— Ты ничего не понимаешь в стратегии, laeela, — он наклонился к девушке и провел кончиком пальца по ее носу. — Твой отец должен был забрать тебя.
Кира бы многое отдала за возможность укусить его за палец.
— Повтори еще раз!
— Я сознательно позволил людям твоего отца забрать тебя. Я ожидал этого. Это и была моя стратегия.
Стратегия. Опять это ненавистное слово.
Итак, Кален все объяснил.
Он позволил, чтобы ее увезли из пентхауса. Он хотел, чтобы ее силой посадили в машину, а потом и в самолет. Это была его идея. Так ястреб высматривает полевую мышь.
Это был тяжелый удар.
Она не думала, что сможет вынести такую боль. Он ранил ее сильнее, чем она могла представить. Она, так сильно настроенная против мужчин, за несколько дней, проведенных с Каленом, начала надеяться…
Желать. Мечтать. Она стала именно такой, какой никогда не была ее мать, — женщиной, которой нужен мужчина.
Разве мама не предупреждала ее относительно мужского коварства? Они скажут тебе, что любят, скажут все что угодно, чтобы затащить в постель. Секс. Все дело только в сексе, дорогая. Никогда не забывай об этом.
А Кален каким-то образом заставил ее об этом забыть.
— Значит, это была твоя идея — позволить им похитить меня и принудить к браку?!
— Это дело национальной безопасности.
Национальная безопасность?
— Значит, ты, переехав в другую страну и сменив гражданство, разорвав при этом все личные, экономические и эмоциональные связи, сделал это ради национальной безопасности?!
— Я уже сказал, над султаном и его семьей нависла угроза.
Он напоминал скалу. Твердый. Несгибаемый. Он ничего не сможет ей дать — ни тепла, ни сочувствия, ни участия. Все дело в его семье. В султане и наследниках.
Кира могла это понять. Но упорно не понимала. Она считала подобное поведение предательством.
— А теперь они в безопасности? — спросила девушка хриплым голосом.
— Надеюсь.
— Я тоже, — она отвела взгляд и стерла рукой выскользнувшую слезинку.
— Значит, ты понимаешь.
Ее губы изогнулись, но это мало было похоже на улыбку.
— Я понимаю, что ты сыграл со мною злую шутку.
— Шутки здесь ни при чем.
— Ты мог бы сказать мне об этом сразу.
— Есть вещи, о которых я не говорю никому.
Как она надеялась, что шейх все-таки увлечется ею! Полюбит ее. Это было глупо, но разве не надежда на протяжении многих веков управляла человечеством?
Вторая половина. Двое образуют целое. Союз. Единство.
— Кира, ты принимаешь все это слишком близко к сердцу.
Девушка не могла смотреть на него.
— Уходи.
— Я все равно не позволил бы ему на тебе жениться.
— Нет? Ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Ну и когда ты собирался прийти? В какой момент ты собирался все отменить? В первый вечер празднования нашей с Ахмедом свадьбы? В брачную ночь? За мгновение до того, как он бы взял меня в свою постель? Когда ты хотел действовать?
— Но я же здесь. Я приехал вовремя. Ничего плохого не случилось.
Ничего? Для него — наверное. Но всю эту неделю она испытала такие страдания, которые ему и не снились.
Кален Нури не любил ее. Это всего лишь политика.
— Я никогда не выйду за тебя замуж, — твердо сказала Кира. — Можешь избить меня, как верблюда, но я за тебя не выйду.
— Я не собираюсь тебя бить. Есть и другие методы убеждения, laeela, куда более эффективные.
Кира отвернулась, уставившись на бескрайние пески. Кален ощутил прилив сострадания. Она принадлежала ему и до сих пор этого не понимала.
Он уже давно не чувствовал такой связи с кем-либо, кроме своего брата и племянников.
Кира принадлежала ему Они еще не были близки, но это не меняло дела. Он вспомнил гаремы своих предков, их золотые дворцы в пустыне. Он получит эту девушку. Будет ублажать ее. Однако сначала ему необходимо оградить свою невесту от политических распрей.
— Мы поженимся сегодня. Я дал слово твоему отцу.
Кира рассмеялась. Ситуация была по-своему забавной. Кален заставил ее пройти все круги ада, а теперь предлагает свадьбу.
— Нет, — мягко ответила она. — Нет.
— Твой отец ждет.
— Пусть ждет.
— Он настаивает.
— Пусть настаивает. Пусть делает все, что хочет, но я лучше приму наказание из его рук, чем останусь с тобой.
— Ты и в самом деле так считаешь?
— Да. — От воспоминаний у Киры снова заболело сердце. — Я тебя ненавижу.
— Ненавидишь?
— Всем сердцем.
— У тебя большое сердце.
— Было. Когда-то давно.
Кален погладил Киру по щеке. Из ее губ вырвался тихий вздох.
— Думаю, ты соскучилась, — сказал он, — куда больше, чем хочешь признать.
У нее не хватало стойкости, чтобы продолжать этот разговор в такой близости от него.
— Я скажу отцу правду, — произнесла девушка. — Он будет в ярости, но лучше пусть он узнает обо всем сейчас. Ему будет легче справиться с последствиями.
— Кира.
— Я скажу, что сама во всем виновата. А ты иди…
— Кира. Я никуда не уеду.
Когда закончится эта пытка?
— Но я не хочу выходить за тебя замуж, Кален, — твердо произнесла девушка. — Я хочу лишь одного — чтобы ты ушел и подарил мне немного покоя.
— Но как я могу оставить тебя? — он говорил медленно, словно имел дело с обиженным ребенком. — Я заявил на тебя права. Ты моя. Навсегда.
— Нет! — Кира вытянула руку, отступив на шаг. Кален постарался скрыть улыбку. Еще ни одна женщина не держала его на расстоянии вытянутой руки. Но он знал, какой эффект оказывают на Киру его прикосновения.
Он тоже хотел ее. И он ее получит.
Кира не могла дышать. «Здесь слишком жарко», — подумала она.
— Мне послать женщин за чаем? — спросила она.
— Нет.
— Но ты, должно быть, испытываешь жажду…
— Да, — ответил Кален, глядя Кире в глаза.
А потом его рот накрыл губы девушки.
Волна удовольствия поглотила все чувства, бушевавшие в ней: боль, гнев, обиду. Он заставил ее столько всего пережить…
В низу живота появилось сладостное предвкушение, и у Киры подогнулись колени. Она не могла остановить Калена, не находила в себе сил и слов. Любые слова были не нужны.
Кира обняла его за шею и задрожала, когда его язык скользнул по ее нижней губе.
Кален прижал девушку к себе.
Кира иногда чувствовала желание, когда ей нравился какой-нибудь мужчина, но она никогда не хотела оказаться в его постели. Страх снова испытать боль был сильнее любопытства. Однако сейчас, когда ее обнимал и целовал Кален, Кира забыла свои былые страхи. Она просто хотела большего.
