— Крисси, я…
— Генри любит тебя. ― Девушка сжала его руки. ― Он поймет, что ты действуешь в его интересах. Ты самое лучшее, что у него есть.
От тоски в ее глазах у него защемило сердце. Я не хочу покидать тебя…
— Жизнь изменилась с тех пор, как он женился.
— Да. ― Она печально улыбнулась и покачала головой. ― Что произошло между тобой и Маргарет?
— Я никогда не говорил об этом. ― От усилий его рот свело судорогой. ― Впрочем, я хочу, чтобы ты знала. Не желаю, чтобы ты продолжала думать…
— Если это личное…
— Личное, и касается Генри, но я уверен, что могу доверять тебе. Тогда у меня были каникулы. Первый раз я встретил Маргарет на свадьбе. ― Его лицо исказилось от болезненных воспоминаний. ― Она не оставляла меня в покое, всюду преследовала, гладила, дотрагивалась. Они отказались от медового месяца. Я хотел переехать, но дом такой огромный, и Генри настаивал, чтобы я остался. Я решил, что поживу с ними недолго, пока не подыщу себе квартиру. Но все случилось так неожиданно.
— Нейт, извини, мне не стоило спрашивать. ― Крисси крепко стиснула его руки.
— Я рад, что ты спросила. ― Он вдруг понял, что ему стало легче. ― Когда я осознал, что Маргарет соблазняет меня, я попросил ее прекратить попытки. ― Он судорожно вздохнул. ― А меньше чем через двадцать четыре часа нашел ее обнаженной в своей постели. И я ушел. Не хотел, чтобы Генри узнал о ее поступке.
— Почему ты не сказал мне? ― Она испытывала почти физическую боль. ― Раньше, когда я обвиняла тебя.
— Как ты сказала мне о кроссворде, помнишь? Защищать Генри от правды входит в привычку. Однако не думай, что я сбежал от него, как последний трус. ― Нейт застонал и заметался по комнате. ― Я уехал, чтобы защитить его. Если бы я остался, то случилось бы несчастье.
Крисси сделала шаг ему навстречу и дотронулась до его холодных пальцев.
— Спасибо за правду. И извини за недоверие. Когда ты уезжаешь?
— Я не уеду, пока не буду убежден в твоей безопасности. Что касается нас… ― Он запнулся.
— Нейт, «нас» не существует.
Снаружи зазвучали шаги, и в дверь постучали. Крисси вздрогнула.
— Белла. Я сама все объясню ей. Тебе не нужно оставаться.
― Кажется, наше предостережение возымело действие. ― Прошла неделя со дня угроз. «Монтбанк Шипинг» праздновал очередную годовщину своего существования. Крисси очень хотелось повеселиться, но присутствие Нейта на празднике мешало расслабиться. Она кашлянула.
— Думаю, все в порядке.
— Давай надеяться. ― Нейт заново наполнил стаканы вином.
Она увидела в его глазах огонек, он быстро поднес свой стакан к ее стакану, затем повернулся к столикам.
— За «Монтбанк» и наших сотрудников, ― торжественно произнес он.
Со всех сторон раздались радостные восклицания. Люди улыбались и шутили. Вечер был на удивление хорош. У Крисси на душе царили мир и покой, приятно сознавать, что Нейт в безопасности, и если бы не тоска по нему, можно было бы сказать, что жизнь удалась.
Он не изменился, и она не изменилась, и отношения между ними остались прежними.
Крисси задумчиво уставилась в тарелку: Генри не заикался об отставке, в компании наступило затишье.
Нейт заручился поддержкой главы грузовой фирмы, они решили осторожно выяснить некоторые вопросы, стараясь не вызывать подозрения у персонала. Документация «Монтбанк Шипинг» также подверглась тщательной проверке.
Все чаще Крисси задавалась вопросом, стоило ли отталкивать Нейта.
— Почему ты такая печальная сегодня? ― Он коснулся ее руки, лежащей на коленях. ― Мы сделали все, что могли. Теперь будем ждать ответов.
— Да, ― согласилась она. Сердце глухо забилось в груди. Чувствует ли он, что с ней происходит? ― Скоро узнаем, что с бухгалтерией.
Она старалась говорить непринужденно и сосредоточиться на разговоре о работе.
— У Генри на руках те файлы, которые я переслала ему с курьером. ― Она вздохнула, вспомнив свой визит в дом шефа. ― Я просила отдать их, но он заупрямился.
— Я сам заберу их, постараюсь сделать это дипломатично. ― Его голос звучал излишне доверительно, что будоражило ее. Он наклонился ближе, отчего ее сердце ушло в пятки, и беспечно указал на тарелку. ― Как еда?
— Превосходно. ― Крисси подавила вздох, подцепила на вилку немного капусты в соусе и положила в рот. Я очень хочу быть с тобой, Нейт, и хочу знать, взаимны ли мои чувства. Нейт пристально смотрел на ее губы.
— Я… ага… ― Он кашлянул. ― Где ты достала это платье? Оно… довольно откровенное, тебе не кажется?
— Мне его сшила Белла. ― И оно не было откровенным, однако приятная дрожь пробежала по позвоночнику. ― Оно очень подходит для вечернего торжества.
Платье было тонким, выгодно подчеркивающим ее фигуру, но не прозрачным, завлекающим, но не вульгарным.
— Очень соблазнительное, ― выдохнул Нейт, и от удовольствия мурашки покрыли ее шею.
И ты безумно соблазнительный. Мужчина попробовал лососину, его взгляд остановился на вине.
— Превосходная рыба, особенно под «шардонне».
Внезапно вспыхнувшая страсть мешала ей говорить…
— О, лосось хорош. ― Крисси как завороженная уставилась на его губы. ― И вино тоже.
Вилка громко звякнула о тарелку.
— Если ты сейчас озвучишь то, о чем подумала, я за последствия не ручаюсь.
А может, она и не хочет, чтобы он ручался?
— Неделя прошла тихо. ― Она осторожно перевела разговор на другую тему. ― Мы справились. Правда?
Он поправил изысканный завиток ее прически.
— Давай продемонстрируем внимание администрации к сотрудникам.
Они справились потому, что похоронили себя на работе, ничего больше не замечая. Если бы она проявила свою волю, оттолкнул бы он ее снова?
И оказался бы в дураках.
Они двинулись к первому столику, и тут же люди окружили их, разделили, увлекая в разные концы зала. Крисси не хотелось уходить далеко от Нейта. Подали десерт.
Девушка успела вернуться к столу и положить на тарелку пирожное, когда ее взгляд остановился на Нейте и она потеряла аппетит. Крошки на его губах напомнили о восхитительном наслаждении, которое дарили ей его поцелуи.
Рассеянно озираясь по сторонам, она опустилась на стул, но тут Нейт встал и протянул ей руку.
— Музыка. По традиции босс открывает бал.
— Да, но Генри всегда танцевал со своей женой, а не с секретаршей.
— У меня нет жены. ― Он увлек ее в центр зала.
Кто-то окликал их, заговаривал с ними, и ей захотелось крикнуть, чтобы люди ушли, оставили их наедине.
