Я успеваю только выключить конфорку с кипящими на плите пельменями, затем подхватываю Кристину на руки и несу в комнату.
Типовая планировка не позволяет ошибиться с маршрутом.
Спальня у Кристины аккуратная и миленькая. И, наверно, тоже выстроена в правильных, психологически выверенных тонах. Но самое главное, в ней есть кровать. А все остальное — побоку.
На желтом покрывале Кристина смотрится невероятно горячо. Чуть растерянная, зацелованная, затисканная, взволнованно дышащая. Конфетка. Игрушка для больших мальчиков.
Поиграем!
— Игорь, я не думаю, что… — начинает она, явно пытаясь образумить меня. А у самой глаза блестят возбужденно. И губы облизывает так, что поневоле самые развратные картинки в голове появляются.
Я торможу, медленно стягивая с себя пиджак и рубашку следом, по-варварски, прямо через голову.
И Кристина застывает, изучая меня внезапно ставшими совсем темными глазами. Зрачки расширены, взгляд скользит по моему торсу, туманится желанием.
Мне это очень нравится, такая неприкрытая, беззащитная искренность. Кристина — не хищница Морковка, не кошка дикая. Она — беззащитная лань, с огромными перепуганными глазами. И я ее сейчас съем!
Наклоняюсь, упираю ладони по обе стороны от ее головы, смотрю серьезно. Потому что это на Морковку я набрасывался, не спрашивая разрешения, там все было понятно. А здесь так нельзя…
— Хочу тебя, Крис, — шепчу я, возбужденно дыша, втягивая запах ее кожи, нежничая… Соблазняя.
Так давно не соблазнял женщину! Такое новое, необычное ощущение! Кайф…
— Хочешь меня?
А это переломный момент. Сейчас она может все откатить назад, из ложной стыдливости, растерянности и прочих надуманных бабских причин. И мне этого нельзя допустить. Вот такой парадокс: спросить я обязан, а затем нужно все силы приложить, что ответ был в мою пользу.
Наклоняюсь ниже, прихватываю губами нежную кожу шеи, скольжу вниз, к впадинке между ключицами. И все это время урчу, словно большой кот, уговаривающий свою самочку на:
— Хочешь? М-м-м? Хочешь меня?
И добиваюсь, в итоге, того, к чему стремлюсь: Кристина, податливо поворачивая голову так, чтоб мне удобней было целовать, выдыхает со стоном:
— Хочу-у-у…
И это бинго!
Не прекращая целовать, облизывать ее, шептать на ушко всякие приятные глупости, веду ладонями вниз, стягивая с Кристины одежду. Это выходит легко, опыт не пропьешь, я женщин не соблазнял давно, а вот раздеваю-то постоянно.
Мне самому только брюки снять и защиту из кармана выудить, да надеть. И все это надо сделать так, чтоб она не пришла в себя, не тормознула на самом интересном месте. Потому что я не хочу останавливаться, это будет фиаско. Слишком она сладкая, неожиданно сладкая.
Не зря я ее так давно приметил!
Первый раз хочется лицом к лицу, хочется смотреть в эти испуганно распахнутые глаза, когда буду входить…
Кристина несдержанно ахает, ощущая меня в себе, выгибается, прикусывает губу. И все это, не отрывая от меня жадного, затуманенного страстью взгляда. Отдельный кайф, когда женщина так смотрит… Это словно двойное удовольствие получаешь. Не трах, а чистой воды любовь. Взаимопроникновение. Она мне в душу проникает своими глазами безумными, а я ей ответное удовольствие дарю.
В ней узко, так волшебно, так кайфово. Не хочется жестить, хочется нежность эту продлевать, качать мою девочку на волнах кайфа.
И я не тороплюсь, не ускоряюсь, а плавненько, аккуратненько двигаюсь, не отводя взгляда от ее розовых щек, полуприкрытых глаз, блестящих искусанных губ.
И Кристина мне навстречу двигается, да так мягко и правильно, словно мы не сексом занимаемся, а танцуем. Что-то сложное и красивое…
Она сама красивая, и я наслаждаюсь визуалкой не меньше, чем ощущениями. Погружаюсь в это, и выныривать на поверхность вообще не хочу.
И только, когда она, измученная, дрожащая, начинает сжиматься на мне, бессмысленно умоляя о чем-то, я ускоряюсь, давая ей то, чего она так сильно хочет.
