не попросил у тебя прощения, то делаю это сейчас. Извини меня, Ди. Я просто чувствовал твою ненависть каждой клеткой своего тела. Прости мне те глупости, которые я говорил, и те, что я делал… Нас с тобой связывает… – Ди с удивлением заметила, что он смущен. – Не очень светлое прошлое… Тогда я был совсем другим, и вел себя… по-мальчишески, по-дурацки… если не сказать хуже. Но я надеюсь, что ты забудешь об этом и дашь мне еще один шанс…
Нефритовый взгляд облил ее волной теплой и искренней нежности, которой Ди совершенно не ожидала от такого человека, как Грэй Годри. Она не просто увидела этот взгляд и поняла его… Она его почувствовала. Эта зеленая волна обрушилась на нее, как солнечные лучи ярким летним днем, как теплый долгожданный летний дождь, как само гринвудское лето – ласковое и безумное. Ди таяла в этом взгляде и с ужасом понимала, что теперь она навсегда увязла, утонула в том, чего раньше боялась и не понимала… Вот оно то, чего не дождался от нее Стив, – слепой, безрассудный и безжалостный огонь, загоревшийся в душе и обжегший тело. Но в этом огне было столько щемящей нежности, столько сладкой боли, что Ди не могла жалеть о том, что она горит. Напротив, с каждой секундой она чувствовала, что становится чище, легче, светлее, чем была когда-либо. И ближе, чем когда-либо, к разгадке того загадочного иероглифа, которым всегда считала любовь…
– Так что, я вправе надеяться?
Вопрос Грэя вывел Ди из оцепенения, в которое поверг ее этот взгляд. С трудом взяв себя в руки, Ди почти прошептала:
– Да…
– Прекрасно. А то я уже начал бояться, что мне до конца жизни придется казниться этим поцелуем… – Грэй ласково улыбнулся ей и вновь посмотрел на дорогу.
Из Сотскейта они возвращались в сумерках. Брокер дремал, пригревшись на руке Ди. Грэй рассказывал ей о жизни в Бентли – городе, который мало чем отличался от Верроу. Там Грэй жил и работал редактором в одном из популярных компьютерных журналов. Ди слушала его вполуха – за день она устала так, что едва могла воспринимать слова. Свежий воздух и день, насыщенный событиями, окончательно сморили ее. Ей хотелось только одного: положить голову на мягкую подушку и спать, спать, спать… И видеть сны, в которых Грэй будет смотреть на нее нежным зеленым взглядом… До самого утра…
Ди надеялась, что крепкий сон и дела, запланированные на утро, заставят ее позабыть о том наваждении, которое овладело ею вчера. О том наваждении, которое звали Грэй Годри…
Ей было не по себе. Куда подевалась та уверенная в себе девушка, которая умела контролировать свои чувства? Почему теперь она так легко поддается чарам человека, которого она знает далеко не с самой лучшей стороны? Диана чувствовала, что с каждым днем, проведенным в Гринвуде, она меняется, становится совсем другой, словно кто-то незримый навязывает ей свою волю… Конечно, будучи девушкой далекой от веры во что-либо нематериальное, Ди понимала, что дело не в гринвудском чуде, а в ней самой. Дело в том, что в ее жизни наступило что-то вроде переломного момента, и теперь она должна понять, куда ей идти, что делать, как изменить жизнь, чтобы эта жизнь доставляла радость…
