Кажется, он тоже симпатизировал Кинсби, подумала Ди. Скорее всего, так и есть. Не зря же он так охотно согласился рассказать обо всем приезжей журналистке… Конечно, Кинсби не пользовался в Гринвуде популярностью, но слухи о том, что его люто ненавидит весь город, весьма преувеличены… Даже эта Зельдина Бринн, родственница покойной Мелины, ни словом не обмолвилась о том, каким негодяем был Джейкоб. А ей-то уж точно не за что было его любить. Правда, и ненавидеть тоже…
– Значит, Джейкоб не был так уж богат, – констатировала Ди. – Это действительно странно… Тетя Герти… Гертруда Рочилд, – пояснила она Скидли, – столько раз говорила мне о том, какие несметные сокровища кроются за воротами дома Кинсби. Хотя… люди склонны преувеличивать… Может быть, когда-то у Кинсби и были деньги, но все имеет обыкновение заканчиваться, – задумчиво произнесла Ди. – Кстати, Джейкоб Кинсби не увлекался азартными играми или чем-нибудь в этом духе? – поинтересовалась она у Скидли.
Конрад покачал головой. Однако у этой девушки, которая на первый взгляд кажется совершеннейшим ребенком, явно аналитический склад ума. Она отлично ориентируется в незнакомой ситуации и цепляется за каждую мелочь, каждую деталь этого странного дела…
– Я и сам думал об этом, – ответил он Ди. – Но никто из его знакомых ни о чем таком не знал. Правда, Джейкоб был скрытным человеком, но совершенно не похожим на игрока, способного пустить на ветер свое состояние…
Несмотря на уверенность Скидли в том, что Сибил непричастна к этому делу, Ди взяла на заметку эту фигуру, не менее загадочную, чем сам Джейкоб Кинсби. В любом случае, Сибил была единственной, кто извлек хоть какую-то выгоду из смерти Джейкоба, а это уже кое-что да значило…
Ди вышла из участка обнадеженной. По крайней мере, теперь было от чего танцевать. Не густо, конечно, но плохим такое начало не назовешь.
Теперь ей нужно было поговорить с Грэем… А это казалось Ди сложнее, чем посещение двадцати полицейских участков… Может быть, она и преувеличивала. Но при одной мысли, что сейчас ей предстоит встреча с Грэем, сердце в груди начинало выписывать такие пируэты, что Ди всерьез забеспокоилась о своем здоровье…
Визит к Сибил Льюис, который Ди рассчитывала нанести в тот же день, пришлось отложить. По словам Грэя, Сибил не было в городе. Ди расстроилась – ей хотелось как можно скорее поговорить с этой женщиной, хотя, в сущности, она еще не очень хорошо продумала, о чем собирается расспрашивать бывшую любовницу Джейкоба Кинсби.
– Не торопи события, – мягко сказал ей Грэй, словно обращался к ребенку. – Мы поговорим с ней сразу же, как только она вернется.
Ди этот вариант не устраивал. Она хотела действовать, хотела рваться в бой, падать грудью на амбразуру – в общем, делать все, чтобы не думать. Не думать о словах Грэя, о его нефритовых глазах, о губах, о темных волосах, которые в солнечном свете были темно-кофейными, а в искусственном казались почти черными…
Грэй, естественно, не мог этого знать, а потому считал такое рвение Ди завидным упорством в достижении цели. Ему даже нравилось это качество, так же как многие другие черты характера Ди. Он никогда не встречал таких упорных, смелых, решительных девушек, готовых дать отпор каждому обидчику. Правда, было очень досадно, когда Ди считала обидчиком именно его, хотя он таковым давно уже не являлся. Единственное, что пугало и настораживало Грэя, – то упорство, с которым Ди продолжала отталкивать его даже после того, как он попросил прощения за поступок восьмилетней давности. Она по-прежнему продолжала высовывать иголки и больно кололась ими, когда Грэй протягивал к ней руку. Маленький дикобраз никак не хотел учиться доверять ему. И, возможно, не только ему…
Неплохое знание женщин подсказывало Грэю, что Ди одинока. Он не знал, что именно произошло с ней и почему она осталась одна, но был уверен – Ди не очень-то готова к серьезным отношениям. Впрочем, она всегда производила на него впечатление самодостаточной личности, которую не слишком заботит мнение окружающих и собственное одиночество. Это и привлекало Грэя, и отталкивало одновременно.
Большинство женщин, которые у него были, не знали меры: как только они понимали, что нравятся ему, у них сразу же появлялось желание довести дело до свадьбы или, хотя бы, до гражданского брака. Грэя раздражала поспешность и банальность этих попыток связать его по рукам и ногам. Он видел каждую ужимку, каждый тщательно продуманный шаг, который, по мнению женщины, которая была с ним рядом, непременно должен привести к успеху.
Грэй же считал, что в любви не должно быть правил, не должно быть расчета – все действия могут приводиться в движение только чувствами и ничем другим. Ему казалось странным, что женщины, ежедневно приносящие клятвы вечной любви, совершенно не пытаются его понять и разобраться в том, что же ему все-таки нужно. Конечно, и он обязан понимать их. Но это было до того просто, что Грэю становилось тошно от такого незавидного постоянства в женских мыслях и поступках.
Несколько лет однообразных мытарств привели к тому, что Грэй окончательно разочаровался и в женщинах, и в собственном вкусе, который не позволял ему выбрать ту единственную, что захочет понять его и не будет пытаться сделать из него то, чем он никогда не был, – одомашненное животное, называемое мужем.
Нет, Грэй не был ярым противником обручальных колец и свадебного марша. Просто ему казалось, что все должно идти своим чередом – без взаимного давления, без искусственных уловок. Потому что едва ли можно назвать браком желание связать по рукам и ногам человека, которого, на словах, любишь всем сердцем.
Ди была совершенной противоположностью всем этим женщинам. Ее независимость, гордость, решительность неизменно вызывали в нем восхищение. Кажется, она была из той редкой породы женщин, которые едва ли задумываются о браке, но частенько размышляют о любви, пытаясь представить себе, что же это такое. Грэю безумно хотелось быть именно тем человеком, который мог бы объяснить ей это…
Кто знает, может быть, он ошибался и в жизни Ди уже была любовь – та перечеркнутая или даже вырванная страница, текст которой ей хотелось забыть. И Грэй много бы отдал, за то чтобы узнать, какой была эта любовь и была ли она вообще. Только едва ли Ди соизволит снизойти до того, чтобы раскрыться перед ним…
– Может быть, тебе все-таки стоит сделать то, зачем ты сюда приехала – отдохнуть? – спросил у нее Грэй, когда она в очередной раз заговорила о своих подозрениях насчет Сибил Льюис. – Нельзя же все время думать об одном и том же. Тебе нужно расслабиться, забыть о работе… Я могу оказать тебе в этом посильную помощь.