И ловлю ее оргазм, дополняю его своим, улетаю одновременно с ней.
А после, притянув измученную девушку себе под бок, по-собственнически обхватываю ее, обволакиваю собой, не позволяя выползти из-под меня и игнорируя бормотание про пельмени на плите, превратившиеся в кашу, про то, что неудобно, и надо, наверно, в душ, и вообще…
Мне все удобно, все кайфово, все правильно.
Я, блять, в нирване.
Наконец-то.
Глава 18
Мне принадлежит квартира на двадцать седьмом этаже в одном из элитных кондоминиумов города. В этом доме еще двадцать восьмой имеется, и я чуть закусился, когда узнал, что он уже выкуплен, и мне не достанется мансарда, но потом понял: в этой квартире мне, по сути, и некогда жить. Времени нет ни на что. Пылится до прихода клининговой компании мебель. Дремлют отдельной комнате тренажёры и беговая дорожка. Я как-то, ещё пару месяцев назад, пытался настроиться на спорт, но самостоятельные занятия не зашли, потом купил абонемент в тренажёрный зал и даже ходил… Но этот месяц сумасшедший. И Кристина права, пожалуй, насчет подпитки организма и того, что физическое состояние влияет на эмоциональное, потому сейчас заеду в аптеку, куплю себе бадов для мужиков, а то могу и не вывезти.
«Доброе утро, — набираю я, палец зависает над экраном. Чуть-чуть думаю и продолжаю, — солнышко, ну и конечно Кристина Кирилловна».
«Доброе утро, котик, ну и конечно Игорь Игоревич”, — тут же прилетает мне в ответ.
У меня улыбка до ушей, не могу сдержать. Охеренное ощущение. Это, пожалуй, будет покрепче чёрного кофе. Похоже, мне и бады не нужны. Качественный секс с самой лучшей женщиной в мире заменяет любые антидепрессанты.
Телефон опять пиликает, с улыбкой открываю… И досадливо морщусь.
«Разлюбил меня мой Зайчик…», — читаю сообщение от Морковки и злюсь на ее наглость и прилипчивость. Кажется, я вчера её хорошенько послал, но она явно не понимает.
Это уже начинает бесить. Терпеть не могу прилипчивых баб.
То, что в самом начале было будоражащим приключением, кайфом, сейчас, после появления в моей жизни женщины, которая интересна, с которой я многое бы хотел, напрягает.
“Может, поцелуешь на прощание?” — приходит следом еще одно сообщение.
Не отвечаю, но телефон не убираю.
Почему-то смотрю в экран, сжимаю пальцы на корпусе…
Морковка… Ну надо же.
Реально, чем меньше женщину мы любим…
На подсознательном уровне они, что ли, чувствуют, когда интерес ослабевает? И пытаются его вернуть… Зачем-то.
Мне это нужно?
Вспоминаю свою сладкую Крис, от которой сегодня с утра еле нашел в себе силы оторваться, вздыхаю…
Нет, мне это не нужно. Мне вообще такие мозгодробилки не нужны, решил же уже давным давно. Так почему никак не могу отключить телефон? Или вообще, ко всем херам, удалить этот номер, заблокировать его?
Не хватает какой-то финальной точки, завершения. Как там, по-правильному, по-Кристининому? Гештальта?
Мне обязательно нужно выяснить, кто она, моя шальная, безумная Морковка. Просто потому, что наличие этой незакрытой истории так и будет висеть между нами с Крис, будет отравлять мое возможное счастье.
Значит, надо выяснять.
“Или я тебя поцелую… — приходит мне еще одно сообщение, а затем, после паузы, многозначительной такой, финальная точка, — везде”.
Усмехаюсь. Надо же, как примитивно… Интересно, она реально думает, что все мужики вот такие? Поведутся на тайну, обещание феерического секса и прочее? Реально считает нас одноклеточными баранами с одной извилиной? И то, в члене?
Нестерпимо хочется поставить ее на место.
И, пожалуй, ради этого, а еще чтоб закрыть, наконец, гребаный гештальт, я найду ее.
Спать, конечно, больше не буду с ней, но вот маску сорвать… Пожалуй, да.
Отличный план.
Ничего не отвечаю и на это сообщение.
Пусть помаринуется, ей полезно спесь сбить.
